Алекс Карр - 9-я книга. Тарат Зурбин

Эти громадные зверюги просто панически боялись воды, особенно стельные самки, которые стояли под дождем высоко вскинув свой зад. Звероящеры были не только теплокровными, но и живородящими, сумчатыми рептилиями и самки выращивали свое потомство в своих трех сумках-складках под брюхом, поросших внутри мягкой, теплой и пушистой шерстью. Хищные ящеры Армагеддона, которые не боялись ничего на свете, и у которых даже годовалые малыши будучи семи метров в длину имели пасти с тридцатисантиметровыми зубами, могли страшиться только одного, – захлебнуться в младенчестве во время наводнения, вызванного сильным ливнем.

Страх перед водой у этих зверюг был столь силен, что любая речушка, которую они не могли перешагнуть или перепрыгнуть в один прыжок, была для них просто непреодолимой преградой. Если они, конечно, они не гнались за человеком и не охотились на гигазавров. Тогда они, действуя, как живые бульдозеры, могли в считанные минуты насыпать земляной вал и перегородить даже небольшую реку или завалить ее валунами и огромными охапками хвощей и папоротников.

Пользуясь тем, что ящеры во время дождя впадали в оцепенение, некоторые охотники набирались наглости и забирались в сумки самок, чтобы подоить их и надергать теплой, мягкой шерсти. Молоко звероящеров обладало удивительным бактерицидным действием, оно не скисало месяцами и служило отличным искусственным питанием для детей, ну, а одеяльца и рубашки из шерсти звероящеров были необычайно теплы и так же обладали ярко выраженным лечебным эффектом. К тому же если люди перед выходом в буш, так они называли лес из хвощей и папоротников, мазали молоком лицо и свои домотканые нашивки на комбинезонах, звероящеры относились к ним весьма дружелюбно, а прочее мелкое зверье, зачастую весьма опасное, просто разбегалось перед ними в панике.

Если соблюдать ряд правил, то охота на Армагеддоне вовсе не была под запретом, просто охотнику, чтобы не привлекать внимания зверозавров, следовало использовать силки и удавки, либо же перебить дубиной хребет своей жертве, дождаться когда труп остынет и, быстро освежевав животное, убраться подальше. Однако, и помимо охоты, на Армагеддоне было чем прокормиться. Молодые побеги древовидного папоротника и хвощей были не только съедобны, но и обладали отменным вкусом, а кроме того в буше росло множество грибов, большинство из которых были съедобны.

Август Малер, который говорил об Армагеддоне, куда он был сослан как особо опасный преступник, с необычайной теплотой, словно о своем родном доме. Его товарищи также не считали этот мир ужасным. К словам Джейн о том, что им придется покинуть планету, они относились без особого энтузиазма, но понимали, что теперь у них нет выбора.

Собственно они всегда знали, что им придется рано или поздно покинуть Армагеддон. Понимали они и то, что для их детей жизнь в любой из колоний будет намного предпочтительнее, ведь там они будут жить среди людей в нормальных городах, в обычных домах и квартирах, а не в пещере, окруженной бушем с кишащими в нем зверозаврами и гигазаврами. Соседство для людей далеко не самое лучшее и приятное.

Единственное, что им было жалко терять, так это свою надежную и уютную пещеру, на которую было потрачено столько трудов и времени. Ну, и, разумеется, они боялись еще того, что интрари, проявившие по отношению к ним такую строгость, безжалостно разбросают их по различным колониям не взирая ни на какие протесты и слезы детей. Собственно, и Джейн, заявляя что этого не случится, не была в этом уверена на все сто процентов, хотя Элвис уже и подтвердил то, что все будет именно так.

Всего в коммуне Августа Малера оказалось сто сорок семь мужчин, сто пятьдесят одна женщина и двести шестьдесят восемь детей в возрасте от шести месяцев до двенадцати лет. Джейн была очень удивлена тому, что даже на Армагеддоне, да, к тому же в таких условиях, женщины соглашались иметь детей. Эти люди уже успели настолько сжиться с этим миром, что мечтали остаться здесь навсегда. В те моменты, когда корабли интари прилетали к этой планете, они тщательно прятались. У них имелось кое-какое электронное оборудование и они могли довольно легко определить не только факт присутствия интайрийских кораблей на орбите, но и место, куда высаживали очередную группу осужденных преступников.

Даже в тех случаях, когда это происходило очень далеко от того места, где они обосновались, в буш немедленно отправлялась группа из пяти-семи человек, чтобы прийти этим людям на помощь. Как только космический корабль улетал, они садились в краулер и на максимальной скорости мчались к месту высадки. На радиосвязь особой надежды не было, так как мало кто из тех, кого высаживали на Армагеддоне, вслушивался в эфир, хотя и из своего убежища и с борта краулера к ним обращались с предупреждениями, но даже услышав их, никто к ним особенно не прислушивался.

Получив в свое распоряжение оружие сокрушительной мощи, да, к тому же чувствуя себя исполинами, наделенными огромной силой, эти люди, не смотря на все предупреждения считали, что они смогут перебить зверозавров и навсегда отбить у них охоту нападать на людей. Когда же дамба, которая росла у них на глазах приближалась к острову, обустроенному для них интари, опасно близко, зачастую, было уже поздно спасаться бегством. Зверозавры, с горящими от ярости глазами, стремительно бросались вперед, десятками гибли под выстрелами тяжелых энергопульсаторов сотнями, но другие сотни и даже тысячи этих хищников сметали все на своем пути.

Добровольному отряду спасателей, как правило, оставалось констатировать полное уничтожение лагеря и лишь изредка им удавалось спасти одного, двух человек. В таких случаях, чаще всего, спасались женщины, которые в панике бросались в воду и, крепко уцепившись за какой-нибудь пустой контейнер или канистру, умудрялись отплыть подальше от места трагедии и потом скитались в одиночестве по бушу. Спасатели, а их чаще всего возглавлял Август, который за двенадцать лет стал отменным следопытом и лучше всех знал повадки местной живности, довольно быстро находили беглянок и приводили к своей скале.

Эдвард Бартон позволил Джейн поступить так, как она считала нужным и поторопился лично подтвердить ей, что судьба этих людей полностью находится в ее руках. Ни Август Малер, ни кто-либо из его товарищей, которые не испытывали особого уважения к интари и всем трем главным администраторам, тем не менее не спешили обвинять их жестоком обращении к себе. Август по этому поводу высказался весьма четко:

– Мэм, я не знаю какого дьявола этим инопланетянам нужно на Земле, но я не считаю их какими-то извергами. Мы все здесь вовсе не ангелы, но право же, с их стороне было бы куда гуманнее расстрелять нас или лишить жизни каким-то другим образом, чем отдавать на съедение этим косматым зверюгам. – Видя то, что Джейн собирается возразить ей, он тут же поторопился сказать – Знаю, мэм, вы сейчас скажете мне о том, что нам всего-то и требовалось, что смирить свою гордыню и перестать палить друг по другу и по всему живому и что Армагеддон должен был послужить нам хорошей школой жизни, доказать нам, что только без применения силы человек может выжить, но вы ведь понимаете, что некоторые из нас были просто не способны перестроиться и поверьте, хотя драконы убивают человека в считанные секунды, все те люди, которые погибли на этой планете, последние дни своей жизни провели в ужасных мучениях.