Гордон Диксон - Лалангамена (сборник)

Кроуэлл извлек из набора особый карандаш и начертил на окне большой черный круг. Черная линия сразу побелела, и круглый кусок пластика выпал наружу. С немалым усилием Кроуэлл подтянулся и ввалился в дыру. Он проглотил таблетку гравитола — в коробочке оставалась теперь всего одна — и в очередной раз подумал, как хорошо будет, когда он вновь обретет свое собственное тело.

Кроуэлл обошел три комнаты и наконец обнаружил передатчик — в кабинете посла. Передающая панель была забрана чехлом, и он громко выругался, увидев, что чехол снабжен дактилоскопическим замком. Потребуется несколько часов, чтобы справиться с ним.

Ничего не оставалось другого, как ждать возвращения Фиц-Джонса, а затем силой заставить его открыть замок. Кроуэлл ощутил в кармане тяжесть виброножа, и им овладела несвойственная ему кровожадная мысль. В сущности, все, что требуется, — это большой палец посла…

Побродив по кабинету Фиц-Джонса с полчаса и не найдя ничего интересного, Кроуэлл вспомнил о Шато-де-Ротшильд. Можно недурно провести время в ожидании хозяина. Кроуэлл прошел по толстому ковру на кухню. Он нашел стакан, заткнул лазер за брючный ремень и выбил затычку из бочки.

— Постарайся не наделать глупостей, Айзек.

Отто медленно повернулся.

«Старинный лазер системы «Вестингауз» вторая модификация снят с предохранителя в правой руке дистанция три метра поставлен на полное рассеивание шансов никаких…»

— Гм, Джонатон? Не ожидал встретить тебя здесь…

«Рука дрожит но полное рассеивание не промахнется до сих пор не выстрелил может быть и не выстрелит думайдумайдумай…»

— Ты меня удивил, Айзек. Так выражаться! Но ведь ты не Айзек, правда? Такой же Айзек, как и те двое-геологи. Этой ночью, Айзек, ты присоединишься к своим друзьям. В пыльной яме вы сможете хорошенько помянуть старые добрые времена…

— Заткнись! — В поле зрения Отто появился второй человек; на правую руку его была наложена вытяжная шина. Дай-ка мне пушку.

Он взял лазер в левую руку. Отто заметил, что он дрожит еще сильнее, чем Линдэм, но скорее всего больше от боли и ярости, чем от нервов.

«Убить его использовать труп как прикрытие если бы я был в теле Отто получилось бы одно g но тело Кроуэлла слишком медлительное слишком большое…»

Джонатон вытащил у Отто из-за ремня лазер и отпрыгнул назад.

— Не так уж ты и опасен, как предупреждал Стьюарт.

— Он опасен — дай бог! Но мы вырвали его клыки. Возвращайся в свою контору, Линдэм. Мы с Фицем завершим дело. Ты единственный, у кого нет особых причин находиться здесь.

Джонатон вышел через парадную дверь.

— Ну, мистер Мак-Гэвин… Я полагаю, вы ошеломлены, что такой «тихоня», как я, припер вас к стене. Да, мы подслушали весь ваш утренний разговор с доктором Норманом… Радиофон доктора Нормана не очень исправен, так же как радиофон доктора Штрукхаймера: они оба постоянно работают на передачу и надо же, транслируют прямо на магнитофон в моем кабинете.

Он двинул лазером.

— Пойдемте присядем в гостиной. Непременно захватите вино. Я с удовольствием присоединился бы к вам, но моя здоровая рука занята — так будет легче убить вас, когда придет время.

Кроуэлл уселся в старомодное кресло, размышляя, скоро ли придет это время.

— Не можете же вы всерьез думать, что вам все это сойдет с рук?

— Тут неподалеку есть большая пыльная яма, самая большая из всех. Боюсь, что доктор Норман и доктор Штрукхаймер тоже последуют туда за вами. Мы не можем допустить, чтобы здесь шныряли десятки специалистов.

Кроуэлл покачал головой:

— Если от меня не поступит донесения, вам придется столкнуться с более серьезной силой, чем горстка ученых. В вашем порту приземлится боевой крейсер, и вся эта чертова планета окажется под арестом.

— Странно, что этого не произошло, когда исчезли первые два агента. Очень грубо блефуете, Мак-Гэвин.

— Те двое были агентами, мистер Киндл, но просто агентами. Я же премьер-оператор, один из двенадцати на всю Конфедерацию. Можете спросить у Фиц-Джонса, что это означает, когда он вернется.

— Когда он вернется, вас, быть может, уже не будет в живых. Он не хотел убивать здесь, потому что тогда придется тащить ваше тело больше километра по пустыне. Но мне пришло на ум, что мы можем сделать несколько ходок.

— Скверная альтернатива. Неужели вы думаете, что смогли бы изрубить на куски человека, словно говяжью тушу? Очень грязная работа.

— Я человек отчаянный…

— О чем еще это вы здесь беседуете? — из прихожей появился Фиц-Джонс. — По пути сюда я встретил Джонтатона. Я думал, он хотел остаться с тобой, Киндл, до моего возвращения.

— Я боялся, что он натворит глупостей, поэтому приказал уйти. У меня никогда не было склонности особо доверять ему.

— Может быть, ты и прав. Но я не хотел оставлять тебя наедине с этим квалифицированным убийцей.

— Пока он меня еще не убил. Фиц, он утверждает, что он премьер-оператор, тебе это о чем-нибудь говорит?

Брови Фиц-Джонса полезли вверх.

— Не может такого быть. Планета слишком мала, чтобы удостоиться премьер-оператора.

— Когда агента убивают, мы всегда высылаем премьер-оператора, — сказал Кроуэлл. — Каким бы незначительным ни был повод.

— Возможно, — Фиц-Джонс задумался. — Но если так, то я действительно удостоился высокой чести.

Он отвесил шутовской поклон.

— Однако даже самый опытный игрок в бридж проиграет, если вовремя не передернет карты. Вот, в сущности, ситуация, в которой вы, сэр, оказались.

— Посол, знаете ли вы, что произойдет, если вы меня убьете?

— Почему «если»? После того как мы вас убьем… Что, они пошлют еще одного премьер-оператора? Так скоро весь запас кончится.

— Вся планета будет подвергнута карантину, и вас раскроют в два счета. У вас нет ни единого шанса.

— Напротив, у нас очень хороший шанс — шанс за то, что вы лжете. И шанс очень большой — учитывая ваше положение. Я не стану думать о вас плохо, мистер Мак-Гэвин. В сущности, что такое ложь? На вашем месте я поступил бы точно также.

— Хватит упиваться, — сказал Киндл, — принеси-ка лучше веревку. У меня рука затекла.

— Блестящая идея!

Фиц- Джонс вышел и вернулся с большим мотком.

— Допивайте вино, Айзек. А ты, Киндл, подойди сюда и стань рядом. Если он выкинет какую-нибудь штуку, я не хочу, чтобы ты поджарил и меня с ним заодно.

Когда Фиц-Джонс начал накручивать на Отто веревку, тот раздул грудь и напряг бицепсы. Трюк был старый и не очень хитрый, но Фиц-Джонс ничего не заметил. Отто обратил внимание, что его связали одним куском веревки — просто обмотали несколько раз вокруг тела, — и он еще раз подумал, что имеет дело с неопытными любителями. В мыслях он неустанно казнил себя за неосторожность. Они даже не обыскали его, впрочем, — признал Отто — при нем и не было ничего смертоносного, если не считать припрятанного ножа. И еще, конечно, рук и ног.