Maxime - Превращение. Сборник эротических рассказов

Рыжеватый Игнат, похожий на хорька с кривыми зубками, рвал и метал, постепенно заряжаясь благоговейным трепетом.

– Вам раньше эти вопросы не попадались? – заикнулся он для проформы.

– Кое-что я читала в книгах, ещё опыт, конечно, пригодился и интуиция, – Григорий сидел как на экзамене: поджав ноги под стул, положив руки на коленки. Он невольно гладил себя по бёдрам, наклоняясь вперёд-назад. От волнения ладони стали горячими и влажными.

Перешли к организационным вопросам: когда вы можете выйти на работу, какие пожелания по зарплате имеются? Земелин отвечал коротко, оставаясь профессионалом в ведении переговоров.

Когда все вопросы были улажены, ребята, почувствовав, что добыча у них в руках и птичка ну никак не упорхнёт, начали обсуждать, кто чем занимается в свободное время.

– Шейпинг, пилатес, – как по бумажке соврал Земелин. В резюме у него так и было написано.

– Вы не замужем? – неожиданно поинтересовался Вадим. Видимо, общий тон доверия, неожиданно возникший между ними, давал ему такое право.

– Нет, – Григорий напрягся.

– А в ближайшее время не собираетесь? – теперь уже Настя зондировала территорию.

Земелин ухмыльнулся. Интерес ребят к его личной жизни был понятен. Каждый приценивался, чего ожидать от симпатичной программистки и можно ли подбивать к ней клинья.

– Нет, не собираюсь.

– Хорошо, – Вадим поднялся со стула, давая понять, что собеседование закончено. – Тогда, – он сделал паузу, вспоминая, какой сегодня день, – до понедельника.

Земелин пожал протянутую руку.

– До свидания, – Игнат тоже пожал руку и, бросая подозрительные взгляды в сторону Зельской, направился к выходу. Подбоченясь, он стоял у двери, переговариваясь с Вадимом, на лице застыла недовольная мина. Он был смущён, подавлен, повержен. Земелин злорадно улыбался вслед, предвкушая новые стычки с настырным женоненавистником.

– Ну как, не слишком тяжело было? – спросила Настя, когда они остались в комнате одни.

– Достаточно тяжело, – Земелин перевёл на неё уставший взгляд.

– Давай, может, на ты, раз вместе работать будем? – Настя облизнула блестящие губки, блеск её глаз в который раз очаровал Земелина.

– Давай.

– В понедельник, когда придёшь, зайди сразу ко мне. Я тебе всё покажу и расскажу, – Настя дружелюбно улыбалась. Никогда раньше Григорий не видел её такой заинтересованной.

– Спасибо, обязательно зайду, – он поднялся. Нащупал шапочку в кармане пальто, неуклюже напялил её. Настя вышла из-за стола и стояла рядом, провожая гостью оценивающим взглядом.

– Я очень рада, что ты у нас будешь работать. Девушек у нас мало, только тестировщицы. Так что ты первая программистка. Я вообще никогда раньше не встречала девушек-программисток. Вот теперь буду знать, что есть такие люди уникальные, – она стояла, скрестив руки на груди, найдя упор попой на крышке стола, загадочно улыбаясь.

Такого радушия Земелин никак не ожидал. Покачивая сумочку в руке, он стоял спиной к двери, переминаясь с ноги на ногу.

– Я тоже очень рада, что буду работать у вас, – промямлил он.

Земелин долго думал, протягивать ему руку или нет. Наконец не выдержал и неуверенно протянул: – До свидания.

Настя захихикала в кулак, протягивая руку:

– До свидания, – произнесла она, провожая Викторию Зельскую задумчивым взглядом.

Та, сражаясь со стеснением, вызванным кучей формальностей, семенила по коридору, радостно обдумывая, как лучше преподнести себя новым старым коллегам в понедельник.

Григорий испытал облегчение, выходя на улицу. Все эти дни, пока он устраивался на работу, налаживал отношения с хозяйкой квартиры, которая тоже не возражала против смены арендатора – главное, чтобы вовремя платили, – Земелина не покидало противное ему вороватое чувство стыда. Как будто он совершает противоправное действие, неявный обман, который однажды будет раскрыт. Ему казалось, что вот он поменялся телами с незнакомой девушкой и пользуется всеми благами общества для достижения личной выгоды. Разве не он должен бегать по врачам, роддомам, органам внутренних дел в поисках ответа? Кому принадлежит женское тело, вдруг это мошенница, убийца? Он должен всё выяснить про неё, прежде чем согласится пользоваться её телом. Вдруг она всё подстроила, или это проделки тайной организации, или опыт по перемещению душ? Кто-то же должен отвечать за то, что произошло, не бывает случайностей. От всех этих мыслей голова шла кругом, и всё же он двигался, ходил, общался, привыкал к новым ощущениям. Женское тело оказалось гибким, пластичным, непривычно лёгким и слабым. Мягкость бёдер и ягодиц, талия, а главное – упругие капли грудей, которые едва умещались в ладонях, – вызывали постоянное противоречие, тревогу в душе Земелина. Он пальцами изучал идеальное строение влагалища, которое к слову сказать, досталось ему гладко выбритым, кроме курчавой полоски на лобке, и всё больше погружался в нелицеприятные фантазии о женском сексе.

За свою недолгую жизнь Земелин встречался с двумя девушками. Первая любовь с треском провалилась через три года после бурного начала сексуальной жизни. Вторая протянула аж целых два года. К третьей попытке Земелин пока не был готов. Он встречался, приценивался. Свидания проходили вяло, как ознакомительные лекции. Григорий за версту чувствовал стервозность, нутром ощущал патологическую глупость, капризность. Поэтому так тяжело давались отношения, да он и не хотел их заводить. Бремя ответственности неизменно сводило на нет инстинктивные попытки любить, лишь изредка он доводил свидание до прощального поцелуя в губы. С последней девушкой он расстался чуть меньше года назад и до сих пор не чувствовал необходимости что-то менять. После расставания он решил, что хочет передохнуть пару месяцев, но неожиданно передышка эта затянулась на год.

С Настей он сходил на три свидания – невероятное достижение, учитывая его расшатанную психику. Так он по крайней мере оценивал своё состояние. Настя не спешила давать добро. Привереда крутила носом, срывала встречи, опаздывала, навязчиво динамила, намекая на более дорогие подарки и развлечения. В это же время к Насте начал подбивать клинья другой парень, и она в итоге переметнулась к нему, неявно обвинив Земелина в занудстве и жадности. Якобы, он недостаточно внимателен, не абсолютно романтичен, не идеально щедр.

И всё же он любил и хотел Настю. Таких красоток он даже на свидание ни разу не вытаскивал. Настя могла быть интересной, открытой, если бы не устанавливала планку слишком высоко. Новый кавалер пролетел над Парижем так же стремительно, как Земелин, и блондинка с точёной фигуркой продолжила собирать трофеи в виде мужских сердец.