Сакё Комацу - Гибель Дракона

– Ну и что? Репортеры со временем и до нас доберутся.

– Они и так уже разволновались, – сказал молодой парень. – За профессором сейчас по пятам ходят сотрудники органов безопасности, а ему-то что? Он после обеда будет выступать по телевидению.

– Как это по телевидению? – брови майора угрожающе поднялись. – В какой программе?

– В программе «Послеобеденная всякая всячина».

– Скотина! – выругался майор, стукнув кулаком по столу. – Его необходимо остановить! Поручить бы это контрразведке!

– Какая там контрразведка! – усмехнулся еще один сотрудник, чиновник министерства иностранных дел. – Любая возня вокруг профессора может привести только к обратным результатам. Пусть себе плывет по течению, а мы – ничего не видели, ничего не знаем.

– Все же мне непонятно, – проговорил Онодэра, – почему профессор решился опубликовать свою теорию… и так внезапно…

Все четверо сразу к нему обернулись. Казалось, они только теперь вспомнили, что Онодэра работал вместе с профессором еще когда не было никакого плана Д.

– Быть может, виной всему уязвленное самолюбие? – предположил сотрудник министерства иностранных дел. – Нельзя не признать, что на сей раз Тадокоро оказался провидцем. Собственно, именно он открыл правительству глаза. Однако когда его открытие было признано делом государственной важности и им стали заниматься в организованном порядке, профессор лишился главенствующей роли. Ведь после создания группы Д профессору в сущности печем было заниматься. Мне кажется, самым сильным его желанием было доказать правильность своего прогноза… Прогнозируемое явление он рассматривал с чисто научных позиций, ни мало не заботясь о судьбе Японии. И вообще, профессор Тадокоро типичный «ученый чудак», да к тому же еще устаревшего типа, который как следует не может управиться с компьютером, не знает системного анализа. Естественно, он перестал быть стержнем плана, а ему, видно, хотелось оставаться центральной фигурой. Работу по этому гигантскому плану он, вероятно, представлял себе как наблюдение за «великой трагедией природы»… Но ведь речь идет не о солнечном затмении!.. И вот, когда дело стало обретать совершенно конкретные черты, он оказался за бортом… В результате – крушение честолюбивых надежд и этот последний взрыв…

– Может, его взбесило, что Наката-сан отнял у него руководящую роль?.. – сказал молодой парень. – Ребята не раз слышали, как профессор ругался с ним.

– Все они такие, эти дикие ученые… – прищелкнул языком майор. – Никаких сдерживающих центров. Сделают какое-нибудь открытие и обалдеют от радости, а до интересов государства им никакого дела нет…

Не-ет! Все это неправда! Онодэра не мог с ними согласиться. Тадокоро-сан не такой человек. Да, он ученый. Но не «безумный ученый» и тем более не «ученый чудак». У него широкая, открытая миру душа. Это не представитель официальной науки, выпестованный в башне из слоновой кости. Но почему, почему он повел себя так странно?..

– Идите скорее сюда! – крикнул кто-то из соседней комнаты. – Тадокоро-сан устроил потасовку со своим собеседником! По телевизору показывают!

– Что, что? – оживились все. – С кем?

– С профессором Ямасиро. А сейчас дубасит диктора, который бросился их разнимать.

– Другого не следовало и ожидать! – заключил кто-то.

Онодэра, вспыхнув, обернулся, но так и не понял кто. Он но пошел смотреть передачу и одиноко продолжал стоять у своего стола. Что же это такое!.. – беззвучно шептал он. Перед его глазами стояло лицо профессора Тадокоро. Широкое, некрасивое, но бесконечно печальное – лицо человека, привыкшего «созерцать» природу и разгадавшего немало ее тайн. Онодэра вдруг со щемящим чувством вспомнил, как профессор сказал про него Юкинаге: «Ему можно доверять». И Онодэра сам проникся безграничным доверием к профессору… Они были вместе на десятитысячеметровой морской глубине, вместе видели то, чего никто не видел. Профессор вообще видел многое. И многое знает… Но он глубоко проник не только в душу природы, но и в душу человека. Он прекрасно понимает, что такое «общество» и по какой системе оно строится. Но ему чужда борьба за власть, чужда эта мышиная возня. Честолюбие, слава – это его не волнует. У него есть его «великая природа» и есть душевная широта – он готов без боя уступить место другому. Все это Онодэра подсознательно чувствовал. Что же с ним вдруг сделалось?.. Или он на самом деле «дикий», «чудак-одиночка», который никак не может ужиться с этим брюзгливым и сварливым, как свекровь, обществом?..

– Кажется, профессора Тадокоро арестовали! – крикнул вбежавший из коридора мужчина.

– Что, что ты сказал? – Онодэра невольно бросился к нему и схватил сзади за плечо. – Почему арестовали? За что?

– В вестибюле телецентра после выступления он опять подрался. Оказавшийся там случайно сыщик арестовал его на месте преступления, – ответил тот. – Кажется, и сыщику досталось. Говорят, профессор явился в телестудию вдрызг пьяным.

Все заговорили разом возбужденными, пожалуй, даже радостно возбужденными голосами. Онодэра не мог здесь больше оставаться и выскочил в коридор. Здесь он столкнулся с Юкинагой.

– Пойдем! – схватил его за руку тот. Таким Онодэра его еще никогда не видел – бледный, с подергивающимся лицом, горящими глазами. – Пойдем, я говорю! Эту сволочь Накату избить надо! Понял?.. Избить…

– Да что с вами, Юкинага-сан?

Онодэра ошеломленно смотрел на Юкинагу, с силой тянувшего его за руку. Он никогда не видел этого спокойного, неизменно выдержанного, доброжелательного и, казалось, не слишком решительного ученого таким возбужденным.

– Успокойтесь, пожалуйста! – лепетал Онодэра, освобождаясь из рук Юкинаги. – Вы говорите, избить Накатусана? А профессора Тадокоро только что арестовали…

– Вот, вот в том-то и дело! Я этого Накате не прощу! Довести профессора до этого…

Резко распахнув дверь кабинета, Юкинага пошел прямо на Накату. Бывший там сотрудник испуганно оглянулся. Онодэра положил ему руку на плечо и решительно вытолкал из кабинета. А Юкинага уже схватил Накату за лацкан пиджака. Руки его дрожали. В таком состоянии человек не способен драться, подумал Онодэра, глядя на дергающееся лицо Юкинаги.

– Зачем… Тадокоро-сан… – сказал Юкинага и захлебнулся. – Ты… сволочь…

– Я его не просил об этом, – ответил Наката своим обычным спокойным тоном. – Он сам, по собственной инициативе, взялся за это дело. Это правда. Они о чем-то побеседовали со стариком Ватари и вдруг…

– Ты должен был его остановить! – крикнул Юкинага. – Ты только подумай, что он сделал для всех нас! И потом он мой учитель! Как ты смел не сказать мне…

– Ну, знаешь, если бы я тебе сказал, ты бы его отговорил, – Наката мельком взглянул на Онодэру. Юкинага все еще держал его за лацкан пиджака. – …Откровенно говоря, для этой роли никто так не подходил, как профессор Тадокоро. Эффект превзошел все ожидания. Не скрываю, я обрадовался, когда профессор сказал мне о своем намерении. Но, повторяю, не я его об этом просил. Он сам узнал о контрмерах, сам принял на себя эту роль…