Богдан Петецкий - Зоны нейтрализации

Однако же изумрудная ниточка на экране радара самым явным образом нацелилась на горные кряжи, расположенные за пропастью. Предстояло искать другую, менее воздушную дорогу.

Я вызвал Снагга. Хотел попросить его пожертвовать еще одним зондом. В надежде, что под покровом ночи ему удастся несколько дольше поддерживать связь с «Ураном».

Но Снагг не отвечал.

Я повторил сигнал. Безрезультатно.

– Пеленг, – бросил я.

Рива склонился над пультом. Пробежался по клавишам. Ничего. Откинул крышку и взялся за программирование. Вернулся к клавиатуре. Тишина.

– Этого только не хватало, – проворчал он, словно бы со злостью. Немного подождал и опять взялся за аппаратуру. Но все его ухищрения остались безрезультатными. «Уран» молчал. Пеленговый передатчик корабля перестал работать. Или же самого корабля уже не было там, где мы его оставили.

– Подожди, – сказал я. – Может, это временно.

– Хмм, – буркнул Рива, разогнулся и уселся поудобнее, вытягивая ноги.

Я выключил двигатели. Брюхо «Фобоса» опустилось на грунт, и настала тишина.

– Как он погиб? – неожиданно заговорил Рива.

– Коллинс?

– Ага. Сам он туда забрался в одиночку, или его кто-то заволок? На теле у него не было никаких следов борьбы, ни синяков, ни малейшей царапины...

Он остановился. Черт возьми, а я-то откуда мог знать?!

– Может быть, он вышел из вездехода и заблудился в лабиринтах подземелья. Если они кинули им туда одну из этих черных штук...

– И так его и бросили?

– Кто? – фыркнул я. – Наши? Или те?

Рива обошел это молчанием. Немного подумал и добавил совсем тихо, так что я едва расслышал:

– И разделся, словно собирался отправиться в кроватку...

Кабина вездехода типа «Скорпион» вмещает в крайнем случае четыре человека. А так – три. Другими же предыдущие экспедиции не располагали. Если он, как раз, вышел, а в это время по соседству появилось устройство, стимулирующее зону нейтрализации... Тогда он мог действительно заблуждаться, не отдавая отчета, куда он идет и зачем... А те попросту уехали. В любом случае, им удалось оттуда выбраться. Мы бы отыскали уничтоженный вездеход, если бы он там оставался.

Ясное дело, все это могло выглядеть совершенно иначе. И наверняка, так и было. Я уже открыл было рот, дабы сообщить Риве, что я думаю на счет наших преждевременных спекуляций, когда связь ожила. В верхнем углу пульта засветился яркий огонек, погас на несколько секунд, засветился снова, прогорел так секунды две-три, и неожиданно принялся ритмично пульсировать. «Уран» был там, где и должен быть. Его автоматический пеленговый передатчик работал нормально.

– Снагг, – сказал я, – отзовись.

Тишина. Рива, не торопясь, манипулировал клавишами.

Но Снагг не откликался.

– Вышел, – сказал я. – Что-то такое произошло, что ему пришлось покинуть корабль.

– Как тот, в коридоре? – поинтересовался Рива. Голос у него был спокойный, уверенный.

– Нет, – отрезал я. – Тот не был из Корпуса.

Мы замолчали.

Я занялся пультом. Включил систему дистанционного управления и, установив контакт, приказал «Урану» выпустить зонд. Установил данные и траекторию. Но в контрольном окошке ничего не показалось. Попробовал еще раз. Автомат провел какие-то молниеносные операции, после чего выбросил «ноль». Опять не то. Нейромат «Урана» не принимал приказов. На цепи передачи информации была наложена блокада. Это мог сделать только Снагг, лично.

Мы еще несколько минут и безо всякого результата вызывали его, а потом оставили в покое.

– Поехали, – сказал я.

«Уран» был в порядке. В случае чего нам не грозило оказаться отрезанными от «Гелиоса». Путь на орбиту оставался открытым. С этим можно было не спешить.

А вот кто, наоборот, ждать не мог, так это люди.

Возвращаться в направлении «Урана» не имело смысла. Скалистое ущелье тянулось в ту сторону до самого горизонта. В северном же направлении, наоборот, изгибалась вытянутым языком, словно бы застывшей лавы, в направлении невидимой отсюда преграды.

Я запустил двигатель, нацелил нос вездехода, прямо, как выстрел, на север и двинулся на полной скорости.

Сорок минут пол кабины резонировал пискливым, вибрирующим тоном, как до предела натянутая струна. Перегрузка вдавливала нас в кресла, руки с трудом дотягивались до пультов. Стена, по которой карабкался «Фобос», местами становилась почти что вертикальной.

Слева и справа вздымались, давящие своими размерами, черные, нависающие обрывы. Напрасно мы отыскивали глазами их края, которые тонули в ночной мгле или уходили на такую высоту, что были неподвижными, даже когда мы поднимались из кресел и, задрав головы, припадали к иллюминаторам. Более низкие выступы, отделяющие грозными навесами от основных массивов, напоминали вулканические гнезда, застывшие после чудовищного взрыва.

Однако постепенно их растопыренные, игольчатые вершины оставались за нами. Точнее, под нами. Мы не знали, что такое страх высоты, и все же предпочитали не оглядываться. Там была только пропасть.

Желоб повышался. С обеих сторон сбегали неправильные, многозубые гряды, оставляя между собой проход настолько узкий, что преодолевая его, нам пришлось двигаться чуть ли не боком. За ними оказался широкий, плоский котлован. Мы пролетели еще примерно сто метров, после чего кабина постепенно приняла вертикальное положение, двигатели приумолкли, мы выехали на что-то, напоминающее удобную полку, пологой дугой переходящую в вершину перевала. Неожиданно я заметил странное отражение на гладкой грани скалы, ведущей к ближайшему кряжу. Я выключил прожектора, но этот голубоватый отблеск, напоминающий первый луч света, остался. Только вот до рассвета у нас оставалось побольше двух суток. Где-то там, за каменной стеной, должен был находиться другой источник света.

Я вновь зажег рефлекторы и, покидая полку, по широкой дуге выскочил на вершину перевала. Выключил двигатели. Вездеход по инерции прошел еще несколько метров с гаснущей скоростью, мягко закачался, преодолевая широкую в этом месте полосу гравия, и остановился.

Я не заблуждался насчет этих световых эффектов. Но не успел приглядеться к ним как следует, поскольку в кабине неожиданно раздался спокойный голос Снагга.

– Вы у меня на экране, – сказал он. – С «Гелиосом» все в порядке. База приняла сообщение о посадке. Хисс вас поздравляет...

– Взаимно, – процедил я. – А кстати, тебе случайно не показалось, что ты кое о чем позабыл?

Он замолчал. Еще бы, черт побери, ему не казалось. Мы вызывали его добрых полтора часа.

Наконец он промямлил:

– Приходили... гости.

Этого я не ожидал.

– Заблокировал автоматы наводки? – скорее подтвердил, чем спросил я. На этот раз он ответил немедленно: