Сакё Комацу - Гибель Дракона

– Нашей главной и основной целью безусловно является спасение жизни всех граждан… – сказал премьер. – К этому прилагаются все усилия. Однако правительство несет ответственность за жизнь стодесятимиллионного народа и после катаклизма…

– Однако, – сказал глава партии М., – правительственная партия до сих пор заботилась главным образом о существовании финансовых и промышленных кругов, об охране их прав, хотя и провозглашала все время уважение к правам каждой личности. Мало того, основные усилия правительства были направлены на сохранение государства и его структуры. Я думаю, вы сами понимаете, что это смахивает на политику довоенного бюрократического правительства, которое ставило во главу угла сохранение существующей структуры государства, игнорируя жизнь отдельной личности. В результате во имя сохранения структуры и авторитета государства в жертву были принесены миллионы японцев. По-видимому, дух такой политики быстро не выветривается. Сомнительно, чтобы теперешнее правительство было готово полностью отдать себя спасению жизни народа, забыв про своей авторитет, отбросив всякую амбицию и все бюрократические формальности…

– Структура государства, откровенно говоря, проблема очень сложная, – тихо сказал премьер. – Конечно, бывают случаи, когда жертв оказывается меньше, если правительство действует, отбросив всякое самолюбие… Однако, опираясь на свой скромный опыт, могу сказать, что и во время войны, и после нее и на континенте, и внутри страны нарушение порядка приводило к долговременным и большим потерям. Может, вы скажете, что у нас с вами несходство взглядов, Коно-сан, но я убежден, что роль политики – это роль театральной костюмерной… Мне ясно только одно: действовать нужно, не жалея живота своего, а самолюбие, авторитет… что ж, ими, вероятно, придется поступиться. Ведь случай у нас особый… Огромное значение приобретают взаимоотношения с иностранными государствами, и правительство должно пойти к ним на поклон, если хочет хоть как-то обеспечить японскому народу будущее. Нельзя быть уверенным на сто процентов, что все пройдет гладко. Нас будут критиковать, поносить, обливать ледяным презрением, призывать к ответственности и внутри страны, и за ее пределами. Но я считаю, что мы, как работники костюмерной, обязаны сделать все, что в наших силах. Я прошу вас о сотрудничество, поскольку сейчас все мы работаем в костюмерной одного театра.

– Мороката-кун…

Низким, густым басом заговорил глава третьей оппозиционной партии – это был голос старого политического деятеля и оратора, не раз срывавшийся на львиный рык.

– Ты говоришь, политика все равно что костюмерная для театра… Послевоенное бюрократическое правительство всегда считало, что, действуя по принципу работы костюмерной, можно решить все проблемы. В этом, я думаю, его главная ошибка и причина того, что народ воспринимает политику как нечто мрачное и коварное. Разумеется, в политике нужна и костюмерная. Кроме того, кто-то должен следить за своевременностью всех внешних эффектов, столь необходимых обществу. Особенно в таких случаях, как сейчас, когда «отечество в опасности». Здесь требуется герой, «спаситель отечества», сильная личность с несгибаемой волей, с решительным характером, способная дать смятенному народу огонек надежды, указать ему путь, поднять его и вытащить из беды. А есть ли такая личность в рядах правящей партии, включая и тебя? Обладаешь ли ты той волей и той популярностью, которые позволят тебе стать во главе отряда борцов с невиданным бедствием? Сможешь ли ты это сделать, пусть даже превратившись в Ашура, демона воинственности? Мы с тобой когда-то учились вместе, так что позволь мне быть откровенным. Ты же чиновник, способный, конечно, который умеет не попасть впросак. Но решительности, необходимой для преодоления гигантского бедствия, у тебя нет…

– Это следует понимать так, что за роль героя возьмешься ты? – спросил с натянутой улыбкой премьер. – Ацуми-сан, мне безразлично, ты или кто-то другой будет назначен главой возможного будущего надпартийного всенародного правительства. Я не считаю себя человеком, наиболее подходящим для этого. Но пока «спаситель отечества» не появился, я обязан работать в полную меру своих возможностей. А «героя», если он будет нужен, народ найдет сам. Но, мне кажется, люди, помня войну, по горло сыты «героями, спасающими отечество». Ведь они на собственной шкуре испытали, до чего довели Японию «герои» и «героизм»…

– Как бы то ни было, – сказал глава основной оппозиционной партии, – мы просим срочно познакомить наших представителей с Д-планом и существующим на сегодняшний день планом эвакуации. Не ждать же сессии парламента, которая начнется через две недели!

– Разумеется. Мы к этому готовы, – сказал начальник канцелярии. – Как только вы выберете представителей, мы сразу ознакомим вас со всеми данными.

– За два дня успеете? – спросил премьер. – Хотя мы предполагаем выждать две недели, но ситуация такова, что информация может просочиться в любую минуту. Особую опасность в этом смысле представляют зарубежные страны. Если оттуда начнут поступать какие-нибудь сведения, нам придется немедленно сделать официальное сообщение. Надеюсь на ваше сотрудничество.

Премьер поклонился. Когда собравшиеся покидали комнату, кто-то мимоходом шепнул начальнику канцелярии: «Его величеству еще не докладывали?» Тот быстро обернулся, он так и не понял, кто задал ему этот вопрос.

– Видно, европейские биржевики что-то учуяли… – сказал начальник международного валютного управления министерства финансов. – На европейские биржи начинают выбрасывать массу японских акций и облигаций. Мы через подставные фирмы стараемся поддержать их курс, покупаем ценные бумаги, но если их количество, поступающее в продажу, будет увеличиваться, это может отразиться на средствах, ассигнованных для покупки золота.

– Мне кажется, лучше отдаться ходу событий, – сказал директор одного валютного банка. – Лучше даже пойти на понижение курса, пусть начнут продавать простые держатели. Поддерживать курс, чтобы сохранить тайну, уже не имеет смысла… Надо их принимать, когда рыночные цены станут еще ниже.

– А сейчас по какой цене мы их покупаем? – спросил министр финансов.

– Скоро будем брать за пятьдесят процентов номинала.

– Нельзя доводить до этого, лучше остановиться на пятидесяти пяти процентах и прекратить поддержку, – пробормотал министр финансов. – А потом посмотрим, до какого уровня будет продолжаться падение…

– А информация о наших закупках золота не просочилась? – спросил директор Японского государственного банка.

– Да как сказать, – пожал плечами начальник валютного управления. – Мы-то считали, что действуем очень осторожно, не торопясь, дабы не возбудить подозрений, однако в ходе покупок хотя и постепенно, но уже значительно подняли цену на золото. Я не уверен, что причиной выброса на биржу массы японских акций и облигаций не послужила связь между повышением курса европейской валюты, золота и низким курсом иены в отношении доллара.