Сборник - Звёздный десант

– Ваш профессор опасается именно генерала с его амбициями?

– Разумеется, это очень значительная фигура, во всяком случае, в масштабах Земли. А главное, он ведь не просто бунтует! Он бунтует против базовых устоев нашего общества, против расовых привилегий. Это действительно очень опасно.

Стас поднялся, чтобы пройти к бару.

– Выпьете что-нибудь? – спросил он.

– Конечно, – согласился Ланго. – Там бутылка с зеленым напитком, это для меня.

Стас налил ему бокал зеленого напитка, а себе стакан апельсинового сока. Вернувшись к Ланго, он подал ему бокал и спросил:

– А на чем базируются ваши привилегии? На расовых приоритетах?

Ланго отпил глоток.

– Не только. Это ведь исторически сложилось, фенцеры представляют собой стратегическое управление общества, грулли составляют его оружие, а мы, гринбеи, представляем чувственную систему.

– Там ведь есть еще какие-то расы?

– Они не претендуют на первенство, – махнул лапой Ланго. – У них нет на это никаких способностей.

– А у груллей – есть?

Ланго опять отпил глоток.

– Им нужно руководство, – сказал он. – Генератор инициативы.

Стас усмехнулся.

– И это руководство можете предоставить им вы, не так ли?

Ланго поставил бокал.

– Возможно, – сказал он.

– Нет, в самом деле, – заговорил Стас с интересом. – Мы говорили об амбициях фенцеров, груллей, и как-то совсем упустили амбиции гринбеев. Ведь они должны у вас быть, не так ли?

– Почему это вас так интересует? – он пристально посмотрел на Стаса.

– Потому что в этой игре не хватает еще одного игрока, – ответил Стас впадая в азарт расследования. – И мне представляется, что именно у вас, гринбеев, куда больше оснований претендовать на руководство.

– Основания у нас может быть и есть, – сказал грустным тоном Ланго. – Но в отличие от груллей мы понимаем, что все решают вовсе не амбиции. Фенцеры рождены со способностью обращаться к Создателям, чего нет ни у груллей, ни у нас, ни у кого-то еще.

– Что это за способность? – Стас застыл от волнения.

– Существует практика обращения к Создателям, – стал объяснять Ланго. – Это идет от веков, они одни могут говорить с Создателями на их языке.

– Это носит характер обряда?

Ланго посмотрел на него с удивлением.

– Да!.. Но это не религия в вашем смысле. Это технология…

– Значит, в этой технологии есть свои элементы?

Ланго улыбнулся.

– Представьте, есть. В вашей системе это могли назвать святыней. Существует ключевой атрибут, с которым могут обращаться только фенцеры. У вас его называют…

Он не успел произнести название, как в гостиную вошла роскошно одетая и накрашенная Агата, излучающая восторг. Стас, представляющий, что ей пришлось для этого сделать, невольно восхитился ее видом.

– Вот и я, – заявила Агата. – Так что, устроим семейный ленч? Дорогой, ты же любишь копченую рыбу, верно?

Агата вела себя вызывающе бодро, что казалось немного надрывным, так что Стас даже пытался ее остепенить, то и дело одергивая так, чтобы Ланго не заметил. Но остановить ее было невозможно она веселилась, шутила, заводила разговор о каких-то загадочных вещах, и громко смеялась над своими собственными шутками. Стас спохватился несколько поздно, так что однажды после одной своей шутки она громко рассмеялась, чтобы немедленно впасть в истерику и начать надрывно рыдать. Стасу пришлось отвести ее в спальню, и там успокоить с помощью транквилизаторов.

– Боже мой, – растерянно говорила Агата. – Что я натворила?!..

– Пойду, узнаю, – сказал Стас. – А ты пока посиди, отдохни.

Она ухватила его за руку.

– Я была ужасной?

Стас пожал плечами.

– Для меня ты всегда прекрасна, – неуклюже высказался он и ушел.

Ланго, как ни в чем не бывало, сидел за столом и неторопливо поглощал свои деликатесы.

– Ей надо немного отдохнуть, – сказал Стас. – Вы же понимаете, что оказаться перед вами в такой ситуации ей особенно неприятно.

Ланго сотворил подобие доброжелательной улыбки.

– Наркотики? – спросил он очень вежливо.

– Алкоголь, – отвечал Стас. – Ничего страшного. Послезавтра, когда она выйдет на работу, она будет в порядке.

Ланго протяжно вздохнул.

– А скажите мне, Стас, ваше безбрачие в какой-то мере защищает вас от приступов любовной страсти?

– Разумеется, – улыбнулся Стас. – Существует технология аскезы, и я ей следую. Там есть степени приближения греховного помысла, от прилога до страсти, и в каждом случае рекомендуются проверенные способы защиты.

– Мне бы у вас взять несколько уроков, – проговорил Ланго.

– Я плохой учитель, – сказал Стас. – Теоретически я знаю пути борьбы с грехом, но в практике я в нужный момент о них просто забываю.

– Я люблю ее, – сказал вдруг Ланго.

Стас смолчал.

– Может перейдем к десерту? – спросил он.

– Вы можете считать, что я придумал это чувство, – сказал Ланго. – Я ведь достаточно долго пытался его описать. Но в какой-то момент я понял, что я влюбился. Вы можете это понять?

– Вполне, я же человек, – сказал Стас. – Только посоветовать вам ничего не смогу. Я в этом вопросе не имею практики, не считая юношеских влюбленностей, оставшихся в памяти одними только переживаниями и разочарованиями.

– Как вы полагаете, любовь без секса возможна?

Стас усмехнулся.

– Ланго, дорогой, вы говорите с человеком, который посвятил себя религии любви. И эта любовь принципиально внесексуальна.

– Но у меня это не религиозное чувство, – покачал головой Ланго.

– Как вы можете об этом судить, если не знаете религии, – сказал Стас. – Вы же не можете гарантировать, что религиозное чувство вам недоступно. Как мне известно, существуют примеры, или слухи о примерах другого плана.

Ланго вскинул голову.

– О чем то вы?

– Об учителе Трускальде, разумеется, – сказал Стас. – Вы слышали про него?

Ланго удивленно качнул головой.

– Конечно, я о нем слышал! Но откуда вы про него узнали?

– Я серьезно занят этим расследованием, – сказал Стас. – И мне приходится рыться в материалах. Я слышал, существует легенда о том, что учитель Трускальд принял крещение. Я не очень представляю, как это могло быть, но верю, что могло.

Ланго снова покачал головой.

– Но это невозможно! Он умер в Болоте, его похороны были крупнейшим собранием великих учителей всех рас. Это было еще до начала войны.

– А у меня сведения, что он последние годы жил на Земле, был противником войны, и его похоронили на Луне по человеческому обряду, потому что он сам так захотел. Там была база рептилидов, где они вели переговоры с землянами.

– Это абсолютно невозможно! – воскликнул Ланго. – Это нарушение всех устоев! Откуда вы это взяли, скажите мне?