Артём Воробьёв - Зов. Цикл «Невоскресший». Книга первая

– Тогда я спрошу прямо, – Коган властно бросил фразу, отчего у Гейнера глаза на лоб полезли от неожиданности.

– Не стоит, Макс, – успел вставить председатель. – Не стоит.

Такая фамильярность уже говорила о многом. Весь зал затих в ожидании.

Кирилл смотрел на Кристину. Ее кулаки сжались от напряжения. Она не выдержала и выкрикнула на весь зал:

– Мы все ждем вашего вопроса, майор Коган, – она только потом поняла, что сделала, когда все, и даже сам Коган, одновременно обратили на нее внимание.

Один из офицеров почетной секции улыбнулся и произнес:

– Пожалуй, девушка права, Макс. Мы ждем.

Коган взглядом обвел всех собравшихся в зале и остановился на несчастном Гейнере, с которого, казалось, сейчас штаны свалятся от напряжения.

– Какой смысл отправлять туда людей, топливо и оружие, если связи с рубежами нет уже четыре дня? – удивил всех Коган.

Зал загудел. Майор Гейнер побелел. Его челюсть отвисла. Если бы ему сейчас что-то туда положили, он бы и не заметил.

– Я, я… – начал запинаться Гейнер. – Я бы знал о таком! Я же министр внешнего кольца. Мне бы о таком доложили!

– Вот только вас обманывали все это время. Или дезинформировали, – Коган спустился еще ниже по ступенькам. – Боюсь, что ваше прошение в ближайшее время выполнить будет невозможно. Слишком большой риск. Без связи мы не знаем, куда посылаем людей.

В зале стояла напряженная атмосфера. Кто-то тихо шептался, другие явно выражали свое недовольство и удивление информацией. Председатель в очередной раз встал и попросил тишины, настроив микрофон так, чтобы колонки издали резкий и неприятный звук. Зал Советов притих. Председатель начал свою речь спокойным и ровным тоном:

– Майор Коган сообщил вам верную информацию, но я и другие, – он подчеркнул слово «другие», – члены совета пришли к единому мнению, что такая информация не должна быть обнародована, пока у нас не будет точных подтверждений, что бы это ни было. Поэтому я всех настоятельно прошу держать эту информацию при себе. Как только она будет подтверждена, мы её обнародуем. Теперь, пожалуй, перейдем к следующему докладчику. Кто там у нас на очереди? – Председатель взглядом обвел несколько секторов.

– При всем уважении, – начал майор Коган, но Председатель перебил его:

– Никого уважения, майор. Я имею право удалить вас из зала за нарушение протокола. Если вы не прекратите свою деятельность, я так и поступлю.

Майор и Председатель смотрели друг на друга. Один с хладнокровным терпением, другой с явной раздраженностью во взгляде. Майор уступил:

– Как скажете, – Коган вернулся на свое место. Он знал, что зерно посажено, и надеялся, что оно даст всходы.

Кирилл наблюдал за реакцией Крис все время, пока его отец занимался если не подстрекательской, то как минимум подрывающей доверие деятельностью.

Кристина оказалась молодцом. Она только один раз дала волю чувствам, когда обратилась вслух без разрешения, да еще и из их сектора, в котором право голоса не давалось никогда. В их секторе сидели только командиры групп, их заместители и помощники. Пускали их на такие заседания ради обучения и для «своеобразной показухи» – так называл это отец Кирилла. Остальное время Кристина просидела полностью отрешенная от этого мира. Когда заседание Зала Советов закончилось и все вышли в коридор, Кирилл догнал своего отца.

– Майор Коган, – обратился он с должным уважением. – Разрешите задать вам пару вопросов?

– Спрашивайте, кадет, – ответил ему тот, даже не повернувшись.

Кирилл на мгновение замялся, ведь он уже не был кадетом.

– Мы не могли бы переговорить в более, так скажем, уединённом месте?

Майор остановился. Некоторое время он стоял, молча смотря в глубь коридора. Кирилл уже решил, что тот откажет ему, но все вышло наоборот. Майор оглянулся, пропустил несколько советников в сопровождении их солдат, после чего подошел к двери одного из хозяйственных помещений и ловко вскрыл замок. Оба зашли внутрь, и майор закрыл дверь. Коган дернул за выключатель, свисающий с потолка, и тусклый свет озарил комнатушку. Помещение было небольшим. На полках хранилось разная бытовая утварь.

Какое-то время они стояли молча, пока майор не нарушил тишину.

– Ну и?..

– Отец, – начал Кирилл. – Я знаю, что мы с тобой не самая дружная семья, но я знаю, что, когда надо, ты бываешь абсолютно честен и открыт со мной. Ответь мне на один вопрос, не юли, как ты это обычно делаешь. Что происходит? Рубежи пали, да?

Пару мгновений майор смотрел на Ки с непроницаемым выражением лица, но вдруг в его глазах заиграла улыбка, а затем отразилась и на его лице.

– Хм, – Коган одобрительно качнул головой. – И с чего же ты так решил?

– Ну, что сказать, – начал врать ему Кирилл. Он не хотел, чтобы отец знал о том, что он и его подружка, о которой он даже не знает, подслушали его разговор с председателем. – Ты никогда не отличался комплексом мессии, и если ты завел речь о том, что связь потеряна, то за этим точно есть нечто большее. Вообще-то, я спросил в надежде, что это не так, но судя по всему я все-таки прав.

– Думаю, мне нет смысла отвечать на твой вопрос. Да и не твоего это ума дело. У тебя завтра тест на профессиональную пригодность. Насколько я помню, от этого зависит, в какие войска тебя определят и в какую учебку отправят. Я бы советовал подготовиться к нему получше, – акцент на последнем слове, было невозможно не заметить.

– Отец! – Кирилл повысил голос. – Я же попросил тебя не юлить! Можешь ты хотя бы раз, когда я прошу, ответить прямо? – Брови Когана-младшего гневно изогнулись, ноздри расширились, он сжал кулаки.

Лицо майора вновь стало непроницаемым:

– Это все, сержант?

– Черт возьми, отец! – гневно бросил Ки. – Я уже не маленький, мне не шестнадцать лет. Я имею право знать!

Коган лишь сухо ответил:

– Это секретная информация, я не имею права разглашать её, – в ответ Кирилл разочарованно покачал головой и вышел из комнаты, направившись в казармы. Он надеялся застать там своих друзей: Артема и Сахарка. Быстрым шагом он шёл по коридору, который вел к двери в Зал Советов. Добравшись до Зала, он остановился. Адъютанты и посыльные сновали туда и сюда. Кирилл долго стоял и изучал дверь Зала, но вовремя опомнился, заметив, как подозрительно на него смотрит охрана. Сделав глупый вид и всплеснув руками, будто он что-то забыл, развернулся и быстрым шагом пошел обратно по коридору, в обход. Направляясь к казармам, Кирилл поймал себя на мысли о том, что его отец своими неоднозначными ответами и молчанием фактически ответил на все его вопросы.

Друзья Кирилла, Артем и Натан Сахаров, по кличке Сахарок, долго, молча и внимательно слушали план Когана-младшего, сидя на нижнем ярусе двуспальной кровати в казарме. Сама казарма была рассчитана на пять отделений, но сейчас в ней были лишь они. Остальные усердно готовились к тесту на профессиональную пригодность в библиотеках и ближайших барах.