Сергей Саканский - Коллекция

Квант отвлекся от тетради. «Тройной бронзовый канделябр» он уже подержал в руках, пытаясь царапнуть: предмет начала девятнадцатого века стоял возле двери, рядом с керосинкой тридцатых, современной для мальчика, автора дневника. «Кати» сейчас стоят на антикварном рынке до 500 рублей за штуку, не считая банкнот некоторых особых годов выпуска, которые ценятся на порядок больше.

Дальнейшие записи лишь содержали перечень найденных и уложенных в схрон предметов. Квант хорошо помнил подвал, будто сейчас ходил там, вращая головой и высвечивая фонарем те или иные артефакты, педантично описанные в тетради.

Время от времени мальчик писал что-то о своих личных делах: о болезни матери, опять – о своей трогательной однокласснице-Синеглазке… Последняя запись привела Кванта в недоумение.

12 сентября 1941 г.

Случилось страшное. Наш сосед воскрес. Мамаша и тетя Феня точно говорили, я слышал. Бомба пробила крышу и разорвалась в коридоре, а он был на кухне. Вышибло кухонную дверь, а его бросило о стену. Он погиб. У него была свернута шея. Так сказала тетя Феня. И его отвезли в морг.

Родственников у этого человека не было, я точно знаю. Когда мы разбирали наши вещи и складывали уцелевшие вещи, я вошел в его комнату. Там было множество вещей, которые теперь не принадлежали никому. Я взял ручку «вечное перо» выпуска лет двадцать назад. Взял пепельницу с собакой. Еще множество мелочей, набил целую наволочку. Прихватил какую-то странную вещицу, похожую на масленку, но не масленку. Что это за вещица, я не понял, но было ясно, что она старинная. Все пригодится.

(Здесь был их список, как обычно, но Квант его пропустил, поскольку его интриговал сам текст дневника.)

Все вещи я отнес в тайник и расставил там, на стульях и табуретках. Даже эти стулья и табуретки, из которых я сделал стеллажи, будут иметь антикварную ценность. Поэтому я старался не повредить эту мебель, скрепляя элементы друг с другом.

Но вдруг заявился сосед. Тетя Феня просто рот раскрыла. Дара речи лишилась. «Это была ошибка, что меня отвезли в морг», – сказал он и удалился в свою комнату, также разбирать завал.

«Он был мертвый», – сказала тетя Феня мамаше и перекрестилась.

«Но ведь он живой, и слава богу», – с улыбкой возразила мамаша.

«Он был мертвый», – повторила тетя Феня.

Вскоре сосед вышел из своей комнаты и принялся говорить с тетей Феней. Он спросил, как все произошло. Тетя Феня рассказала, что приходили дружинники и всех жильцов попросили покинуть дом.

«Мертвых увезли, троих, в том числе, и вас», – сказала она.

«Как видите, я живой, – сказал сосед. – Меня просто очень сильно контузило».

Тетя Феня смотрела на его с недоверием.

«Получается, что эту ночь все ночевали, где придется?» – спросил сосед.

«Да. Дом был оцеплен. Я ночевала у… Не важно, у кого».

«А вы с матушкой где ночевали?» – спросил сосед меня.

«На Шаболовке, – честно сказал я. – У Крестовских, родственников наших».

«Значит, почти целые сутки дом стоял пустой?»

«Дом был оцеплен дружинниками», – сказала тетя Феня.

Позже, когда я вышел на улицу, то увидел соседа на лестничной клетке. Он преградил мне дорогу и сказал:

«Все остальные вещицы можешь оставить себе. Но вот эта вещь мне очень нужна».

Он показал мне листок бумаги, где, как я понял, только что нарисовал «масленку». Я очень испугался. За себя и за всю свою коллекцию. Я сделал невинное лицо и сказал:

«О чем вы, дядя Толя?»

«Кроме тебя, некому было взять», – сказал он, но не очень уверенно.

«Я ничего не брал, дядя Толя. Где? В вашей комнате? Да я и не входил туда!»

Он смотрел на меня с недоверием. В этот момент я заметил нечто странное в его облике.

«В доме были мужики, дружинники, – сказал я. – Они подворовывают, разве вы не знаете? Вон, в семнадцатом доме после бомбежки тоже разграбили квартиру. Чего вы на меня-то валите? Зайдите к нам в комнату, хоть всю комнату обыщите».

«А если я так и сделаю?»

«Сделайте!»

Сосед взял меня за руку и потащил наверх. Мать была на работе. Я сел на стул посреди комнаты и смотрел, как он ищет. Разумеется, он ничего не нашел.

Странной деталью в его лице была какая-то крупная родинка за левым ухом. Может быть, даже не родинка, а татуировка.

На другой день я увидел соседа на улице, когда шел из школы. Он прятался за деревом и смотрел за мной. Я сделал вид, что не заметил его.

Потом я еще раз видел его. Он не поверил и стал следить за мной. Догадался, что я куда-то спрятал вещи. Только вот никогда он не узнает, куда. Я решил больше не продолжать мою коллекцию. И так уже собрано много предметов. Для моей цели хватит. К тому же, в Москву могут войти немцы, а они-то уж всё на свете найдут, фашисты.

Дверь в комнату замаскирована надежно. Идея моя уже осуществлена. Только вот загадка: что это за «масленка» такая и почему она для дяди Толи так важна?

24 сентября 1941 г.

Выбрал, наконец, момент, и вот я снова здесь, в моем тайнике, с моей керосиновой лампой, которая через 50 лет также, как и всё тут, станет антикварным товаром…

Квант вспомнил, что одна керосиновая лампа стояла не среди прочих вещей, уложенная на хранение, а просто на свободном участке пола, рядом с табуреткой, на которой он сидел. Квант даже нагнулся и болтнул лампу. Пусто. Если там и оставался керосин, то за десятилетия он давно испарился через фитиль. Лампа была и вправду антикварной, изготовленной в тридцатые годы двадцатого века… Квант читал дальше…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.