Евгений Филенко - Сага о Тимофееве (Рассказы)

Нагнувшись, он подобрал датчики своего прибора и осторожно приложил их к передней панели Цыпы. На его лице проступила удовлетворенная улыбка.

Нет, на экране онлайн-детектора не появилась заветная синусоида. Но не было и обычной нерушимой линии. В центре тусклого стеклянного блюдечка заструилась ярко-зеленая циклоида.

— Давай еще поболтаем? — как ни в чем ни бывало, предложил Тимофеев. — Просто так — по душам!

— Давай!!! — охотно согласился центральный процессор вычислительного комплекса «Памир». — А я покуда на принтере тебе картинку напечатаю. Винни-Пух подойдет? Говорите!

Тимофеев приоткрыл дверь, из-за которой неслись звуки веселой музыки, звон бокалов и шум застолья.

— Наконец-то! — с облегчением произнесла именинница девушка Света и встала с почетного места во главе стола навстречу желанному гостю.

— Вах! — крикнул супертяжеловес Дима Камикадзе, небритый и любвеобильный. — А я гадаю, кого она так дожидается!

— Штрафную ему! — воскликнула подруга Димы на текущий момент по имени Тося и налила в пустующий фужер холодного пива из трехлитровой банки.

А правильный мужик Николай Фомин, бывший морской пехотинец, а ныне студент, большую часть времени проводивший в значительном молчании, поднял руку и сказал:

— Пусть будет тихо.

И стало тихо, потому что все закрыли рты и принялись глядеть, как Света подошла к Тимофееву, по обыкновению своему взъерошенному и без галстука и ласково взяла его за руку. И все подумали, что это неспроста. А Тимофеев ничего не подумал: от нахлынувшей нежности он начисто забыл все, что собирался сказать любимому человеку в день его рождения.

— Света, — промямлил он. — Я тут… подарок…

— Ой, как здорово! — радостно всплеснула руками Света. — Ты опять что-то изобрел?

Тимофеев кивнул. Отрицать не имело смысла. Все знали о полной его некомпетентности в выборе подарков девушкам. Свежа еще была память о пепельнице, которую он однажды преподнес от чистого сердца присутствующей здесь Тосе. С той поры Тимофеев дарил всем только собственные изобретения, невероятные и совершенно безобидные.

В настоящий момент под мышкой у Тимофеева пребывал потрепанный и облезший на уголках атташе-кейс, который он с глубоким чувством протянул Свете.

— Ни фига себе подарочек, — пискнул из угла второкурсник Лелик Сегал.

— Мелюзга, — не оборачиваясь, проговорил Николай Фомин. — Не понимаешь.

Фомин знал о скрытых возможностях тимофеевского инженерного гения и глубоко уважал как самого Тимофеева, так и его талант. Будучи правильным мужиком, он дарил свою дружбу, железно и навек, только людям правильным, как и он сам.

Света приняла кейс и поставила на угол стола, с которого твердая рука Фомина отодвинула пиво и салаты.

— Что это? — благоговейно спросила Света.

— Реализатор, — со скрытым смыслом ответил Тимофеев. — Он реализует несуществующее. А точнее — читает между строк.

— Вах! — удивился Дима и вылил в округлившийся от удивления рот полбанки пива.

— Когда мы читаем книгу, — окрепшим голосом заговорил Тимофеев, — то придумываем себе литературных героев. И уж, конечно, они мало похожи на то, что возникло в воображении автора. Никуда, от этого не денешься. Но подлинный облик героя все равно живет в печатных строках, потому что автор создавал его вполне конкретным, ставя одно слово впереди другого и заканчивая сразу точкой либо восклицательным знаком. А мы этого не видим и не знаем, потому что не все лежит на поверхности, многое остается между строк. Однако прочесть и реализовать в зримых образах можно все, — он перевел дыхание, озирая блестящими от вдохновения глазами присмиревшую компанию, — с тех пор, как я сделал реализатор.

— Вах! — сказала Тося и полезла за сигаретой в карман белых кордовых брючек.

— Ты молодец! — со всепоглощающим чувством промолвила Света, приподнялась на носочки и крепко поцеловала Тимофеева в горячую от румянца щеку.

Диме стало завидно, и он незамедлительно поцеловал Тосю. Лелику тоже стало завидно, он задумался над тем, кто из знакомых студенточек мог бы сейчас позволить ему поцеловать себя, но не придумал и дернул пивка. Фомин же в тягчайшем раздумьи наморщил лоб.

— Подожди, Виктор, — произнес он. — Я знаю, что ты умелец, но это слишком. Чтобы состряпать такую штуку, нужен мощный компьютер, программа литературного анализа, система распознавания и генерации образов, уж ты мне поверь, я в технике тоже кое-что рублю…

— Верно, — простодушно согласился Тимофеев и захрустел яблоком, которое заботливо вложила ему в руку Света.

— Ты хочешь уверить меня, будто в этом драном коробе упрятан компьютер четвертого поколения?

Тимофеев отрицательно помотал головой. Он слабо ориентировался в поколениях компьютеров и хотел сказать, что схема литературного анализа у него собрана на самодельных жидких кристаллах. Эти кристаллы он специально вырастил к Светиному дню рождения в банке из-под варенья, и к какому поколению они могли принадлежать, утверждать было трудно. Тут вмешалась Тося:

— Требую демонстрации!

Света с неохотой выпустила подарок из рук. Тимофеев, бережно, словно минер в прифронтовой полосе, откинул крышку прибора.

— Дайте литературное произведение, — скомандовал он.

В его простертую ладонь легла увесистая книга в ледериновом переплете. Тимофеев аккуратно уложил ее в кейс и захлопнул крышку.

— Теперь следует подождать, — объяснил он. — Идет просмотр текста.

— А это что? — сварливо спросил Дима, устремляя волосатый палец в угол комнаты.

— Мамочки, мне дурно! — заверещала Тося и упала ему на грудь.

Света ойкнула и спряталась за Тимофеева, который и сам был не прочь за кем-нибудь укрыться. Фомин же привстал со стула и подобрался, словно перед прыжком, — заработали рефлексы морского пехотинца.

В углу комнаты, припав на голенастые мохнатые лапы и плотоядно поводя усами, похожими на антенны цветного телевизора, сидел омерзительного вида черный таракан размером примерно с молодого сенбернара.

Первым опомнился Фомин. Резким движением он распахнул кейс и выхватил из никелированного нутра книгу. Таракан с легким хлопком растворился в воздухе.

— Ты что подсунул? — загремел Фомин, вознося книгу над хохлатой головой Лелика, что торчала из-под скатерти.

— Па-па-палео… — пролепетал несчастный и поспешно исчез под столом.

— «Палеонтологический сборник»! — воскликнула Света.

— Изверг, — сказал Тося грудным голосом. — Так насиловать последнее слово техники!

Все с уважением поглядели на реализатор. Среди почтительного молчания слышно было, как Тимофеев, поперхнувшись яблоком, борется с кашлем.