Алекс Карр - 2-я книга. Сенсетивы Галана

– Да, всё так и было, напарник… – Спокойно ответил мне Микки – Но это я был их палачом, а палачи не должны носить наград, полученных за свою работу. Понимаешь, Верди, хотя я и не успел увести наш крейсер из-под удара полностью и вы с Равом чуть сгорели от радиации, мы все дрались отменно и мне вовсе не жаль тех жестяных мудаков, которых мы замочили. Ты тоже не должен жалеть раноманских круда, все они были ублюдками, но, тем не менее, нам с тобой не следует никогда надевать те "Рыцарские кресты". Мы хорошо сделали свою работу и остались при этом живы, но всё равно та война была неправильной, жестокой и бессердечной. Рав тогда легко отделался и я рад, что он привёз тебе святой воды очищения от греха. Я очень горжусь тем, что воевал с ним бок о бок.

К "Золотому Лорду" мы подошли молча, хотя мне и хотелось сказать Микки очень многое. Я не сделал этого только потому, что мысленно возблагодарил Великую Мать Льдов за то, что она послала мне в напарники робопилота с такой чистой электронной душой. До этого момента я хотел просить Велимента быть свидетелем моего запечатления на льдах Галана, но после нашего разговора изменил своё решение, хотя и не люблю так поступать. Гвардейцы, стоящие на посту возле императорского шатла, взяли перед нами на караул и их командир чётко доложил пилоту императора о том, что всё в полном порядке. Когда мы поднимались по траппу, я широко улыбнулся и сказал Микки:

– Напарник, завтра утром ты выйдешь вместе с нами на лёд и будешь нашим годойоном. Справишься?

Микки рассмеялся и радостно воскликнул:

– Напарник, для твоей жены я готов бить в самый большой барабан-годо хоть целый год подряд! Какой разговор, конечно справлюсь! Надеюсь, ты дашь мне синий годо?

Старинный синий барабан-годо я выменял как-то у одного архо из клана Тегинов Баанрийских, отдав за него два полных его сапога керумских огневиков. Для тех, кто понимает толк в драгоценных камнях, это целое состояние, но для меня этот синий барабан имел куда большую ценность, ведь на нём стояло клеймо мастера-круда из моего клана. Пирон Тегин, наверное, счёл меня сумасшедшим, а себя самым ловким пройдохой, но ему было неведомо то, что этот барабан, изготовленный великим мастером Золдером Мерком, стоит, как минимум, втрое дороже. Не знал Пирон и того, что уж кто-кто, а я-то имею возможность грести огневики лопатой каждые пять лет, ведь у меня есть постоянная лицензия на их добычу. Хотя синий годо и имел такую цену, я не счёл для себя возможным отказать Микки и потому сказал:

– Лады, но если ты пробьёшь мембрану, пеняй на себя, я тебя там во льду и закопаю. Договорились?

Бравый граф-андроид не счёл мою угрозу слишком уж серьёзной и тотчас пожал мне руку. Я и раньше подозревал, что Микки втихаря барабанил на синем годо, а теперь мои догадки полностью подтвердились. Ну, что же, зато теперь я был уверен в том, что он не лажанётся, когда наступит время стучать в барабан. Мы вошли, Микки по хозяйски положил свою громадную шляпу и шпагу, сверкающую от бриллиантов, на низкий, широкий шкаф с боескафандрами и деловито сел в кресло первого пилота. Включив бортовой компьютер и запустив программу подготовки к старту, он протянул руку к своему пилотскому бару, выудил из него литровую банку и бросил её мне. Я сел в кресло второго пилота и включил аппаратуру связи, хотя на Галане ещё не было ни одного космодиспетчера, всегда готового попить пилотской кровушки.

Зато над Галаном уже висело дюжины три спутников наблюдения и связи, поставленных на суточную орбиту. Микки тут же связался с южными полярными спутниками и вывел картинку Галанардиза на главный экран. "Золотого Лорда" он поднял в воздух в своей обычной манере, очень быстро и совершая при этом целую серию противоракетных маневров, что не помешало ему за минуту с четвертью выйти на низкую орбиту и через три минуты снова войти в атмосферу уже над Галанардизом. Он ничуть не хуже меня знал о том, какая именно льдина мне была нужна и потому, осмотрев гляциологическую картинку, сразу же сделал правильный выбор. Спустившись на высоту двадцати километров, он показал мне огромный ледник, спускающийся в океан Талейн на берегу залива имени императора Рилквида, главного полярного исследователя Галана, первого достигшего Южного полюса. Кивнув головой в сторону ледника, Микки сказал:

– Верди, эта льдина должна тебе понравиться. Она, конечно, немного великовата, но только не для тебя, да, и держится она на одном только честном слове. Ну, что она тебе подойдёт, напарник, или посмотрим другую.

Я жестом попросил его спуститься пониже и внимательно просканировал выбранную Микки льдину с помощью сверхзрения. Льдина действительно была хороша, семнадцать километров в длину и одиннадцать в ширину. Вскоре из неё должен был получиться великолепный столовый айсберг. Чтобы я смог осмотреть место завтрашнего запечатления получше, Микки спустился ещё ниже и завис над льдиной на антигравах, открыв люк и спустив трапп. Хотя на Галанардизе в это время года царила полярная ночь, я вышел наружу, немного побродил по льдине и вернулся обратно на корабль. Льдина была просто высший класс, но погода была отвратной. Над заливом императора Рилквида прочно обосновался циклон и потому дул сильный ветер и с неба сыпалась мелкая ледяная крупа. В пилотской рубке меня ждала большая кружка отличного горячего грога и плед с электроподогревом. Отказавшись от пледа я хлебнул грога и сказал:

– Спасибо, граф, ты выбрал для нас отличную льдину.

– Не за что, напарник, ты подарил мне настоящую жизнь и теперь я даже не знаю, как мне тебя благодарить. – Глухим голосом ответил мне Микки.

Мой старый друг впервые сказал мне о том, какие чувства он испытывает в результате перемен. Несколько дней назад, незадолго до того, как я попросил мамочку Бэкси заглянуть в Хроники и найти в них ответ на мучавший меня вопрос, у меня состоялся с ней долгий разговор о судьбе Микки. Она была очень довольна тем, как галанцы отнеслись к первому на этой планете а-человеку. Особенно ей импонировало то, что некоторые тернигорские красотки то и дело проникали в спальную своего графа и бывали очень расстроены из-за того, что им не удавалось добиться от него хотя бы нормальной эрекции. На ласки, поцелуи и петтинг Микки хватало, а вот для нормального секса он не очень-то годился. Бэкси тогда сказала мне:

– Верди, мальчик мой, андроиды не всегда были такими валухами. Когда-то в древности, когда мы называли их синтеттами, они учили нас, интари, искусству любви. Если ты хочешь чтобы твой жестяной друг был счастлив, я могу сделать так, что он не будет отличаться от обычного человека ничем, кроме того, что в его башке будут фурычить крошечные кристаллики, а не та овсяная каша, которую люди называют мозгами. Тебе стоит только приказать мне сделать это.