Ким Публицкий - Таёжный дьявол. Хранитель чащи

Руками ощущался непривычно бархатный меховой покров. Степан обратил внимание на застланное одеяло. Шерсть на ощупь была той же искусной обработки, что и шуба Владимира. Чувствовалась мягкой, воздушной, на запах сладкой, не похожей на оленью. Степан не упустил возможность в этот раз подробнее её рассмотреть, даже думал забрать себе кусочек. Он привстал и настолько внимательно насколько мог, осмотрел покрывало. Вдоль всей шкуры отчётливо прорисовывался людской силуэт, виднелись конечности, повторяющие формы рук и ног. Создавалось впечатление, что она была снята с человека.

– Что за дерьмо?!

Степан привстал и снова внимательно огляделся. Он не мог понять, что перед собой видел. Чью-то содранную кожу или всё же олений мех? Может, покрывало специально было так пошито. Степан сегодня навидался уже немало странностей и не знал, что и думать. Он провёл руками вдоль шерсти, швов не заметил и остался в недоумении. Голова соображала туго. Степан согрелся и, решив долго не задерживаться, собрался продолжить поиски жилища Пайрии. Одеваясь, он поднял взгляд и содрогнулся. В дальнем конце чума на лежанке дремал маленький мальчик. Лет шести-семи не больше. Он весь укрывался одеялом и выглядывал только макушкой. Его спокойный сон выдавало ровное тихое дыхание. Даже с хмельного взгляда он показался Степану необычным. У мальчика была темно-коричневая голова, словно целиком покрытая каурой шерстью, оттопыренные каплевидные ушки и торчащие на макушке маленькие рожки. Степан сначала подумал, что это чучело, но заметив движение, тут же в этом разуверился. Он подошел ближе, чтобы посмотреть. Существо шевельнулось на шаги, повернулось, раскрылось и посмотрело большими глазами цвета темного янтаря. У него была покрытая тонким мехом человеческая голова со слегка удлинённым чёрным носиком, а в руках мальчик держал слепленную из обтёсанных шишек шарообразную вещицу.

– А-а-а-а! Оно живое! – Степан заорал и, спотыкаясь, выбежал из чума.

Метель чуть не сбила с ног, но он устоял, опираясь об укрытую шкурами стену, бросился бежать вперёд, крича и размахивая руками. Ноги проваливались в снег по щиколотку. Двигаться было тяжело. Стылый ветер хлестал в лицо льдистой снежной крупой и пронзительным воем заглушал вопли. Впереди, в вихрях пурги, показалась знакомая фигура. К Степану приближался один из охотников, по-видимому, возвращающийся к себе в чум. По чёрным усам, обрамляющим губы, он признал в нём Лешего.

– Там чей-то мальчик-оленёнок! Настоящий человеческий оленёнок! С вот такими рогами! – разводя руки в стороны и едва не падая, прокричал Степан. – Это он! Я тоже его видел! Это таёжный дьявол!

Леший выругался, подошёл и ударил Степана кулаком по лицу, выбив из сознания.

На удивление с утра у Степана сильного похмелья не было. Только слегка гудела голова и болела челюсть. Хозяева жилища ушли спозаранку. Степан запил все беспокойства таблетками с крепким чаем, подкрепился остатками вчерашней еды, собрался и вышел на улицу. Метель прошла. Погода к охоте и смене стоянки располагала. Из-под завесы туч пробивались яркие лучи солнца, а вокруг повисла безветренная тишь. Местные суетились, разнося тихий скрип шагов меж заснеженных чумов, торопились собраться, свернуть лагерь и отправиться до того, как метель возобновится. Никому не хотелось оказаться застигнутыми в пути бураном.

За сборами Степан наблюдал с интересом. Все поселенцы действовали слаженно, никаких лишних слов и движений. Женщины складывали всю домашнюю утварь в сумки из оленьих шкур, мужчины откапывали чумы, а затем разбирали и укладывали на грузовые нарты. С жилищ сначала снимали нюки и сворачивали в несколько слоёв, а когда все покрытия были сложены и связаны, брались за разбор шестов. Никто друг другу не мешал и не лез под руку. Примечательно было и то, что женщины не прикасались к инструментам мужчин, а мужчины к вещам женщин. Бытовые предметы здесь, как понял Степан, являлись не просто приспособлениями, а сугубо личными вещами, которые кроме хозяев никто не мог трогать – это было негласное правило.

Лайкам, видимо, надоело крутиться под ногами, и они запрыгивали сверху на груженые нарты. Старались не мешаться, держались в стороне от лагеря и бдительно наблюдали за происходящим.

– Хватит глазеть! К полудню тут уже ничего не останется и будет голая ледяная пустошь, – поставив руки на пояс, прохрипел Владимир.

С виду полностью оснащённый и готовый к охоте, только с непокрытой головой, он подошёл к Степану, отдалившись от компании друзей.

– Что вчера было?! Мне такое привиделось, и челюсть болит! – пожаловался Степан.

– Допился до чертиков, драться полез.

– Правда что ли?!

– Ты упал на мой кулак, – вставил подошедший сзади Леший.

– Вот как на туристов Глынбр действует! Обязательно об этом городских предупреди, а то начнут тут паясничать-буянить! – усмехнулся Владимир.

– Эх ты! Слабак! – проходя, толкнул Степана в плечо Анатролий. – Стрелять хоть умеешь? – будто невзначай поинтересовался он и протянул винтовку.

С виду обычная Сайга, похожая на те, что были у остальных охотников, только со сколами на прикладе и оцарапанным словно когтями стволом. Она явно прошла через многое и побывала в горячих боях.

– Брал уроки, – неуверенно ответил Степан.

– В тире?

– На стрельбище.

– Хорошо. Это тебе не пугач, а боевое оружие. Относись к нему бережно, и оно тебя убережёт, – дал наставления Леший.

– Запомни, одинаковых винтовок не бывает. У каждой свой собственный нрав, особенный характер и настрой. Относиться к ней нужно, как к жене, – добавил Анатролий.

– Бить и колошматить? – отшутился Степан.

– С любовью и уважением.

Степан вскинул брови. Чрезмерная дотошность охотников к оружию, как и прежде, удивляла.

– Отчитаешься потом за каждый патрон, враг не дремлет. Не будем давать ему лишний повод в нас разочаровываться.

– Какой враг?! Вы о ком?!

Охотники оставили вопрос без ответа. Анатролий покрутил в руках ружьё, показал, как обходить его секреты, целиться, перезаряжать и снимать с предохранителя. Степан не понял, о каком именно противнике шла речь, но решил не переспрашивать и молча принял винтовку.

– Запомни, оружие – это ты. За его потерю у нас отрывают руки, – серьёзным тоном предупредил Владимир и отсыпал Степану ещё немного патронов.

– В обойме разве недостаточно?

– Лучше прибереги про запас. Мало ли что, в тайге может случиться.

– Ружьё подписано, – заметил Степан гравировку на цевье.

– Да, это винтовка Геннадия, – ответил Анатролий. – Мы его потеряли недавно, но благо оружие сберегли, – опечалился он и вместе с Лешим отправился к стоящим поодаль снегоходам.