Илья Глазков - Эволюция G.A.N.Z.A.

Ксенон, оставшись со служителями, пригласил их к столу. Его лицо стало холодным и жестоким. Он сел в кресло и молча ждал, пока они сядут напротив. Те сделали это с поклоном и невозмутимыми лицами. У всех троих были горящие синие глаза.

– Верховный Кон Рерик, – начал один из них, – есть новости.

– Я ждал. И очень надеюсь, что они хорошие. Мне здорово портит настроение этот священник.

– Не все, – ответил служитель. – Колонии на юго-западе ликвидированы. Организованное сопротивление рассеяно. Нет ничего, что помогло бы синдикату заявлять об особом статусе поселений и правах тех, кто там живёт. Бульдозеры сровняли последние дома час назад.

– А пресса?

– Все скрыть нельзя, но программа агитации работает по всем СМИ, общественное мнение резко разделено. Синдикат скоро забудут, как только всё будет кончено. Дебаты прекратятся.

– Мы закончили настройку волны, – сказал второй служитель. – Довольно данных, чтобы выводы стали более, чем обнадеживающими. Мод работает успешно.

– Прекрасно, – кивнул Кон Рерик. – Незамедлительно используйте первый круг кандидатов, который мы определили. Мы должны начать немедленно, совершенствуя передачу сигнала. Я надеюсь, что кошмары не заставят больше носителей совершать самоубийства.

– Эта проблема устранена, – склонил голову служитель. – Волна достигнет цели.

– Что плохого тогда принес нам день? – спросил Кон Рерик.

– Это сведения, что Прайс исчез.

Лицо Кон Рерика оставалось невозмутимым, но глаза сверкали молниями.

– Это в момент, когда мы почти получили его со всеми разработками.

– Увы, ему удалось бежать с секретной военной базы.

– И сведения верны? – переспросил Кон Рерик.

– Они шли слишком долго, – подтвердил служитель. – Но база «Заря» пока неприступна для наших агентов. Никто из политиков не может повлиять на высший командный совет. Удалось выяснить, что военные ищут его уже месяц.

– Они умеют хранить только собственные провалы. Вероятно, ему помогли бежать, – сказал второй. – Мы отправили на поиски две группы по всем имеющимся зацепкам.

– Это мог сделать только синдикат, – задумался Кон Рерик. – Значит, он дал им то, что они хотели.

– Военная операция в разгаре. Информация, скорее всего, была в одной из колоний. Искать её среди трупов бесполезно, они будут искать возможность сохранить её на носителях.

– Упрямец. Он с самого начала не хотел с нами сотрудничать. Теперь наверняка у них то, в чем мы нуждаемся больше всего, – сказал Кон Рерик. – Какой прок от волны, помогающей нам двигаться к цели, если те, кто принимает решение, будут дохнуть как мухи? И мы не вечны.

Служители склонили головы в покорности.

– Нам нужен человек из синдиката. Тот, кто является настоящим фанатиком, кто будет знать больше, чем предполагает сам.

– Последние группы могут быть уничтожены на днях. Они скрываются в горах. Полковник Тито не берёт пленных.

– Никто не должен уйти, – подчеркнул верховный ксенон. – Они не более, чем биологический мусор. Возможно, там будет кто-то важный для нас. Остальные… Они исчезнут, как пепел на ветру.

Кон Рерик задумался. Он склонил голову, словно переместился куда-то в своих мыслях.

– Этот мод в G.A.N.Z.A. откроет нам новые возможности. Вы должны искать и здесь, – сказал он, посмотрев в окно на здания мегаполиса. – Всё, что может подсказать, где находится Прайс. Отправляйтесь в центр военной операции и привезите кого-то из синдиката. Мы заставим его говорить. Нам нужен Прайс. Военные потеряли свой шанс. Один из создателей G.A.N.Z.A. должен быть наш. Мы должны опередить военных или не мешать им. Лучше, если они сами выведут нас на него.

В долине, в негустом лесу, прямо у грунтовой дороги, уходящей через холмы в горы, был организован временный лагерь для координации операции. Несколько десятков быстросборных помещений-контейнеров из термопластика и полсотни длинных серых палаток, полевых казарм. Стояли ряды машин для пехоты и броневики. За дорогой, на расчищенном от деревьев участке, были развёрнуты мобильные посадочные площадки для квадрокоптеров. Высилась навигационная вышка для телеметрии. Несколько летательных машин стояли с замершими винтами и отрытыми люками. Мелькали фонари специалистов обслуживающего персонала. Доносился металлический лязг. Шла дозаправка и перезарядка. Часть посадочных площадок пустовала. «Птички» были в деле. Проблесковые желтые маячки по краям темных квадратов вяло вспыхивали, вертелись, вспыхивая ожидая возвращения машин, чтобы показать им место приземления.

Несмотря на ночь, лагерь жил военно-полевой жизнью. У палаток и контейнеров ходили часовые. Быстрым шагом, колоннами, перемещались солдаты под командой офицеров. Операция была в разгаре, поэтому темп боевой работы не ослабевал все последние дни. Подразделения техобслуживания ставили новые тарелки связи, машины-мехоруки таскали грузы. То там, то здесь доносились громкие команды, что-то шипело, стучало, сигналило. Отовсюду несло металлом, резким запахом термо-изоляции, машинами, потными телами и топливом.

В лагерь с дороги въехала колонна машин в сопровождении тяжелого транспортера и, съехав в кювет, остановилась у казарм. Солдаты спрыгивали на землю, офицеры подгоняли их. Одна машина, не останавливаясь, свернула в сторону контейнеров с тарелкой связи на крыше. Черная эмблема на двери одного из зданий указывала на расположение штаба. Туда сходились все линии управления. Машина, подъехав, резко затормозила у пропускного бокса, но ровно настолько, насколько было положено это делать перед командным пунктом. Сантиметр в сантиметр. Часовые у дверей хмуро смотрели на водителя. С переднего сиденья, слез лейтенант в хорошо подогнанной форме, чистой и выглаженной, что сильно отличало его от солдат и офицеров в полевом лагере. Дополняла прилизанный вид причёска с расчёсанными и уложенными волосами, чуть длиннее, чем нужно по уставу, но не настолько, чтобы вызывать гнев кросс-старшины. Ровно в точку, для вида бывалого служаки. Ну, или чтобы казаться таким. Лейтенант подхватил кепи, пригладил и без того зализанные волосы и, достав из кармана пропуск, аккуратно приклеил его на нагрудный клапан мундира. Он забрал из машины плоский черный скреч для файлов, и, только тогда захлопнув дверь, махнул водителю. Тот злобно посмотрел на него, так газанул назад, что пыль, поднявшись из-под колёс, быстро осела на припомаженных волосах офицера.

Часовые ухмыльнулись. Лейтенант, вроде и не заметив их реакции, проводил взглядом отъезжавшую машину, поворочал языком, сплюнул заскрипевший на зубах песок, надел кепи, пальцем протер глаза.

Проверив у него документы, солдаты пропустили лейтенанта в штаб.