Боб Шоу - Головокружение

Зловещий прямоугольный провал окна снова был пуст.

Для Хэссона наступил мучительный период смятения, во время которого он лишь смутно осознал, что Виктор Куигг прыгнул в небо и выпустил пластиковый шнур рулетки на поясе. Рядом с ним кто-то кричал, но голоса казались странно далекими. Мириады ярких точек кружили в ночном небе. Вновь появился какой-то сразу постаревший Куигг, он тащил за собой на привязи неподвижное тело Уэрри, к которому потянулось множество рук. Оно было тяжелым и обмякшим. Эла положили на траву.

Неожиданно оказалось, что Хэссон стоит на коленях рядом с Уэрри и с разрывающим сердце отчаянием смотрит на пулевое ранение в левом плече полицейского Местоположение раны казалось относительно безобидным — чуть выше подмышки. Такое ранение заставило бы персонаж голопьесы только чуть поморщиться, но вся левая часть мундира Уэрри намокла от крови и блестела как кусок свежей печени. Лицо Уэрри было бледно почти до прозрачности. Его блуждающий взгляд вдруг остановился на Хэссоне и губы зашевелились. Хэссон нагнулся ниже.

— Все валится на тебя, — прошептал Уэрри. — Забавно, как все…

— Молчи, — приказал Хэссон. — Не пытайся говорить.

Уэрри слабо пожал его пальцы.

— Ты не поверишь, Роб, но я даже не… даже не беспокоюсь о…

И он умолк. Пальцы его разжались, и рука безжизненно упала на траву.

Хэссон выпрямился и посмотрел по сторонам полными слез глазами. Ожидавший неподалеку мужчина вручил ему фуражку Уэрри, которая почему-то упала в непосредственной близости от них. Виктор Куигг поднялся с колен, схватил фуражку и положил ее Уэрри на грудь. Он несколько секунд постоял над телом, потом повернулся и пошел по направлению к ближайшей полицейской машине, волоча по траве налившиеся свинцом ступни. Хэссон побежал за ним и схватил за руку.

— Куда ты собрался, Виктор? — спросил он.

— Мне нужно ружье, — каменным голосом проговорил Куигг. — Я поднимусь на крышу отеля и буду там ждать с ружьем.

— Латц может даже не добраться до крыши.

— Если доберется, я буду ждать его там с ружьем.

— Подумай лучше о Тео, — проговорил Хэссон, не узнавая своего голоса.

— Дай мне пистолет и запасной АГ-аппарат

«Ничего не происходит Я еще на земле, в безопасности. Ничего не происходит».

Хэссон смотрел, как нижняя часть отеля «Чинук» расцветает и разворачивает лепестки, подобно какому-нибудь растению Когда круглое здание заполнило все его поле зрения, он начал различать детали конструкции: пакет горизонтальных консолей, паутину балок и межреберных впадин, два круглых отверстия лифтовых шахт, одно из которых переливалось бликами жуткого красноватого света, что делало его похожим на черный вход в ад.

«Вот видишь, все очень просто. Основание опорной колонны было помещено над геологически слабым слоем или трясиной, и вот теперь все строение погружается в нее наподобие поршня. Я все еще на земле, в безопасности, и наблюдаю, как отель опускается ко мне».

Оказавшись возле нижнего края здания, Хэссон впервые услышал, как ревет и клокочет пламя. Вниз пожар пока не шел только несколько сверкающих узких щелей свидетельствовали о том, что балки и плиты терзает жар, но пламя и горячие газы прорывались через лестничные и вентиляционные ходы к другим этажам. Их продвижение отмечалось треском дерева, взрывами лопающегося стекла и бочек с краской. Облака дыма, перемешанные с лентами долго не гаснущих искр, уносились ветром вдаль.

«Это совершенно завораживает: это просто честь, хотя и несколько мрачная, стоять здесь на земле и так хорошо видеть все, происходящее в отеле. Нельзя не вспомнить о Содоме и Гоморре. Все же, хоть я и стою в безопасности на земле это окно второго этажа уже очень близко, и если я собираюсь туда небрежно залезть, просто для того, чтобы быстренько осмотреться, мне пора подумать о том, как я собираюсь…»

Хэссон с силой ударился об оконную раму: инерция пронесла его через зону интерференции почти без потери скорости. Он ухватился за оплавленный металл в том месте, где были вырезаны четыре оконных элемента. Ноги, скользя, нашли опору на краю ничего, и Хэссон неожиданно оказался внутри отеля. Тяжело дыша, он стоял на замусоренном полу из композита. Здесь шум пожара был слышнее, и Хэссон сразу ощутил пробивавшийся снизу жар. Ему вдруг пришло в голову, что пол в этом месте не выдержит такую температуру больше нескольких минут.

Он осмотрелся, краем глаза заметил парящего в воздухе за окнами оператора с телекамерой и различил косые зубцы ближайшей лестницы. Строители закончили только несущие стены, и внутренний вид отеля напоминал огромное ночное поле битвы, где десятки мелких столкновений были отмечены мимолетными искрами и отблесками Хэссон подбежал к лестнице и бросился вверх.

Терморезак, который он пристроил на поясном ремне — слева, пистолет, который во время бега чуть не выпал из кобуры, Хэссон взял в правую руку. Он был почти уверен, что Латц и Тео Уэрри прошли чуть раньше тем же путем, поэтому он не опасался мин, но пришло время готовиться к встрече с самим Латцем. Парень стрелял в Уэрри с четвертого этажа, но поднимаются они наверняка медленно — Латц ранен, а Тео слеп. Хэссон рассчитал, что догонит их уже на восьмом этаже. Он снял пистолет с предохранителя и стал на бегу отсчитывать этажи.

«Четыре лестничных марша на каждый этаж, значит я. Или их только три? Может, я выше…»

Хэссон и Барри Латц заметили друг друга одновременно.

Латц стоял на широкой площадке, и смотрел вверх, где скрюченная фигурка Тео ощупью пробиралась по очередному маршу ступенек, отвратительно опасных из-за отсутствия перил. Как только Латц заметил Хэссона, он упал на одно колено и начал палить из полицейского пистолета, который забрал у убитого им Генри Корзина. Хэссон еще не успел остановиться, ему негде было укрыться, у него даже не было времени, чтобы вскрикнуть или составить-тактический план. Можно было рассчитывать только на основные инстинкты выживания.

Хэссон вскинул пистолет и начал нажимать на спусковой крючок так быстро, как только позволял механизм. Он с омерзением осознавал, что вляпался в нечто под названием честный бой или классический поединок, результат которого будет определяться в равной мере слепо вращающейся рулеткой удачи и личными качествами противников. Отдача дергала пистолет в его руке снова и снова, но слишком медленно казалось, целые века проходят между беззвучными ударами.

Одновременно произошли два события. Где-то на нижних этажах взорвалась бомба и по центральной лестничной клетке взметнулся столб янтарно-красного пламени, и в то же самое мгновение, словно задетый взрывом, Латц грохнулся на спину. По зданию пробежала мощная волна вибрации, выбивая плиты пола и вызывая целую серию более слабых взрывов. Но Латц не шевельнулся. Хэссон взбежал на площадку и с опаской направил на него пистолет. Латц лежал, зажав обеими руками лоб, с поблекшими и остановившимися глазами, рот его открылся в удивленной гримасе.