Даниил Громов - БЕЗ СВЕТА

Потом я помог ещё одной бабушке и мужчине в возрасте, поднял их и посадил их рядом с той девушкой.

– Вот, присядьте здесь.

Мужчина был в квадратных очках с толстенными линзами:

– Молодой человек… прежде чем вы уйдёте, разрешите задать вам вопрос…

– Да?

– Вы можете видеть?

– Попробуйте снять очки.

– Зачем? – спросил он.

– Я снял свои и немного прозрел…

Тот стянул очки, и в эту секунду капсулу тряхнуло, я полетел на мужчину, наступая на чьи-то конечности, думая, хорошо, что не пришлось врать ему дальше…

И да, в этот день мой слух едва уцелел.

Когда я летел на мужчину в возрасте, который по моей просьбе снял очки, на пути между нами вырос металлический шест, об который я прохрустел всеми позвонками.

Пока я вставал, удивляясь, что могу двигаться, меня осенило. Лонгборд! Он точно был со мной, когда я спускался в метро. Я бросился за доской в конец капсулы, остальные смотрели бы на меня как на идиота, если бы могли видеть, а так просто ругались, когда нечаянно наступал на них.

Вот он, милый!

Я подхватил его, взял поудобнее, размахнулся и ударил по стеклодвери. Пошли трещины.

Бедняги люди опять закричали. Тогда я твёрдо заявил им, что выбиваю стекло из лучших побуждений, хочу выбраться отсюда и привести помощь.

Кто-то спросил меня:

– А ты что, ты видишь?

Я, подумав, ответил:

– Да.

Размахнулся ещё сильнее, разбежался и острым углом доски добил дверь.

Из тоннеля стал дуть пронизывающий ветер, доносивший пустой гул до ушей. Тьма здесь отступала перед мягким призрачным светом.

Привёл лонгборд в боевую готовность, выбрался в подземку. Пора действовать.

Оказывается, свет исходил от фонарей другой капсулы, бесстыдно въехавшей в жопу нашей. Я подобрался ближе. Груды осколков валялись на магнитных рельсах и под капсулой, с каждым шагом слой битого стекла нарастал. Далее пройти я бы не смог, стеклянно-металлическая масса поделила тоннель на две части и преградила дорогу.

Нечеловеческие стоны резали мои уши. Я попрыгал и понял, что позади нас была не одна, а целых (не целых – извините, сарказм автора; зайдёт не всем) две капсулы.

Совершенно не представляю, откуда во мне столько нездоровой трезвости, но мыслил я следующим образом: всех спасти невозможно, а значит, я побегу на станцию и приведу помощь. Возможно, мультики, которые я часами смотрел в детстве, были не такими уж и дебильными.

Неплохо. Я обращаюсь к тебе, сознание моего юного предка: мне нравится, как ты мыслишь, и надеюсь, в дальнейшем не собьёшься с верного пути.

А мы с вами продолжим.

Следующий отрывок я счёл для реципиентов эмоционально перегруженным, поэтому кратко перескажу его сам.

Итан обнаружил андроида-машиниста избитым до смерти в луже химической биожидкости. Нижняя часть тела была встроена в корпус самой экокапсулы, поэтому пострадала не сильно. Но руки раскинуты в стороны, кисть оторвана и повисла, в пробитой голове застряла кепка с логотипом «Экометро».

Если бы люди Эпохи Тела видели эту картину, то, скорее всего, их бы стошнило. Нечастое явление – созерцать забитого до смерти представителя экохьюман. Эта картина детально запечатлена в долгосрочной памяти моего предка.

Вернёмся к истории.

Сначала я шёл вниз по тоннелю, присматриваясь, и каждый раз останавливался, чтобы услышать чужие шаги.

Когда споткнулся, поймал себя на мысли, что, раскроив себе череп, обреку на страдания тех слепых в капсуле. Нет, я должен добраться до станции и позвать на помощь. Нет, обязан.

Лонгборд наготове. Тот вооружённый сумасшедший, может быть, ещё здесь, может, он притаился в той тени… или в той. По крайней мере, того пленённого парня со свёрнутой шеей на путях я пока не обнаружил, а значит, убийца увёл его дальше. Но по моим подсчётам скоро должна появиться станция.

Я остановился, когда свет, тянувшийся за мной от капсул, прервался. Дальше идти было слишком страшно. Стыдно, коленки дрожали, будто кость заменили на вибратор. Выругался, сплюнул накопленную желчь во мрак.

– Пое*ать! – сказал себе шёпотом.

«А как же фонарь?» – сказали бы вы. Да, я постоянно думал об этом, и даже хотел было включить, но, сделав это, я бы ослепил себя и привлёк внимание всего тоннеля. Я углублялся и слушал… Уроки в Академии (не все уроки) прошли напрасно.

Итан часто писал мемуары, пробовал писать рассказы и книги (вымершие в нашем времени жанры художественного текста), и часто в процессе написания его богатая фантазия приукрашивала факты и придавала значимость некоторым важным субъективно для него событиям и явлениям (что, в принципе, соответствует поведенческим паттернам человека из Мира До). Например, предок сравнивает путешествие по тоннелю с рождением ребёнка и философской рекой жизни.

Зная посыл истории и ориентируясь на предпочтения её целевой аудитории, я стараюсь исключать из своего конечного информационно-повествовательного продукта неинтересные/устаревшие для вас вещи.

Да, когда мы просматриваем уцелевшие воспоминания многих людей, чья память участвовала в записи той аномалии (я о Лайтауте), в основном мы видим перед собой тёмные экраны, пустоту, отсутствие света/тьму (именуйте как угодно, в соответствии с вашим пониманием мира). Но когда мы наконец обретаем доступ к воспоминаниям людей, которые не утратили способность видеть, факты, наблюдаемые нами, доказывают относительную достоверность воспоминаний моего родителя.

Итак, моя «скудная» (закавычено – инфа оценочная) речь и мои «любимые» (закавычено – не нравится это слово) нотабене подошли к концу, вернёмся к истории Итана.

Споткнувшись, он, кстати, чуть не раскрошил голову о рельсы. Но натренированная сноровка/реакция избавила одного из главных героев моего рассказа от негативных для жизнедеятельности последствий такой нелепости.

С помощью стен я ориентировался, куда идти. Любая твердь здесь теряла оболочку, глазам не за что уцепиться, руки выставил перед собой.

Вдруг в голову мне пришла гениальная идея: «А на кой мне лонгборд?»

Я начал взвешивать всякие «за» и «против». Родители, которые уже несколько лет не занимаются моим воспитанием, с большой вероятностью навесили бы на моё творческое решение ярлык алогичности, друзья, как обычно, покрутили бы пальцем у виска (этот жест обозначает, что человек подозревает о наличии сумасшествия у сородича).

Так, чьё мнение меня ещё там заботит? Ах да! Как обычно, только своё! Ну тогда доверимся моей интуиции и сноровке, совесть не позволяет медлить. Они там сидят бедные в луже своей мочи, истекают кровью, дерут глотки… та девушка, пожилые люди, мальчишка… Да и не по себе мне тут! Пора драть к станции. Решайся, Итан.