Илья Глазков - Эволюция G.A.N.Z.A.

Мужчина в белом халате в очках с датчиками визира и перчатками для управления голограммой медленно водил кистями на уровне груди. Следуя его движениям, плыли в воздухе и сменялись показания диагностики. Женщина стояла напротив, спокойно наблюдала за ним. На ней была только футболка и трусики. Холмами торчала грудь. Голые ступни на холодном кафеле пола были прижаты друг к другу. Она не двигалась. Только моргала и тихо отвечала на вопросы. У неё были ярко-голубые глаза, словно изнутри горел неоновый свет и так четко выделял все всполохи молний из капилляров.

– Ты чего-то боишься? – глухо спросил мужчина в халате.

– Нет, – спокойно ответила она

– Я вижу, ты боишься.

– Нет.

– Это неверный вопрос? – он хмурился, глядя на цифры. Кашлянул, скрывая спазм в горле. Но когда переводил взгляд на неё, то выражение его лица становилось мягким и внимательным.

– Вероятно, он задан с предлогом. Задать следующий?

– Хорошо, – кивнул мужчина, удовлетворённый ответом. – Тогда скажи, ты в безопасности?

– Да.

– Уверена?

– Да, – ответила она и внимательно посмотрела в его глаза. – Ведь я рядом с тобой.

Он улыбнулся ей. Глаза грустно смотрели на неё с какой-то скрытой тоской. Сняв очки, мужчина на секунду прикрыл веки. Свет резко выделял морщины на лбу и вокруг глаз. Седая голова качнулась, словно он отогнал какое-то видение.

– На сегодня достаточно.

Руками в перчатках он вывел голограмму панели и, переключив режим, включил свет. Лаборатория осветилась белым светом. В большой комнате было полно аппаратуры. Они стояли в середине помещения. Женщина осмотрелась и поежилась, как от холода. Провела рукой по шее.

– Сейчас, только проверю температуру, – сказал мужчина.

Она молча улыбнулась уголками губ и чуть кивнула.

Он взял со стола прибор и, сделав несколько шагов, обошел её, оценив взглядом. Спереди лицо, волосы, грудь, кисти, ноги абсолютно точно копировали человеческое тело живого организма. Сзади эта женщина открывалась совершенно по-другому. Начиная от сжатых в круглые мешки блоков распределителей на месте ягодиц, прикрытых трусиками, и заканчивая затылком с коконом процессора в виде сегментированного апельсина. Этот биоорганизм не имел ничего общего с женщиной, которую он видел, смотря ей в лицо.

Чтобы помочь ему увидеть датчик, она наклонила голову вперед и рукой подобрала вверх длинные чёрные волосы.

– Так удобней? – спросила она.

– Конечно. Извини, будет немного больно, – он поднял прибор и направил короткий щуп в основание шейных роторов, туда, где должен был быть позвоночник.

Он смотрел, как быстро растет и падает температура от управления процессором. Но его взгляд цепляли её волосы. Он чувствовал, какие они мягкие, и гордился своей работой.

– Мне не нравится, когда ты так на меня смотришь, – сказала она.

– Как? Ты не видишь, как я на тебя смотрю… – поинтересовался он, сверяя данные.

– Не вижу, но чувствую.

Он сохранил показания и подошел к ней спереди. Руками мягко поднял голову и опустил волосы. Она, подняв лицо, смотрела на него синими глазами.

– Я смотрю на свою женщину.

– Да, но только на такую…

– Это сейчас не важно, – сказал он. – Очень важно, что ты чувствуешь, как я на тебя смотрю.

– Я знаю, – она притянула его к себе. – Но смотри на меня по-другому. Не так, когда ты видишь, какая я сзади.

Он поцеловал её в лоб и улыбнулся.

– Ты ведешь себя, как настоящая женщина.

– Я чувствую себя, как женщина, и не хочу, чтобы ты видел меня такой. Когда всё будет в порядке?

Он обнял её на секунду. Она прильнула к нему.

– Скоро… немного подождать.

Они вместе посмотрели на большие колбы, возвышавшиеся вдоль одной из стен лаборатории. В них медленно вспучивалась бесцветная жидкость и опадала на дно. Процесс повторялся несинхронно в каждой капсуле, и словно невидимая волна поднимала густые всплески в заполненных густым киселем сосудах. Она отпустила его плечи и медленно подошла к сосудам. Её рука прикоснулась к стеклу, пальцы скользили по гладкой поверхности, синие глаза отразились в стекле.

– Как медленно, – шепнула она.

– Процесс роста клеток слабо контролируем. Они растут только в собственном механизме эволюции. Нам остается только ждать. Одно хорошо. Они вырастут, и это неоспоримый факт.

– Я знаю, – тихо сказала она, наблюдая за тугими всплесками, и указательным пальцем водила по стеклу. Она обернулась, её волосы тяжело колыхнулись на плечах.

– Страшно ждать.

Он подошел к ней и снова обнял. Но она повела плечом.

– Ты беспокоишься?

– Немного. Я не могу ощутить себя полноценной.

– Ты прекрасна. А оболочка – это только внешняя среда…

– Я помню, – перебила она его, – ты также сказал, когда подключил мою голову.

Он поморщился и хотел заглянуть в её глаза, но она прислонилась лбом к стеклу. Он секунду стоял сбоку, разглядывая её волосы и уши, подмечая их баланс. Кашель душил его. Он сдерживался до последнего и, подняв кулак, кашлянул. Она подняла на него синие глаза.

– Ты же знаешь, это была вынужденная мера.

– Я никак не могу прийти в себя. Какой-то дикий холод преследует и гуляет по всему телу.

Он положил руку ей на плечо.

– Нужно было спасать нас. Мы так много говорили об этом. Ты не представляешь, чего мне это стоило.

– Да, – она поежилась, потерла свои руки. – Ты всё сделал правильно. Но я всё время думаю, что, если бы не получилось всё собрать.

– Не надо… – попросил он.

Она тяжело вздохнула и отошла от него. Её взгляд и походка не изменились. Она скрывала, как ей плохо от холода. Голые ступни неторопливо ступали по кафелю. Она обошла всю лабораторию, невесомо прикасаясь к предметам, мониторам, кабелям, и остановилась перед хирургическим столом, залитым белым светом. Её черные волосы стали ещё гуще и темней под источником света. Он следил за ней грустным взглядом.

– Они не остановились бы ни перед чем. Для них нет ничего, святого. Только…

– Но ты дал им много.

– Да. Иначе я бы не мог решить все вопросы, как достичь такого прогресса. Но эта волна… я не могу пока определить источник. Твой холод…

Она легко подпрыгнула и села на стол. Ступни повисли над полом. Она стала покачивать ими.

– Мне холодно, – сказала она. – И не потому, что температура низка. Я не чувствую этого постоянно. Периодами. Страшно от мыслей, что это может усилиться в будущем, и ещё от того, как мы будем жить здесь.

Он подошел к ней. Она подняла на него взгляд и словно остановила перед невидимой преградой. Сложно было бороться с отчаянием и болью, которые гуляли в её взгляде.

– Ты же знаешь, – сказал он, сдерживая очередной спазм в горле, – мы не могли больше там оставаться. Это место… Только здесь я могу закончить работу. Здесь безопасно и никто не знает, что мы здесь.