Евгений Ильичев - Мир, в котором я дома

– Жулька, жуля. ты меня забыл… да это -же я…

Приторно -ласково уговаривая пса, я сделал шаг, другой. Волкодав нехотя поднялся, и загремев цепью, тяжело спрыгнул с будки. Молча уселся уселся рядом, и выжидательно смотрит на меня. Продолжая подхалимничать, я прикидываю длину цепи: сейчас мне ее хорошо видно на всю длину. Дотянуться до выложенной досками дорожки, вроде, не должен. А если сорвется?! Рискну! Начинаю осторожное движение в сторону крыльца. Дома, похоже ни никого нет. Пристально глядя в глаза, уже вставшему псу, ласково уговариваю:

– Хо-ороший песик, хо-ороший, чтоб ты сдох, не надо на меня нападать, я сво-ой, хо-о роший песик… умница, псина вонючая, я сво-ой.

Не иду медленно плыву над землей. Прыжок! Коротко лязгнув, цепь натянулась как струна! Сдавленный рык, слюна, и опять не лает! Ну и черт с тобой! Теперь уж точно не достанешь! Псина ты такая! Смело подхожу к крыльцу. Увы, так я и думал: замок! Глянул на часы- ровно десять. Это с того момента, как я встал с лежанки, прошло три часа. Не верится! Снова посмотрел на замок, окинул взглядом и всю ограду. На крыльце стоит сменная обувь, в ограде тоже, вроде все как положено. Значит все нормально, живут. Олег на работе: на нем вся электрика в леспромхозе держится. Инга, его жена, врач терапевт, вероятно в фельдшерском пункте, или где-нибудь на дальних участках, на вызовах. Часам к двенадцати все равно кто-то из них придет, или приедет домой. Ни на что не надеясь, повертел в руках смартфон – связи как не было, так и нет. Придется ждать… Присев на высокие ступени, я не очень удобно расположился на крыльце. Пес, поняв, что тратить на меня нервы не стоит, презрительно глянув, вновь запрыгнул на будку. Вот и правильно, отдыхай псина! Думать ни о чем не хотелось. Придет Олег, тогда и можно будет подумать. Инга, Инга. и о тебе думать не хочу! Боюсь! Год прошел… год! Медленно, тягуче медленно тянулось время. Я чуть не задремал, как вдруг неожиданно звякнула щеколда калитки. Пес тут же соскочил, и радостно завилял хвостом. Я мог видеть только собаку, но не мог видеть вошедшего в ограду. Угол дома не позволял. Не видел, но почувствовал. Сердце бешено заколотилось, между лопаток пробежала горячая змейка!

– Саша?!

Жена Олега. Высокая, стройная красавица (иногда я ловил себя на ощущении, что в ее красоте есть что-то пугающее.), чуть прищуря один глаз стояла передо мной.

– А мне недавно сообщили…

Я чувствую как предательски горит мое лицо. И к языку свинцовую гирю привязали.

– Да… я. Вот вчера прилетел… связи нет, я переживал… сколько раз пытался дозвониться, лепетал я. Черт! Отставной офицер спецподразделения, кандидат наук, пятьдесят лет, веду себя как подросток!

– Са-аша, повторила она на распев.

Меня словно волной окатило, мгновенно успокоился. Выгляжу как идиот! Дурак в квадрате! В кубе!

– Д-да Инга, что-то я… это самое…

– Я знаю.

Инга чуть улыбнулась.

– Почему?

Она опять улыбнулась, и после короткой паузы, сказала:

– Да по тебе видно! Да что мы здесь стоим? Пошли в дом.

– Да, да, конечно… мне бы хоть умыться, побриться, – пробормотал я.

Инга чуть прикоснулась к моей ладони, и я почувствовал, как что-то включилось, или наоборот отключилось во мне. Словно странная, жаркая волна туго ударила мне в голову, и отключив волю, горячими, заполняющими все мои клетки струйками, потекла вниз. В голове стоял какой-то тягучий звон. Словно в трансе, я взял ее руку, и прижал ладонью к своей щеке. Опустив глаза, я смотрел на носки ее кроссовок, и боялся поднять взгляд, я боялся встретиться с ней. Почему? Что я боялся прочесть в ее глазах в эти секунды! Может, в ее глазах сейчас отражается не только ее, но и моя душа?! Я пересилил себя… и мы встретились взглядами … «» Оле-е-г! Вдруг жестко, больно и хлестко, как бичом стегануло по мне! Он же твой друг! Он же, тебя тварь, раненого, четыре километра! На себе! Меня обожгло словно электросваркой, ударило как кузнечным молотом! Осторожно я убрал ее ладонь со своей щеки, и отвернувшись, тихо произнес:

– Ладно. Инга, прости. лишнее все это… пустое…

– Саша… если бы ты…

Она смотрела на меня задумчиво, с какой-то непонятной мне болью…

– Да ладно…, – вдруг весело и непринужденно заулыбалась:

– Делай свои дела, и за стол! Уверена: ты не просто хочешь кушать, а очень хочешь! И не спорь!

Спорить я и не собирался. Конечно за стол. Все! Хватит!

В обитой желтой, пропитанной олифой, ««вагонкой» летней кухне, я окончательно приходил в себя. Правда, сердце все еще готово было вырваться из груди. Окатив лицо холодной водой, я почти с ненавистью смотрел в зеркало: гад! Просто гад! Да, она женщина с некоторыми странностями, яркая, мне нравилась и раньше, нравилась просто как хорошая знакомая. не более. А может «» более «»? Себе то не лги! Да нет! Неправда все это! Ну ладно. я – это я, но она то? Она! Почему она ТАК на меня смотрела? ЧТО было в ее глазах? Не могу понять. Да все к черту! К черту! Ничего не было! НИ-ЧЕ-ГО! Забыть. Спустя некоторое время, уже окончательно успокоившись, посвежевший, я поднялся на веранду. Стол был уже накрыт. Инга сидела на небольшом диванчике, поджав ноги.

– Хорошо тут у вас!

Я расстегнул рюкзак, и водрузив на стол припасенный на этот случай «„Хеннесси“» заявил:

– Ну вот, теперь можно и хозяина подождать. Или как?

Инга не вставая с дивана, посмотрела в окно, и почему то устало произнесла:

– Скоро должен подойти…

Немного помолчав добавила:

– Трудно ему здесь. Многое что на нем… и вся электрика, и телевизоры ремонтирует, и холодильники… а все чужак для местных. Страдает он…

Глядя на Ингу, слушая ее полные искреннего уважения, даже жалости к мужу, слова, я понимал: не любит она его! Уважает? Да. Но и все! …Хватит! Не твое дело! О другом думать надо. Кстати, почему она так говорит: ему трудно, он чужой… а она сама? Насколько мне известно, коренная питербурженка, она что, здесь своя?! Он же за ней сюда приехал, а вот ей то зачем это было надо? Тайна. Просто поставила его перед фактом. Странно как-то все это у них.

– А что у вас тут со связью? Я в последний раз, полтора месяца назад, сколько раз пытался дозвониться! А вчера узнал, что у вас тут по всей округе сотовая не работает. И причины не могут найти.

Инга приподнявшись на диване, посмотрела в окно:

– Вон и Олег идет. На эти темы, ты уж лучше с ним поговори…

За стеной, пес радостно повизгивая, звенел цепью. Через несколько мгновений на ступенях крыльца раздались шаги. Войдя, Олег, высокий и худощавый, -пятнистая куртка на нем как на колу, – встал как вкопанный:

– Сашка? Ты?!

Не сдерживая улыбки, расставив руки, я поднялся на встречу.

– А то! Я, Олег, я!

Мы обнялись.

– Давно приехал то? Голос его весело гудел.