Чэд Оливер - Ветер времени

- Дерриок! Я - Уайк. Вы слышите меня?

Дерриок не пошевелился и не открыл глаз.

- Хафидж, возьмите фонарик и поищите в аптечке какое-нибудь болеутоляющее. Не то, очнувшись, он может совсем обезуметь.

- Он должен выжить, - прошептал Хафидж, - иначе…

- Берите фонарик. Приведите сюда Колрака… если они там в салоне уцелели. Но только Колрака, а другие пусть подождут, пока мы не сообразим, куда положить Дерриока.

- А сказать им… что дело дрянь?

Уайк и Хафидж бессознательно чувствовали, что они близки, а остальные образуют отдельную группу. После гибели Сейехи их осталось только двое - бывших хозяев рубки, которая, в сущности, была сердцем корабля. Себя они считали истинными астронавтами, а в остальных видели просто пассажиров. В прежние дни всю эту компанию вообще не допустили бы на корабль.

- Скажите, - ответил капитан. - Рано или поздно они все равно узнают. Пусть Арвон последит за Лейджером, как бы тот не устроил истерики. Мальчик, по-моему, будет держаться хорошо; эта история может сделать из него настоящего человека.

- Если он жив.

- Конечно.

- Если бы оба наших специалиста…

- Дерриок пока жив, Хафидж. Идите за лекарством. Как там, не видно по приборам, хорошо ли залило реактор?

- Я успел вдвинуть стержни до того, как мы ударились о землю. Пожалуй, взрыва не произойдет.

- Скажите остальным, что вы абсолютно в этом уверены. Атомная паника нам сейчас совсем ни к чему.

- Безусловно.

Хафидж взял фонарик и попробовал выйти из рубки. Это оказалось нелегким делом, так как корабль лежал на боку и дверь заклинило. Ударом ноги Хафидж все-таки открыл дверь и прополз на животе в коридор. Уайк услышал, как он убирал с дороги что-то тяжелое. Послышались тихие голоса.

Значит, жив кто-то еще, кроме них.

Уайк присел на корточки и положил руку на влажное плечо Дерриока. Всей кожей он ощущал во мраке вокруг себя корпус разбитого корабля. Где-то там, за изуродованными металлическими стенками, лежал неизвестный мир, покинуть который они не могли. Капитан не знал даже, можно ли дышать здешним воздухом, а рассчитывать, что на планете они найдут помощь, не приходилось: шансов на это не было практически никаких.

И это был результат его собственного решения. Капитан смотрел в окружавшую его тьму я думал, что нельзя было брать курс еще на одну планету, еще на одно солнце. Он сознательно пошел на риск - и просчитался. Он знал, что этот полет рискован, и все же полетел.

Почему?

Капитан знал почему. Он знал, что им двигал не разум. Если бы только он мог забыть, что погнало его в космос…

- О, черт! - сказал он.

Теперь уже слишком поздно.

Он услышал шаги за дверью. Возвращался Хафидж - и не один.

- Ну что?

- Лучше, чем можно было ожидать, - ответил Хафидж. - Очевидно, главный удар пришелся по рубке - в салоне все живы. Отделались ушибами, ничего серьезного. Нлезин повредил левую руку, но кость цела.

Капитан улыбнулся.

- И еще одно, - продолжал Хафидж. - Наше Ведерко треснуло где-то возле салона, в щель проникает наружный воздух, которым как будто можно дышать.

- Можно ли, нельзя ли, а придется: запасов энергии у нас больше нет, нашего воздуха без очистки хватит ненадолго. Хафидж, пожалуй, полоса невезения кончилась.

В кружок света вошел Колрак.

- У меня все готово для инъекции, - сказал он. - Если вы кончили поздравлять друг друга, то, может быть, попробуем помочь Дерриоку?

- Простите, - сказал капитан, отходя в сторону. - Посветите ему, Хафидж, а я попробую найти на складе еще один фонарик.

Священник ощупал Дерриока своими короткими, но удивительно чуткими пальцами. Потом, обнажив плечо антрополога, он протер кожу ваткой и впрыснул болеутоляющее. Дерриок по-прежнему лежал неподвижно. Колрак вытер кровь с его губ и выпрямился.

Уайк вернулся в рубку с двумя фонариками в руке. Один из них он протянул Колраку.

- Ну, как он?

- Переносить его нельзя. У него внутреннее кровотечение, а толчки и тряска в этих случаях - плохое лекарство. К болеутоляющему добавлена противоинфекционная сыворотка, так что можно не бояться заражения. Больше мы ничем ему помочь не можем.

Дерриок продолжал стонать, и эти однообразно повторяющиеся звуки было невыносимо слышать.

- Он выживет?

Колрак пожал плечами:

- Это не в наших руках.

Уайк наклонился к священнику и напряженно спросил:

- А он хотя бы придет в себя?

- Возможно. Трудно сказать.

- Он крепкий, - сказал Хафидж. - Он выкарабкается, капитан, я такие случаи видел раньше.

Уайк кивнул.

- А теперь - за дело. Надо подобрать все сведения, выданные вычислительными машинами до посадки. Дерриок, кажется, что-то записывал?

- Наверное. У него был блокнот…

- Отыщите этот блокнот. Надо все подготовить. Колрак, есть у нас лекарство, которое бы снимало боль, но не одурманивало?

- Я посмотрю, - ответил священник. - Но ему необходим покой. Нельзя сразу же заставлять его работать, это бесчеловечно.

- Нам нужны его знания, - сказал капитан просто. - Только он может сообщить нам необходимые сведения об этой планете. Если действовать вслепую, мы никогда не выберемся отсюда - в том числе и Дерриок. Вот так.

Колрак постоял в нерешительности, потом выполз в коридор и отправился искать лекарство.

Уайк и Хафидж остались ждать и присматривать за раненым. Оба молчали, но каждый был рад тому, что другой рядом.

Рубка представляла собой странное зрелище - Уайк понимал это. Два серебряных луча пересекали усеянное обломками помещение и пятна света играли на сломанных машинах, которые смутно чернели по сторонам. То, что было полом, теперь оказалось стеной, рубка выглядела нелепо перекошенной, и трудно было убедить себя, что это только иллюзия.

Дерриок перестал стонать, но, по-видимому, сознание к нему не возвращалось.

«Это был мой корабль, - думал Уайк, - мы много летали вместе, а теперь путь завершился на этой безыменной планете».

Внутри мертвого корабля была тьма, а снаружи его окружала еще более непроницаемая тьма - тьма неизвестности. Мир, бесконечно далекий от их родины, исполненный тайны и бросающий им вызов, как все неведомое. Только шаг - и ты ступишь на чужую землю. Дыши ее воздухом, если это возможно, и смотри вокруг. Увидишь, наверное, синее небо и зеленые луга. И невдалеке реку, которая катит прозрачные волны по каменистому ложу, устремляясь к морю. А в этом море, если эта планета подобна другим таким же мирам, в свое время зародилась жизнь. Крохотные одноклеточные организмы, рыбы, земноводные, пресмыкающиеся, млекопитающие, а может быть, и человек.

Какой он, этот человек?

Уайк почувствовал, что тьма сдавливает его. На разных планетах он видел разные типы людей, и ему трудно было почерпнуть надежду в прошлой истории этих одиноких разобщенных миров.