Алекс Карр - 2-я книга. Сенсетивы Галана

Его Руните тоже пришлось навещать в госпитале и там он всякий раз умудрялся заставить её съесть то ножку гаураны, то выпить чашку бульона. В общем и он, и добрая бабушка Зармина, которая кроме своей избирательной глухоты больше ничем не страдала, делали всё, лишь бы вытащить мою бедную девочку из её каюты, где она молча переживала своё горе. Дьявол побери этого Жано Корреля за его безжалостный рассказ! Уж лучше бы он взял и выстрелил мне в живот из своего здоровенного пистолета, мне бы и то было легче перенести эту физическую боль, чем терзаться от душевных мук. От капитана "Принцессы" я также узнал и то, что за Ролтером, который тоже делал всё, что только мог, лишь бы не давать Руните сидеть в каюте одной, пришел из империи большой фрегат, но он решил дождаться меня и Нейзера, а вот моя возлюбленная уже и не мечтала увидеть меня живым.

По словам Жано она не верила в то, что я вернусь, хотя и считала часы в ожидании того дня, когда они выйдут в море и направятся к тому месту, где мы сошли на берег. Получив от него хороший урок на будущее, я покинул мостик и направился на ют, где собрались все охотники, вышедшие в море и матросы, свободные от вахты. Там Нейзер громким шепотом рассказывал им историю наших скитаний по джунглям, придуманную для нас мамочкой Бэкси. История эта была довольно правдивой, хотя в неё было очень трудно поверить. Равелнаштарамские барсы, не смотря на их немалые размеры и свирепый нрав, выглядели в ней не опаснее вергеров или крайголов, с которыми тоже нужно было держать ухо востро.

Хорошо зная их повадки, можно было легко избежать неприятностей, ведь как и все ящеры, равелнаштарамские барсы не отличались особой прожорливостью. Набив себе брюхо, они дня два, а то и все три, отсыпались в тени деревьев и лишь изредка вставали с лёжки для того, чтобы попить воды из ближайшего ручья. К тому же зеленые барсы тратили очень мало энергии на охоту, тёплый климат благоприятствовал им и потому все они были лентяями.

Опасными равелнаштарамские барсы были только потому, что природа наделила их непомерной силой, быстротой, а также острыми, здоровенными когтями, весьма впечатляющими клыками, да, ещё хвостовыми секирами. Поэтому у них не было никаких врагов на острове, кроме человека, которого они совершенно не боялись по причине своей исключительной сообразительности. По этой же причине и охота для барсов сводилась к одному единственному стремительному броску. Не найдя же себе на обед какого-либо хищного или травоядного животного, барс запросто мог слопать центнера полтора фруктов, в изобилии произрастающих на острове Равелнаштарам, а то и вовсе объесть верхушку куста со свежими, сочными побегами и тотчас завалиться спать. Ну, а спящий барс уже не представлял из себя никакой угрозы.

К тому же барсы сторонились людей и не искали с ними встречи сами. Лишь в том случае, когда на них нападали охотники, они отважно сражались за свою жизнь, так как понимали, что отступать им некуда. Якобы, из-за того, что нас было всего двое, нам и пришлось гнаться за синим барсом почти весь день прежде, чем Нейзер сумел приблизиться к нему на достаточно близкое расстояние и вонзить в него своё длинное копьё. Не знаю уж как Бэкси добыла эти сведения, но я верил ей на слово. Все наши наблюдения были записаны почерком моего наблюдательного стажера в толстый блокнот и торжественно вручены Хальрику Соймеру. Для старшины охотников рассказ этого мидорца оказался настоящим откровением, ну, а он, в свою очередь, постарался говорить очень убедительно, так как я велел ему не терзаться сомнениями в его правдивости.

Мой стажер помня о том, что Галан находился под моим попечением с самого начала времён, видимо, посчитал что я уже шастал по джунглям, изучая жизнь этих зелёных созданий, а потому принял всё на веру без каких-либо особых сомнений. Нейзер так увлёкся своим рассказом, что не сразу заметил меня и я послушал несколько минут, как он нахваливал мои достоинства следопыта и охотника. Правда, при этом он по ходу придумывал всякие живописные подробности, в которых я выглядел довольно комично. Не выдержав очередного анекдота, я тотчас рассказал охотникам и матросам про то, как мой стажер боялся спать в джунглях и всё пытался уговорить меня залезть на какое-нибудь дерево, да, повыше. После того, как я стал говорить в полный голос, все немного расслабились и Хальрик, зачитывая вслух некоторые перлы Нейзера, принялся громко сетовать на то, что они такие трусы и до сих пор не отважились приступить к изучению острова Равелнаштарам.

Кстати, на взгляд Бэкси это было не таким уж и опасным занятием, ведь главным правилом поведения на острове было не разводить огня и не охотиться, так как зеленых барсов в равной степени манили к себе как запах дыма, так и запах крови, которые быстро приводили их в ярость. Зато если ты был грязен, как черт, и от тебя воняло так, словно ты не мылся с самого рождения, то опасность для тебя мог представлять только очень уж голодный барс, а эти зверюги, похожие на охапки травы, редко бывали голодными. Как мамочка Бэкси выяснила всё это, я точно не знал, но верил ей и нисколько не сомневался в том, что так оно и есть. И она, и Нэкс очень подробно изучали не только Галан, но и все те миры, которые мне приходилось посещать, да, и не только изучали, но ещё и постоянно собирали биопробы на будущее, чтобы обитатели ускоряемых миров могли впоследствии вернуть к жизни тех обитателей своей планеты, которые не выдержали жестокой конкуренции и вымерли. Это была ещё одна нагрузка, которая возлагалась как на наблюдателей, так и на техников.

За разговорами мы провели часов пять прежде, чем к нам на ют примчался Даммис и взволнованным голосом доложил мне о том, что госпожа Лиант проснулась и хочет немедленно видеть меня. Рунита наотрез отказалась завтракать без меня и потому я покинул нашу компанию, которая, между делом, поощряла себя вином, сыром, копчёным мясом и свежими лепёшками. Поскольку её состояние волновало всех без исключения, то я прежде, чем бегом броситься к каюте, распорядился немедленно накрыть стол в кают-компании. Мои снадобья, несколько часов сна и какие-то уже чисто галанские косметические ухищрения вернули Руните прежнюю красоту и обаяние. Войдя в каюту, я первым дело ледяным голосом отчитал её за то, что она так истязала себя, но не стал переигрывать и как только она с мольбой протянула ко мне руки, тотчас обнял и покрыл всё лицо девушки горячими поцелуями. На минут ослабив свои объятья, я спросил её вполголоса:

– Рун, любимая, тебе было плохо без меня? Отчего ты так страдала и мучила себя, любимая?

– Я боялась, что ты покинул меня навсегда, Дор. – Тихим голосом, но уже без прежней печали, ответила мне она.