Сакё Комацу - Гибель Дракона

– Прошу вас, садитесь, – указал на кресло светлокожий, приятной наружности молодой человек в неяркой рубашке навыпуск. – Что будете пить?

Онодэра был немного растерян. Изящество, элегантность, воспитанность этих людей удивительно сочетались с простотой и приветливостью. Вся атмосфера здесь разительно отличалась от той, какую он представлял себе со слов Есимуры. Онодэра вдруг почувствовал себя неуклюжим провинциалом, который совсем не вписывается в это изысканное общество. Имена, которые один за другим произносили знакомившиеся с ним люди, были ему известны – он встречал их на страницах газет и журналов. Постепенно он начал понимать, что попал в среду, в которой прежде ему не приходилось бывать, – все гости этого дома относились к так называемой интеллектуальной элите. Бледный молодой человек с красивым лицом, облокотившийся о рояль, вспомнил Онодэра, был композитором, сочинявшим авангардистскую музыку, недоступную восприятию среднего японца, каким был Онодэра. Более популярный за границей, чем у себя на родине, он получил уже несколько международных премий. Был здесь и молодой ученый-экономист, имя которого Онодэра видел не раз под статьями в толстых журналах. Здесь же были продюсер и архитектор, пусть не самые знаменитые, но достаточно известные, пользовавшиеся определенной популярностью.

Наконец Онодэру представили девушке, стоявшей возле бара. Ее звали Рэйко Абэ, это и была хозяйка дома, та самая девушка, с которой его хотел познакомить Есимура. Онодэра не знал куда глаза девать.

– Это будете пить? – Рэйко указала на бокал с какой-то жидкостью и посмотрела на него то ли равнодушно, то ли устало.

– Будете? Это мартини, выпейте…

С этими словами она сунула прямо под нос Онодэры сосуд с мешалкой. Почти неслышно пробормотав «спасибо», Онодэра взял тяжелый бокал-миксер. Вдруг, откинув голову, она коротко рассмеялась:

– Простите меня, пожалуйста, вы здесь впервые, а я… – язык у нее слегка заплетался. – Понимаете, ни одного бокала для коктейлей не осталось, я все разбила.

– Ничего, не беспокойтесь, – выдавив ответную улыбку, сказал Онодэра. – Ваше здоровье.

Онодэра поднес к губам бокал с мешалкой и одним духом выпил все до дна. Потом вытер тыльной стороной ладони губы и поставил бокал на стойку.

– Спасибо, очень вкусно…

С этими словами он повернулся спиной к девушке и пошел к столу.

– Послушайте, Онодэра-сан… – задушевно, как со старым знакомым, заговорил с ним молодой человек в неяркой рубашке, который ужо предлагал ему сесть в кресло. – Я слышал про вас от Есимуры-сан. Вы, разумеется, можете управлять подводной лодкой?

– Как будто бы могу… Открытая модель, или экранная?

– Экранная, вроде игрушечной, но опускается на триста метров. Вы, наверное, знаете, модель Шварцкопфа…

– Да, ее я хорошо знаю. А что вы собираетесь предпринять?

– Мы задумали устроить подводный увеселительный парк, – присоединился к разговору ученый-экономист. – Ничего особенно грандиозного, но нам хотелось бы создать в нем совершенно новые аттракционы. Дело в том, что одна туристическая корпорация предоставляет нам капитал для разработки идей… Там будет построен даже подводный концертный зал, – с этими словами молодой человек развернул на стеклянном столе эскиз и кивнул в сторону стоявшего у рояля композитора. – Он сейчас как раз занят созданием «Подводной симфонии». Это обещает быть очень интересным.

– А не могли бы вы помочь нам в свободное время? – без обиняков обратился к Онодэре другой молодой человек, дизайнер. – Хотите войти в нашу группу? Все мы занимаемся этим делом ради удовольствия. Ведь если взяться за разработку проекта по всем правилам, расходы на содержание личного состава окажутся слишком большими.

– А от меня требуется обследование морского дна? – спросил Онодэра, мельком просматривая эскиз.

– В общем, да. Возможно, мы слишком многого хотим, но если мы сделаем официальный заказ вашей фирме на изучение интересующего нас участка морского дна, то потребуется уйма денег, а главное, мы лишимся возможности свободно общаться с вами, обмениваться мнениями. Так что было бы очень хорошо, если бы вы включились с нами в это дело. С шумом, гамом, горячими спорами…

– Пока паша база здесь, на этой вот даче, – сказал молодой человек в рубашке навыпуск. – А лодка Шварцкопфа сейчас находится в Абурацубо. Верно, Рэйко-сап?

– Еще бокальчик? – спросила Рэйко, протягивая бокал чинзано и глядя пьяными глазами.

Какое-то время разговор шел о подводном парке нового типа. Вновь и вновь рассматривали эскиз. Онодэра, придя в какое-то приятное возбуждение, тоже принимал участие в споре, говорил о проекте, о плане исследовательских работ. Тут, конечно, и вино сыграло роль. Но его гораздо больше занимала и даже беспокоила Рэйко, о чем-то говорившая с Есимурой. Онодэра поглядывал на них. Есимура, не выпуская из рук стакана-миксера, пил виски с содовой и что-то беспрерывно рассказывал Рэйко. Рэйко нетвердой рукой держала бокал с коктейлем и пьяным жестом раздраженно откидывала падавшие на лицо волосы. Было непонятно, слушает ли она Есимуру. Выражение ее лица не менялось, но иногда она вдруг прыскала или вбирала голову в плечи, как это частенько делают нетрезвые люди, или, откинувшись назад, заходилась сухим смехом. Она вела себя как маленькая девочка. В ее тонких руках и ногах и правда было что-то девчоночье, но бюст и бедра, облепленные свободным пестрым платьем, были удивительно развиты. Высокая и тоненькая, она совсем не казалась хрупкой. Это была вполне созревшая женщина.

Подводный парк, который строят ради развлечения, думал Онодэра. А может быть, это «блюдо» приготовлено специально для него? Чтобы замаскировать истинную цель визита к Рэйко… Если все действительно так, то это хитрости Есимуры…

– Мне без разницы, только скорее постройте, – сказала Рэйко и, оставив Есимуру у бара, подошла нетвердым шагом к столу. – Я хочу основать клуб подводных нудистов. Предусмотрите для него участок в вашем проекте. Не то я возьму и за-а-крою базу!

Мужчины рассмеялись. Предупредительный молодой человек в рубашке навыпуск подхватил под локоть пошатнувшуюся Рэйко и усадил в кресло.

Все опять начали пить. Кто-то направился к бару, кто-то включил проигрыватель.

Онодэра налил себе шотландского виски с содовой и небрежно облокотился на рояль. Не проронивший до сих пор ни слова композитор кивнул в сторону Есимуры:

– Этот тип твой начальник?

– Ага… – утвердительно кивнул Онодэра.

– Нехорошо, конечно, говорить такие вещи, но он препротивный мужик, – сказал композитор, скривив рот. – Пошляк и пройдоха; без выгоды для себя и шагу не ступит, из всего сумеет извлечь пользу. У людей такого типа, даже если они и талантливы, начисто отсутствуют человеческие эмоции. У них жажда власти превратилась в инстинкт… ну, как половой инстинкт, что ли…