Алекс Карр - 1-книга. Весна на Галане

Купив четыре платка и веер у высокой, застенчивой красавицы, прелестные щечки которой моментально начинали краснеть, как только ты к ней обращаешься с каким-либо пустяковым вопросом, я выложил на прилавок золото и стал развлекаться тем, что принялся подбрасывать один из платков в воздух. Полотнище легчайшей ткани медленно взлетало вверх и еще медленнее, трепеща в воздухе, опускалось вниз. Стоило мне сильно помахать веером снизу, как платок толчками поднимался вверх. Вокруг меня стали собираться зеваки, которые никак не могли взять в толк, чего же я добиваюсь от платка.

Положив футляр с мечами, который я приготовил в подарок Хальрику, на плиты мостовой рядом с галанскими мечами, купленными в оружейной лавке, я вынул из-за кушака один из своих мечей и пока платок, переливаясь в лучах утреннего солнца, медленно, словно легкое облачко дыма, опускался вниз, описал мечом в ножнах, широкий круг, устанавливая дистанцию для зевак. Народ, уже наслышанный о моей привычке размахивать своим мечом, с тихим ропотом отодвинулся на вдвое большее расстояние. Еще раз резко сильно взмахнув веером, отчего платок поднялся вверх метра на три, я обнажил свой меч и держа его горизонтально, острием кверху, плавно подвел лезвие под опускающийся платок.

Тонкое, полупрозрачное облачко легчайшего шелка медленно опускалось на радужно сияющий в солнечных лучах клинок. Толпа так и затаила дыхание. Платок опустился на лезвие клинка и, рассеченный его бритвенной остротой, разделился надвое и упал на каменные плиты. Я любезно позволил, какому-то прыткому малому поднять платок с каменных плит и он пошел гулять по рукам. Моментально в воздух был выброшен второй платок, который я тут же рассек на несколько частей, своим мечом. В толпе немедленно раздался негромкий гул и недоуменные возгласы. Среди зрителей я увидел Реда Милза, который, победоносно глядя на окружавших его горожан и купцов, повторил своим мечом все те фокусы, которые я только что показал этим типам, изнывающим от жары в ожидании выноса мехов.

В толпе зевак, тем временем, появились охотники, – все как на подбор рослые, гибкие и одетые, как самые изысканные франты Роанта, но с преобладанием зеленых цветов в костюмах. В отсутствии в Равеле хоть каких-либо развлечений, способных дать им разрядку после охотничьих экспедиций полных риска и опасности, давно ставших неотъемлемой чертой их профессии, парни компенсировали этот дефицит роскошными костюмами, которые исправно поставлялись на островок купцами. Мне следовало переходить к более сложным трюкам. В галантерейной лавке я приметил плотную упаковочную бумагу. Подойдя к прилавку и взяв один листок, я сложил его вчетверо, после чего попросил девушку подержать его в руке. Она с опаской взяла длинную полоску бумаги двумя пальцами и выставила ее перед собой торчком, как об этом ее и попросили. Этот трюк требовал известной плавности и быстрых, резких движений мечом, но он мне всегда удавался.

После того, как я трижды взмахнул мечом перед носом у девицы, на первый взгляд не произошло ровным счетом ничего, что и отметила эта, быстро краснеющая красавица, произнесшая тихим, робким голосом:

– А что мне делать дальше, господин?

Широко улыбнувшись и показав ей свои почерневшие от старости зубы, я подсказал этой очаровательной девушке:

– Дунь, на этот листок, моё милое дитя.

Девушка так и сделала. Лист бумаги в ее руках дрогнул и развалился на четыре части, три упали к ее ногам, а четвертая, срезанная под самые пальцы, осталась у нее в руке. Заменив клочок бумаги на золотую монету достоинством в пятьдесят роантов, я, под приветственное улюлюканье толпы, вернулся к мечам, лежащим на мостовой и, жестом успокоив весело вопящих зевак, громогласно объявил зрителям свой следующий номер в моей программе показательных выступлений с дорканскими мечами:

– Итак господа охотники, вы видели, что своим мечом я могу с легкостью рассечь такие непрочные вещи, как легкая, невесомая ткань и бумага. Теперь настало время попытаться справиться с чем-либо более прочным, например, с этими мечами, которые я недавно купил в лавке господина Сантара. Надеюсь, он поручится за их прочность?

На торговца оружием уставились десятки требовательных глаз и он принялся убеждать всех, что продал мне самые крепкие клинки, которые только куются на Галане. Дескать, это сардусская сталь и прочнее нее просто невозможно что-либо представить. Взяв в руку один из мечей, я внимательно осмотрел его лезвие и даже попробовал его остроту ногтем. Сталь действительно была великолепная, выкованная по технологии слоистой, холодной сварки, подобная той технологии, по которой были выкованы мои дорканские мечи, но более простой и незамысловатой, без множества важных ингредиентов, делающих сталь по-настоящему прочной. Впрочем, главной здесь все-таки была особая финишная обработка стали силовым полем, которая перераспределила молекулы железа, углерода, вольфрама, марганца, хрома, бора и других химических элементов и их соединений, превратив просто отличную сталь в сверхпрочное, монокристаллическое вещество.

По моей просьбе торговец оружием взял сардусский меч в руку и я, без малейшего сожаления, развенчал славу кузнецов из Сард-ар-Корлана, проделав с ним тот же трюк, которым несколькими месяцами раньше привел в полное изумление Керкуса Мардрона. Охотники были настроены куда более скептически, нежели до этого караванщики и их пассажиры. Мне пришлось перерубить еще один меч, а затем один из охотников попробовал своим мечом перерубить мое оружие. У парня, разумеется, ничего не вышло, но свое дорогое оружие он изрядно попортил, так как на его клинке в результате осталась глубокая зазубрина.

Демонстрируя немногочисленным охотникам и толпе праздных зевак достоинства своих мечей, я, наконец, увидел, что за мной внимательно наблюдает из окна второго этажа крупный мужчина в больших, круглых очках в котором я без труда узнал Хальрика Соймера, старшину охотников острова Равел, хорошо знакомого мне по стереоснимкам и видеозаписям. Это был тот самый человек, который один имел право пропустить нас на Равелнаштарам, так как единственная дорога туда шла через его владения. Специально для старшины охотников я принялся рубить мечом все, что только мне потаскивали, включив в список испорченных мною вещей пару подсвечников и плошку, отлитые из бронзы.

Неплохую услугу оказал мне капитан Милз, единственный обладатель дорканских мечей, который, хотя и с опаской, но ничуть не хуже меня разрубал своим мечом всяческие железки. Напоследок я искромсал в клочья оставшуюся у меня пару платков, показывая тем самым, что лезвие моего меча нисколько не потеряло своей бритвенной остроты. Наконец, я решил, что уже достаточно хорошо представил всё увеличивающейся толпе охотников, которые к этому моменту окружили меня плотным кольцом, все самые лучшие достоинства своих дорканских мечей и обратился к ним со словами: