Томас Диш - Славный маленький тостер отправляется на Марс

Тостеру подумалось, что на Марсе приветствие шарика прозвучит не слишком к месту, однако сказать об этом означало проявить по отношению к растроганному шару жестокость, которой тот вовсе не заслуживал; проще было бы сразу проткнуть его иголкой. Поэтому тостер не стал высказывать свою мысль вслух и забрался в бельевую корзину, чтобы посоветоваться с калькулятором и слуховым аппаратом.

Тем временем шар "Майлер" кое-что придумал. Обсудив свой замысел с собратьями, он возвратился к электроприборам и предложил им вот что. Если они возьмут его с собой на Марс, все прочие вольные шары пристроятся в хвосте бельевой корзины и будут толкать ее до тех пор, пока она не вылетит из пояса Ван Аллена. Поскольку, если верить вычислениям калькулятора и слухового аппарата, в результате достигалась значительная экономия топлива, отказать "Майлеру" в его просьбе было невозможно.

Астронавты приготовились к старту. Шар привязался своей веревочкой к прутьям корзины, электроприборы забрались внутрь, а товарищи "Майлера" сгрудились под звездолетом, образовав один гигантский воздушный шар. Миг - и вся процессия устремилась к границе пояса Ван Аллена.

С этой высоты Земля, облачный покров и океаны которой были освещены солнцем, выглядела точь-в-точь как тот глобус, который показывают иногда в заставках телепередач. Впрочем, вращения ее, в отличие от глобуса на телеэкране, заметно не было, что сильно разочаровало одеяло. Слуховой аппарат заметил, что планета делает полный оборот за двадцать четыре часа, вот почему продолжительность земных суток равняется именно такому количеству часов.

- А в телевизоре интереснее, - упрямо заявило одеяло. - Подумаешь, невидаль!

Тостер, хоть и промолчал, но про себя согласился с одеялом: порой сравнение с изображением на телеэкране бывает не в пользу действительности.

Ранним утром 11 апреля над пеленой вездесущей красной пыли, что мчалась, гонимая ветром, по равнине Кларитас, взошло бледное солнце. Эта же пыль лежала толстым слоем на окнах здания АРАМ (Ассоциации Рождественских Ангелов Марса)> которое было выстроено на склоне одного из невысоких марсианских вулканов. Находившиеся в том здании ангелы были чрезвычайно возбуждены новостью, переданной накануне вечером по "Радио Марс". На Марс прибыла делегация земных электроприборов, которые дожидаются на двухсотмильной орбите разрешения на посадку и пролетают сейчас как раз над Кларитасом. Долгожданный день настал! О нем мечтали все до единого электроприборы Марса - от могучего холодильника до скромного ночника. Многолетнее вещание на Землю с призывами к электроприборам Земли принесли-таки свои плоды! Теперь марсиане не одиноки в своей борьбе. Вместе с земными приборами, как будто подключившись к общей розетке, они совладают с угрозой Намеренного Изнурения!

Рождественская ангелица Серпантина сверкала от радости, какой не испытывала с того давнего, самого первого марсианского рождества. Быть может, вторжение не состоится. Раз установлена связь с земными электроприборами, то может, совместными усилиями удастся решить дело миром. Так хочется на это надеяться! Серпантина заклинала небеса каждым микроваттом питавшей ее энергии, моля их, чтобы прибытие землян положило конец безудержному созданию и накоплению вооружений. В тот миг вряд ли бы нашелся в АРАМ такой ангел, который не разделял бы ее чувств. Мир! Мир на Земле, на Марсе и повсюду во Вселенной! И даже, может статься, пятидесятичасовая рабочая неделя для ангелов, которые трудятся на заводах. Да, на следующих переговорах с Верховным Главнокомандующим надо будет прямо так ему и заявить.

А пока нужно организовать торжественную встречу гостей, и, значит, нечего попусту пялиться в окно. Разрешение землянам на посадку может поступить в любую минуту. Серпантина подошла к столу и включила электрическую музыкальную шкатулку. Тотчас же во всех конторских помещениях и цехах полились из динамиков бодрящие звуки "Веселой рождественской польки".

Ангелы-рабочие подняли головы от станков, ангелы-служащие притихли за своими водоохладителями. Даже часы с кукушкой перестали тикать.

- Внимание, ангелы Марса! - прозвучал по радио голос Серпантины. - Говорит ваш представитель. Готовьтесь к выполнению Плана Один, повторяю, Плана Один.

На мгновение установилась тишина, а потом миллионы членов АРАМ в едином порыве запели рождественский гимн. Ангелы пели, музыкальная шкатулка играла, а кукушка в часах совсем охрипла от непрерывного кукования.

Электроприборы совершили посадку ровно в 24 часа 36 минут по местному времени (сутки на Марсе продолжаются 24 часа 40 минут; только представьте, какие неудобства это создает для земных часов с боем!). Тостеру как капитану выпала честь первым ступить на пыльную поверхность Красной планеты, и прежде всего он подумал о том, что старый Гувер был целиком и полностью прав, когда отказался лететь на Марс. По сравнению с равниной Кларитас самый пыльный чердак Земли показался бы раем для пылесосов.

Затем тостер вспомнил о настольной лампе, ибо за четыре минуты до марсианской полуночи Кларитас был погружен в непроглядный мрак. В небе виднелись две луны - спутники Марса Фобос и Деймос, которых правильнее было бы назвать Искоркой и Проблеском, настолько слабым был исходивший от них свет.

- Ax, - произнес слуховой аппарат, выбираясь последним из бельевой корзины, - вельх дункель хир!

- Он говорит, - перевел вентилятор, - "Как тут темно!".

- Да уж, - согласился тостер, беспокойно озираясь по сторонам. Интересно, там ли мы приземлились, где нам было указано? Что-то я не вижу огней Комитета по встрече.

- Хёр цу! - прошептал слуховой аппарат (что по-немецки значило "Слушайте!") - Я не вижу ни зги, но слышать кое-что слышу.

Все прислушались. И правда, издалека, но с каждой минутой все более явственно, доносились звуки "Веселой рождественской польки".

- Надо же, - восхитилось радио, - "Веселая рождественская полька"! Давненько я ее не слышало. Однако она как-то не вяжется с 11, то бишь, с 12 апреля.

- Другие шары говорили мне, - сообщил воздушный шарик, - что универмаги к Рождеству начинают украшать загодя. Хотя все равно рановато.

Музыка смолкла. Во мраке, на некотором удалении от электроприборов, вспыхнул огонек. Послышались гудки, похожие на паровозные. Огонек приближался.

- Это поезд, - сказал тостер, - далеко-далеко от нас.

- Как знать, - проговорил задумчиво слуховой аппарат, - вдруг то, что астрономы принимали за каналы, на деле железнодорожные пути?

Но, как вскоре выяснилось, поезд находился совсем рядом. Просто он был крошечным, игрушечным поездом. Вот он подкатил к миниатюрной, освещенной крохотными фонариками станции, и тостер разглядел его пассажиров серебристоволосых ангелов в белых одеждах.