Леонид Семинович - Другая жизнь. Психотроника

– Наиболее экологически благоприятная зона. Тут мы проводим исследования.

– И что за исследования?

– Пойдем со мной.

Аэромобиль приземлился на небольшой площадке в парке, и Доминика вместо ответа поманила Мияко за собой. Хорошо ухоженный и гармонично выстроенный парк имел в большинстве своем сочетание светлых цветов, ряды дорожек, усаженные клумбами, и все это мешалось с аккуратными лавочками. Обычные деревянные лавочки были только на первый взгляд обычные, и даже сразу было понять непросто, что они изготовлены из дерева.

– Это молочное дерево, селекция, видишь, какое оно белое, как молоко, просто так не догадаешься, кажется, что это разновидность пластика, приглядись к узору, – указала на особенность Доминика. Да, Мияко уже сразу обратила свое внимание на красивые белые узористые лавочки, гладкая отполированная поверхность молочно-белого цвета местами создавала ощущение потека, и если отойти и смотреть в такое место на солнце под разными углами, оно отбрасывало всеми цветами радуги, казалось, что это композитный материал, а может, пластик, но при детальном рассмотрении можно было узнать – это дерево, имеющее непростую замысловатую паутинчатую структуру. Мияко неуверенно облокотилась, погладила по поверхности, та была просто идеально гладкой.

– Его обрабатывают так? – спросила она

– Да, но совсем немного, оно само по себе очень плотное и твердое, и если я тебе открою секрет то ты не поверишь.

– Какой? – удивилась Мияко, не догадываясь, о чем сейчас пойдет речь, но чувствуя явный подвох,

– Аэромобиль.

Доминика с улыбкой указала рукой на технику, стоящую на площадке, Мияко встала и медленно направилась к аэромобилю с открытыми вверх дверями, да, то, что она сразу не заметила, только сейчас стало ясным, один только молочный цвет, отдавая всеми цветами радуги разлитыми красками по белой поверхности, и непонятно, это игра света из-за идеальной гладкости или что-то, о чем Мияко не знала. Аэромобиль был сделан из дерева.

– Да, это одно из наших достижений, в трудный момент оно помогло нашему центру сохранить статус, если бы все было по-другому, то нас бы, может быть, и не существовало. Благодаря этому дереву.

Доминика подошла и с явной любовью погладила идеально гладкую поверхность аэромобиля. Мияко слушала, и интерес мешался в туманном забвении, и хотелось восхищаться в безумном любопытстве, что получалось весьма с трудом.

– Но как такое возможно? – недоумевая, спросила Мияко, стараясь выкинуть прошлое из головы, но это не получалось, и она точно понимала своим юным разумом, что, скорей всего, не получится. Все для нее изменилось в тот момент, когда оставил ее дедушка, и даже она сама, ушел ее родной человек, ушла детская беспечность, так меняются люди, а где-то в дедушкиной книге она прочла, что они остаются неизменными, так кому верить? А может быть, здесь все обман. Мияко усилием воли пыталась подавить упаднические настроения, она знала, они ничем не помогут.

– Дерево – это же органическая структура.

Ей хотелось не думать, не вспоминать

– Да, и это непростая структура, я покажу тебе, у нас в саду выращивают такие, на определенном уровне в некоторых случаях оно даже крепче, чем сталь, но при этом оно живое, мы выращиваем их!!! – многозначительно подчеркнула Доминика.

– Пойдем.

Она поманила рукой, и маленький человек в сопровождении уверенной и сильной женщины направился в сторону возвышающейся пирамиды. Проходя по парку, вокруг все было удивительно и непривычно, насаждения растений и клумб разной величины, местами попадались фонтаны с сидящими вокруг учениками, разные группы, разбросанные по парку то тут, то там, подходя ближе к центру, становилось оживленней, все перемещались исключительно пешим ходом, и для Мияко это, конечно, не было исключением, так как дедушка ее приучал ходить, и, как правило, в большинстве случаев до учебного центра она добиралась пешком, но это целиком и в корне меняло то, что она видела в городах, где все больше общественный и частный транспорт захватывал ума людей, разной величины и формы, воздушный и наземный, там, где-то далеко, откуда они прилетели, это было нормально, но не здесь. Они уже подходили к пирамиде, и отсюда, вблизи, она казалась еще больше. Основание, выполненное с четырех сторон в виде лестницы, возвышалось настолько, что при проходе всех ступенек человек буквально находился над парком, и отсюда можно было разглядеть кромки многочисленных деревьев и растений. Мияко остановилась, вместе с ней встала Доминика, она наблюдала, как маленький человек был ошарашен масштабами их центра. Подъем занял неопределенное время, хорошая разминка, на такой высоте, возвышаясь над деревьями, насаждениями и вереницами дорожек, усеянных фонтанными комплексами, все открывалось как на ладони. Немного в стороне поодаль Мияко увидела водную гладь, стало ясно, что все вокруг окружал один большой парк.

– А зачем столько фонтанов? – весьма по-детски задала вопрос Мияко.

– Вода – это жизнь, – будничным тоном ответила Доминика, эта фраза была уже отточена, Мияко не первый ребенок в здешних местах, кто задает подобные вопросы. Грани пирамиды были выполнены из прозрачного материала, и через призму искривленного света было видно множество уровней, лифты и люди, они были везде. Грандиозное сооружение, и такое простое, пирамида, зеленый центр и знак биологической безопасности на вершине. Зайдя вовнутрь, первое впечатление ошеломило девочку, везде росли растения разной величины, от гигантских до совсем маленьких. Сбоку пронесся ховер, резко повернулся и завис рядом на полуметровой высоте.

– Прошу.

Доминика пригласила Мияко, двое взошли на борт маленького планирующего аппарата, явно рассчитанного на одного человека.

– Так будет быстрее, нам на другую сторону, к другому выходу, – прокомментировала Доминика, и неудержимый планер помчал спутников к назначенной цели, а вокруг все маячило, люди в белых халатах, различные помещения, и все в легких светлых полутонах, намекающих на расслабленный взор, что не заставляло напрягаться глаза, и еще свет, что-то в нем было необычное, Мияко сразу заметила, это было не простое свечение ламп или прожекторов разной инженерной композиции, это был настоящий дневной свет, и было непросто понять это там, где все окружающие стены были выполнены в форме панорамного стекла, не препятствующего попаданию дневного света, но дело катилось к закату, уже совсем вечерело, и еще более удивительно было наблюдать данное явление, когда они достигли противоположной стороны пирамиды и вышли через противоположную проходную (относительно той проходной, где они вошли), так было быстрей, что давало возможность не обходить здание по периметру. Пирамида буквально светилась изнутри, и от этого свечения у подножия появлялось состояние сумерек, а сами грани, выполненные из прозрачного материала, приняли немного матовый оттенок. Доминика указала направление, куда им двигаться, и Мияко увидела группу одноэтажных домиков, то тут, то там крышами выглядывающих из-за разнообразной растительности парка. В жилой сектор добрались также пешком, и хоть время они относительно потратили немного, но впечатлений Мияко хватило надолго. Они вошли в один из домиков, как оказалось, здесь жила Доминика, и Мияко сразу поразило убранство, оно не отличалось определенной напыщенностью, все просто и практично, минимализм в тех же светлых полутонах, без излишней захламленности, что создавало ощущение простора и уюта, панорамные окна с видом на парк создавали чувство свободы, и Мияко в свете пережитых событий стало даже как-то легче дышать. Она вошла в комнату, на которую ей указала Доминика, та также не изобиловала излишествами, низкая кровать, гладкий пол, Мияко прошуршала по нему босыми ногами, идеально гладкий, из того же дерева. Одним броском рюкзак оказался на кровати, села рядом и начала доставать содержимое, раскладывая книги на стоящий рядом аккуратный круглый стол, в руки попалась дедушкина, она посмотрела в панорамное окно, свет, падающий от пирамиды, не заглушал ночного неба, а только отдавал тенями парковых деревьев, и в небесной мгле красовалась звездная синева, на душе стало спокойней и легче, и только книга, как свинцовая глыба, давила, превращая все в тихую тоску.