Николай Зеляк - Зазеркалье. Сборник фантастических рассказов – 2

«Однако, каков мастер художественного слова, – с улыбкой подумал Дронов. – Такой даже из камня может выдавить слезу жалости».

Дон Жуан ещё долго стоял на коленях в немом оцепенении.

«Неужели это всё, – снова огорчился хронопутешественник, – неужели драма переродится в фарс? Вслед за ней сейчас банально уйдёт он и… комедия закончена? Не хотелось бы!».

Но Дронов ошибся и в этот раз. Судьба баловала его. Вскоре после ухода донны Анны, в сумраке склепа материализовались сразу четыре фигуры. В руках фигур сверкали шпаги.

Один из вошедших, видимо предводитель, воскликнул:

– Молись, дон Жуан! Впрочем, не стоит труда. Ты попадёшь прямо в преисподнюю и без молитвы!

Дон Жуан пружинисто вскочил на ноги. Резким движением сбросил одеяние монаха. Высокий и стройный, со шпагой в одной руке, со стилетом в другой, он приготовился к схватке.

– О, я вижу вас целых четверо! И все против одного? Это делает мне честь.

Виртуозно отразил первые выпады.

– А по одному сразиться со мной у каждого из вас не хватает смелости? А? Молчите? Вы трусы и уличные бродяги!

Нападающие усилили натиск. Особенно усердствовал, оскоблённый словами дон Жуана, предводитель.

– Мы прикончим тебя, как собаку, дон Жуан, и зароем на пустыре. А среди черни пустим слух, что тебя отправил в преисподнюю благородный господин де Ульоа. Вернее, его памятник!

«Теперь понятно, – подумал Дронов, – откуда растут ноги легенды о мстительном памятнике! А дон Жуан, однако, держится молодцом!».

Прислонившись спиной к колонне, севильский бретёр, между тем, продолжал мастерски отбивать удары.

– Я вежливый человек и с удовольствием уступлю дорогу в преисподнюю каждому из вас, господа! Занимайте очередь!

На него наседали сразу с трёх сторон. Он ловко парировал удары, не переставая говорить:

– Это от вас я получил записку с приглашением на свидание в этом склепе?

Предводитель, сделав резкий выпад, ответил:

– Да, это мы заманили тебя сюда, дон Жуан! И отсюда живым ты не уйдёшь!

Дон Жуан поднял глаза к небу.

– О, небеса, благодарю вас! Прелестнейшая донна Анна чиста. Я счастлив!

Предводитель снова предпринял попытку поразить увертливого соперника.

– Счастье твоё будет скоротечным, дон Жуан. Я тебе обещаю это!

Севильский забияка, с усмешкой, парировал и этот удар.

– А я возражаю!

Дронов видел, что, несмотря на напускную браваду и превосходное фехтовальное мастерство, его подопечный уже начинал уставать. Тонкая, белая, отороченная изящными кружевами, рубаха служила дон Жуану плохой защитой. Вскоре на левом рукаве появилось красное пятнышко, которое предательски стало увеличиваться. Мгновенье спустя и правый рукав его тоже окрасился в красный цвет.

Предводитель злорадно воскликнул:

– Всё! Твой конец близок, убийца!

Кончик его шпаги коснулся груди дон Жуана. На ослепительно белой рубахе моментально обозначилось ещё одно красное пятно.

Дон Жуан, надсадно дыша, ответил:

– Ты лжёшь, бродяга. Я порядочный человек. Благородный де Ульоа был убит в честном поединке!

Дон Жуан ещё держался, но силы уже явно оставляли его…

Дронов видел севильского авантюриста всего ничего. Но за это время он успел рассмотреть в этом дерзком, и невероятно противоречивом, персонаже и личную храбрость, и отблеск благородства, и намёки на глубокое раскаяние. Что вменялось в вину дон Жуана? Да, сущий пустяк. Он, всего лишь, хотел любить! Но беда его заключалась в том, что любил он порочно, без берегов, часто пренебрегая моральными устоями. Его страсть приносила неприятности не только другим, но и ему самому. По сути, он был глубоко несчастным человеком, несмотря на молодость, знатность и богатство…

Дронов колебался не долго. Ему стало жаль это порочное, умирающее у него на глазах, существо. И он начал действовать. Надёжно и стремительно. Естественно, вопреки суровой букве Кодекса.

Что случилось дальше, не успели заметить, ни нападавшие, ни защищавшийся. Нападавшие не увидели, потому что были атакованы сзади, а дон Жуан уже физически ничего не мог видеть. Обильный пот, заливавший глаза и багровая пелена перед ними, мешали ему адекватно воспринимать реальность. Дронов, как всегда, подоспел вовремя. Пока он разбирался с врагами дон Жуана, тот бессильно опустился на одно колено. Голова поникла. Силы окончательно оставили его.

Разделавшись с нанятыми убийцами, хронопутешественник бросился к дону Жуану. Инъекция быстро привела севильского грешника в чувство. Он поднял голову и открыл глаза. И каково же было удивление дона Жуана, когда он увидел перед собой того самого святого отца, который, непонятно каким образом, сначала отключил его самого, а потом увёл его лошадь.

– Монах? Это… это снова ты? Глаза мои не обманывают меня?

Дронов кивнул головой.

– Твои глаза тебя не обманывают, дон Жуан.

Тем временем, сильно действующий стимулятор сделал своё дело. Севильский волокита твёрдо стал на ноги. Вложил шпагу в ножны.

– Скажи мне монах, как ты узнал, что у меня здесь свидание?

Служитель культа ответил туманно:

– Неисповедимы пути господни, сын мой…

Дон Жуан изумлённо посмотрел на поверженных врагов.

– Это твоя работа, монах?

Святой отец скромно кивнул головой.

– Да.

Глаза дон Жуана стали круглыми.

– И они все мертвы?

– Нет, они живы. Эти бродяги скоро придут в себя и убегут прочь отсюда.

Севильский бретёр с великим уважением посмотрел на святого отца. – Голыми руками уложить сразу четверых наёмных убийц? Это сильно! Я преисполнен восхищения твоей доблестью, монах! Ты спас мне жизнь, и я твой должник. Отныне я всегда к твоим услугам!

Дронов мягко уточнил:

– Не забывай о том, что я напал на них с тыла…

На бледном лице дон Жуана впервые обозначилось подобие улыбки. Он спокойно поинтересовался:

– Монах ответь мне, зачем ты, при нашей первой встрече, украл мою лошадь? Ведь монахи, насколько я знаю, наездники неважные.

Дронов улыбнулся в ответ.

– Ты прав. Лошадь мне ни к чему. Зато она пригодилась моей юной спутнице. Твоя лошадь спасла её от погони.

Дон Жуан оживился. Глаза его обрели прежний блеск.

– Ты говоришь о юной красавице в тюремной форме?

– Да.

– Ей угрожала опасность?

– Святая инквизиция приговорила её душу к очищению огнём. Её хотели сжечь. Костёр на площади для неё уже был готов!

Дон Жуан возмущённо спросил:

– За что?

– За колдовство.

Тонкие брови легендарного волокиты изломались в сострадании.

– Какой ужас! Дай им волю, и они сожгут всех самых красивых женщин Испании!

С благоговением посмотрел на божьего слугу.

– И ты спас её от костра инквизиции?

Монах кротко ответил:

– Меня пригласили исповедать её, и я обманом вызволил несчастную из заточения.