Алекс Карр - 11-я книга. Рождение империи сенсетивов

Велимент поднял руки вверх и воскликнул:

– Если речь идёт о деньгах, то я пас! Это ведь вы богачи, а я всего лишь премьер-магистр ордена. Так что если тебе, Борн, нужны от меня только деньги, то здесь должен сидеть Ред Милз, а не я.

Тефалд рук кверху поднимать не стал, но тоже заявил:

– Бо, как ты понимаешь, я тоже пас. Сам знаешь, что в финансовом плане нет зрелища более печального, чем принц дома Роантидов. Взяток мне никто не даёт, бизнесом я не занимаюсь и даже к виноделию отец меня и близко не подпускает.

Борн невозмутимо кивнул головой и ответил:

– Вел, в твоих руках находится богатство иного рода и хотя речь действительно пойдёт о деньгах, тебе не придётся ни о чём просить Реда. Ты и сам сможешь сделать вклад в наше общее дело. Ну, а ты, Теффи, и подавно. Чтобы вы не мучились в догадках, парни, я сейчас всё объясню. Несколько лет назад Хенк и его а-дочь Сильвия, которая недавно перебралась в Варкен к Раймуру, вели научные исследования на архипелаге Паланталейн. Вообще-то этот архипелаг интересовал Сильвию, как древний вулкан, который за несколько сотен миллионов лет хотя и ослаб после чудовищного взрыва, всё ещё жив. Моего сына вулканы не интересуют, но на дне вулканического озера Паланталейн, которое пополняется как во время штормов, так и через щели и трещины в стенах древнего кратера и гейзеры на дне, Хенк нашел нечто удивительное, – живых существ, которых кроме этого места на Галане больше нигде не встретишь. Озеро Паланталейн заполнено не морской водой, а просто какой-то дьявольской смесью кислот и солей металлов, насыщенной сероводородом, а потому представляет из себя самый настоящий химический реактор, вонь от которого разносится на десятки миль вокруг. Вот бы уж никогда не подумал, что в этой лагуне, в водах которой корабельный якорь за две недели превращается в груду ржавчины, может что-то жить и, тем не менее, на дне лагуны есть жизнь. – Борн взял в руки пульт и включил супервизор с экраном размером в просторное окно, чтобы все увидели дно, освещённое яркими лучами прожекторов – Правда, весьма необычная, жизнь обходящаяся без кислорода. Там есть бактерии, криль, существа побольше, похожие на крохотных креветок и черви, ползающие в толстом слое ила, температура которого достигает почти трёхсот градусов по стандартной шкале, а ещё там есть существа похожие на губок, которые живут вокруг странных вулканических образований, подводных гейзеров, из которых бьют струи раствора солей, имеющие температуру почти в шестьсот градусов. Хенк назвал их черными курильщиками. Вот эти губки и заинтересовали моего сына. В первую очередь потому, что они используют для строительства своего тела самые различные металлы – железо, хром, вольфрам, кобальт и даже уран, извлекая его из перегретого рассола. При этом они превращают их в очень прочный сплав, хотя этот материал и сплавом-то назвать нельзя, поскольку в нём есть чертова прорва органических веществ, но это не простая органика на базе углерода, а совершенно иная, на базе кремния.

Борн встал, подошел к шкафу и снял с полки черный, матово блестящий ребристый конус, поверхность которого была покрыта прихотливой, узорчатой вязью, блестящей тёмным, синеватым металлом. Он бросил узкий конус длиною в полметра в руки Велимента и премьер-магистр подивился тому, каким тяжелым он был. В нём было не менее шестидесяти килограммов веса. В его широкой части, а шириной конус был в ладонь взрослого мужчины, Велимент увидел узкие щели, как в теле коралла, что действительно указывало на живое происхождение этой железяки, похожей на артиллерийский снаряд. Передав конус Болдрику, он сказал:

– По мне так он похож на коралл, Борн, а не на губку.

– И всё же эти конусы куда больше похожи на губки. – Возразил Борн Ринвал и добавил – Видишь, в острой части конуса торчат усики? Это своеобразные корни. Вам кажется, ребята, что вы держите в руках хладный труп губки Кьяри, но это не так. Она живая и если её бросить в воды Паланталейна, то тотчас оживёт и кратчайшим путём направится к одному из черных курильщиков, расположенных на дне. Острая часть губки тяжелее широкой и к тому же под водой она откроет свои устьица и превратится в миниатюрную подводную ракету. Прочность тела губки Кьяри просто невероятная. Она крепче самой лучшей стали и даже крепче вольфрама и лишь немного не дотягивает до алмаза. Вот такие существа обитают у нас на Галане, парни, но я пригласил вас вовсе не за тем, чтобы показать вам губку Кьяри. Посмотрите-ка лучше на это. – Борн Ринвал положил на стол сначала миниатюрную губку зеленовато-черного цвета, а затем продолговаты, плоский овальный предмет точно такого же цвета величиной в свою ладонь и сказал, указывая на губку – Это губка Кьяри, которую Теффи вырастил в этой лаборатории. Когда-то он выпросил у Сорквика десять килограммов терзия для того, чтобы провести несколько экспериментов с губками Кьяри и узнать, какими они станут получив в качестве добавки к рассолу растворимые соли этого металла. В итоге он вырастил несколько таких губок, прочность которых уже превосходит не только алмаз, но даже самый лучший субметалл. А это, парни, уже не губка Кьяри, а конечный результат его научных опытов, – борнит. Можно сказать, что это живой металл из которого, как полагает Теффи, можно выращивать самые прочные боескафандры. Ему не страшен даже выстрел из энергопульсатора и луч лазера. Для того, чтобы Теффи мог продолжать свои опыты, мне нужен терзий. Много терзия. Сегодня его производят Милзы, которым я поставляю часть добываемого нашей компанией урана, но они продают весь терзий Сорквику, а ему сейчас точно не до борнита, вот я и предлагаю вам, ребята, давайте скинемся по-братски и построим здоровенный циклотрон. Ты, Вел, предоставишь нам участок на Нейле, она ведь принадлежит ордену, ты, Теффи, вытрясешь из отца пятьсот тонн терзия, чтобы мой сын смог продолжать свои опыты, ну, а мы с Микки и Болдриком вложим в проект по десять миллиардов роантов. Ну, как, договорились, парни?

За всех ему ответил герцог Болдрик Иркумийский, который сказал после короткой паузы:

– Борн, от такого предложения невозможно отказаться. Разумеется, мы в деле, старина. Хотя борнит твоего сына даже близко не похож на ткань и мне, старому повелителю ткачей вроде бы и даром не нужен, я уже вижу то, во что его можно превратить. В суперскафандры, а в таком бизнесе, как производство живых боескафандров невероятной прочности, я ни за что не откажусь участвовать и никаких денег на это не пожалею. Парни, а что вы на это скажете.

Все остальные гости Борна Ринвала высказались в том же духе и на столик немедленно легла папка с документами, которые нужно было подписать, чтобы начать строительство нового циклотрона. Даже принц Тефалд, узнав о том, что имперский космофлот может обзавестись принципиально новыми боескафандрами, радостно заулыбался и воскликнул: