Алекс Карр - 16-я книга. Сфера Танатоса

После этого вся армия немедленно бросилась в атаку и как только архангелы не измывались над бедными моллисами. Мало с кем-то они перекидывались хоть парой словечек перед тем, как преобразить. По большей части они поступали куда проще, телепортом врывались в те места, где кто-нибудь грустил в одиночестве, утаскивали такого горемыку в пустыню, организовали маленькие творческие коллективы, быстро подтаскивали к месту преображению химер, превращали их на скорую руку в строительные материалы и немедленно запускали процесс преображения. В результате некоторые их них умудрились за ночь преобразить до дюжины моллисов, но всё же больше всех отличились такие великаны, как Малакай Малави, которые могли за один раз преобразить до шести-семи моллисов без всякого вреда для своего здоровья. Поэтому уже к утру без малого двести тысяч моллисов стали людьми и каждого из них накормили отличным обедом, которого бы вполне хватило бы на целое отделение жутко голодных космодесантников.

Руфуса Блейка это тревожное обстоятельство озаботило ничуть не меньше, чем Чака Гордона-третьего. Как бы не велика была "Европа", трюмы её всё же были отнюдь не безразмерными и если дело пойдёт и дальше так, то им всем точно придётся переходить на подножные корма, то есть каменный уголь, горючие сланцы и нефть, которых на Терре осталось всего ничего. Именно это было предметом их разговора в кабинете профессора Тревиса, когда Арнольд телепортировал их на борт "Европы", к здоровенному тоннелю в технической зоне, ведущему в Райскую Долину. Перед тоннелем стоял здоровенное транспортное средство, похожее на артиллерийский снаряд, в которое уже хорошо знакомые ему Нифонт Козля Мама Зейнаб быстро загружали биоконтейнеры, одновременно громко ругая стоявшее рядом с ними странное дерево с волосатой нежно-палевой корой, толстыми ветвями и ярко-красными, сверкающими листьями:

– Грат, не выпендривайся! – Громко кричал Нифонт – Ничего с тобой не случится, мохнатое полено, если ты поедешь в горизонтальном положении. Ну, не рассчитана эта дыра на тебя, понимаешь, не рассчитана. Поэтому давай, складывай свои грабки и я засуну тебя в транспортировочный цилиндр. Уж каких-то десять минут ты точно сможешь потерпеть.

Мама Зейнаб вторила ему:

– Это просто свинство с твоей стороны, Грат! Тебе предлагают совершить великий подвиг во имя людей, а ты ведёшь себя, словно последний эгоист. Интересно, как ты тогда собираешься идти в бой? Этот твой круглый боескафандр верх идиотизма, ты будешь в нём представлять из себя идеальную мишень. А я-то, дура старая, старалась, делала для тебя новый, втрое мощнее прежнего, да, ещё собиралась вооружить тебя дезинтеграторами втайне от Стинко и остальных обормотов.

Упоминание о дезинтеграторах по всей видимости сломило упрямство дерева и оно заговорило сочным басом:

– Мама Зейнаб, ты не шутишь? Ты правда дашь мне такие стволы? Ладно, тогда я согласен влезть в эту железную нору даже без транспортировочного контейнера, а вы все можете ехать сидя на моём стволе. А какой он, мой новый боескафандр?

Смуглая красотка широко улыбнулась и ответила:

– Да, почти точно такой же, как и обычные нейбиртовые боекостюмы, Гратик, он будет собран на тебе в сборочном цилиндре и повторит все изгибы твоего тела, вот только листья тебе придётся прижать к веточкам, а их сами крепко стиснуть, словно кулачки, но ты же Великий Грат, парень, самый отважный ветл во всей галактике и сможешь смириться с таким неудобством.

Только теперь оба профессора и их подруги поняли, что встретились, наконец, с настоящим ветлом и с визгом бросились внутрь снаряда, в который Нифонт отправил того телепортом. Они немедленно обняли ветла и принялись ласкать и гладить его ствол возле самой кроны. К ним немедленно зазмеились гибкие руки щупальца Грата и на виске у каждой из женщин появилось по маленькой глазчатой орхидее. Теперь уже ничто не могло помешать их общению. В стальной снаряд загрузили семь контейнеров с химерами, последними в него вошли ещё десять человек и через минуту это транспортное средство двинулось вперёд, пробивать дыру в темпоральном коконе. Через несколько минут учёные вместе с Гратом были на берегу озера, где за это время прошло почти три часа. Ветл после такого путешествия сразу же взлетел в воздух на своём антиграве и сиганул в озеро. Оно было довольно глубоким в своей центральной части и потому он смог окунуться в него с головой, то есть со всеми своими ветвями.

Вынырнув, Грат стремительно крутанулся вокруг своей оси, отчего во все стороны полетели мириады бриллиантовых брызг, крона его была таким образом приведена в полный порядок, зато длинные пряди ветла встали дыбом и он сделался похож на ёршик для мытья бутылок. Однако, на питательное корневище тотчас полезли все дамы и принялись пальцами расчёсывать его нитевидную кору. Грат, как всегда в таких случаях, помалкивал, зато дамы непристойно хихикали, льнули к нему своими гибкими, стройными и сильными телами и чуть ли не облизывали его, а он нежно касался своими ветвями их полуобнаженных тел. Стинко, посмотрев на них с завистью, вздохнул и воскликнул:

– Блин! Ну, почему эти волосатые гады такие ласковые только с женщинами? Мне, например, тоже нравится сидеть под такой мохнатой корягой и греться на солнышке.

– Подумаешь, нашел проблему. – Откликнулся на его слова Нифонт – Женись на ком-нибудь, парень, и тогда ты запросто сможешь пригласить в свой дом ветла и ветлу, чтобы они стали жить в твоей спальной. Тогда ты получишь всё сполна, и ласки ветлы, и полную безмятежность, и крепкий, здоровый сон в придачу, и ещё такие сопереживания со своей любимой, что тебе такого и не снилось. Когда в твоей спальной есть ветлы и синие Созерцатели, парень, то тебе уже больше ничего не нужно, ну, разве что кроме дома на дереве. У нас в Кругляках, парень, это считается единственно нормальным вариантом семьи.

Стинко громко фыркнул и чуть ли не заорал:

– Нафаня, чтобы я женился? Да, я лучше изобрету крейг для Вечных и тут же отравлюсь, чем женюсь на ком-либо. Нет, я не против женщин и даже согласен жить с кем-нибудь под одной крышей и даже более того, согласен стать папашей пацанчика или пацанки, хоть обычного вида, хоть Вечного, но чтобы пойти и сдаться этому рыжему попу Зеки? Ни за что! Ни за какие блага!

Этот словесный демарш Стинко вызвал одни только глумливые смешки, да, хихиканье. Купанье вскоре закончилось и все собрались на арене, куда уже были переправлены химеры, а также все биоконтейнеры с самыми различными саженцами. Дракула превратил арену нечто вроде амфитеатра, только с весьма небольшим числом посадочных мест и как только все расселись справа и слева от Грата, на полу появилось голографическое изображение оазиса, причём весьма условное. Оно состояло из светло-зелёных шестигранников, окаймлённых сочными и яркими изумрудно-зелёными линиями и ярко-оранжевыми полосками пустыни, испещрёнными бирюзовыми кружочками. Указывая на эту схематическую карту, Стинко сказал: