Юрий Теплов - Спасенному рая не будет. Трилогия. Книга вторая. Голгофа

– Долго он там был?

– Полдня.

– В дом тебя пустили?

– На кухню. Пожрать дали.

– Молодую кореянку там видел? Или, может, слышал про нее? Викой зовут.

– Там не видел и не слышал.

– А где видел и слышал?

– Какая-то Вика у Ботаника живет.

Исмагилов вскинулся:

– Два пальца об асфальт! Часто ее видишь?

– Нет. Только мельком. Ее из дома не выпускают.

– Запирают что ли?

– Не знаю.

– Значит, заложница. Суки! Голодом морят? Бьют?

– Синяков не замечал. И кормят вроде нормально.

– Ботаник спит с ней?

– Нет, он – педик. Ему Доктор рыжего парнишку с серьгой в ухе привез.

– Дом большой?

– Большой.

– Что в нем?

– В глухом крыле – лаборатория. Остальные комнаты жилые.

– Сколько этажей?

– Одноэтажный.

– Казармы далеко?

– Порядочно.

– Не тяни кота за хвост! Давай подробнее!

– До казармы метров триста. Дом стоит у арыка, окружен забором. На воротах надпись «Склад боеприпасов».

– Окна с решетками?

– С решетками.

– Сигнализация есть?

– Не знаю.

– Видеокамеры?

– На входе и у ворот.

– Какая охрана?

– Пять человек. Двое у ворот, трое в доме.

– Кто еще находится в доме?

– Трое лаборантов. Ботаник с парнишкой. И Вика.

– Жена, дети у тебя есть?

– Были. Разведенный я, – соврал на всякий случай Талгат.

– Где живешь?

– На улице Розыбакиева.

– Адрес?

Светить адрес, конечно, было нежелательно, потому что в его комнате укрывался Георгий. Однако надо было решаться. Георгий мог отбиться и сделать ноги. А жена с дочкой окажутся совсем беззащитными. И Талгат назвал адрес.

– Колун! – позвал хозяин.

Из соседней комнаты появился клиномордый бригадир с пятном на лысине. Кожанки на этот раз на нем не было. В доме было тепло, и он обрядился в разрисованную футболку, не скрывавшую расстегнутую кобуру с торчавшей рукоятью. На шее – толстая золотая цепочка.

– Позвони, Колун, Гульнаре. У нее дома есть компьютер и вся паспортная база. Пускай срочно проверит прописку этого терпилы. – Пахан, видать, не жаловался на свою память: запомнил адрес Талгата и продиктовал, не переспрашивая. – Заодно принеси бумагу и карандаш!

Бригадир испарился. Исмагилов, глядя испытующе на Талгата, спросил:

– Жить хочешь?

– Хочу.

– А по морде не заметно. Она у тебя, как у идола. Боишься копыта откинуть?

– Не так, чтобы очень.

– Вот и я – не так, чтобы очень. Но твоему Доктору – два пальца об асфальт! – кишки успею выпустить.

– Не мой он.

– Вот и ладно, что не твой.

Появившийся бригадир положил перед Исмагиловым стопку бумаги с карандашами. Доложил:

– Позвонил. Обещала сделать.

– Лады. Подвинь стул и садись к столу. И ты тоже, – велел пленнику. – Рисуй план дома, где держат кореянку.

После того, как рисунок был готов, хозяин внимательно оглядел его, словно запоминал.

– Которое окно кореянки?

Талгат показал.

– Со стороны арыка?

– Да.

– А рядом чье окно? Ботаника?

– Нет, окно его комнаты на другую сторону выходит. Это лабораторное.

– Окна высоко?

– Высоко.

– Хреново, что про сигнализацию не знаешь.

Исмагилов задумался. Талгат мазнул взглядом клиномордого бригадира. Тот почесывал родимое пятно на лобной лысине.

– Лады, закрыли, – вышел из задумчивости пахан. – Теперь еще одна тема. Что ты знаешь о немце по фамилии Кауфман?

– Ничего.

– А о девчонке, которую зовут Юля?

– Не в курсе.

– Что тебе известно о грузе с флотским обмундированием из России?

– Про обмундирование слыхал краем уха.

– Базарь!

– Доктору кто-то позвонил. Он ответил, что пришлет за обмундированием военный борт.

– День назвал?

– Нет.

В этот момент у клиномордого зазвонил сотовый.

– На трубе, – откликнулся тот. – Слушаю, Гульнуша. Молоток! Ты же знаешь, что за мной не заржавеет. Хоп! – повернулся к шефу: – Не соврал, – кивнул на Талгата, – прописан в коммуналке на Розыбакиева, без семьи.

Исмагилов пожевал губами. Потом, словно что-то решил для себя, проговорил:

– Значит, жалко тебе свою тачку.

– Жалко.

– У него не тачка, а дуршлаг! – встрял бригадир.

Пахан, словно не услышал его.

– Если поможешь мне, будет у тебя жигуль. Согласен?

Предложение было более чем опасным. Оказаться между двумя жерновами все равно, что лечь под каток. Но и выхода не было. Отказаться – тут и закопают.

– Что я должен сделать? – спросил Талгат.

– Вернуться к Доктору, встретиться с Викой и кое-что ей передать.

– Меня Доктор и генерал съедят! За ментов – жмуриков.

– Не мандражи! Шагай пока с Колуном на кухню, перекуси там. А я обмозгую, как тебя отмазать. Да не вздумай слинять, достану из-под земли, как морковку!

Линять Талгат не собирался. Морковкой тоже не хотел быть. Надеялся выиграть время и сориентироваться по обстановке. Жену и дочь все же придется отправить в Россию. Георгий еще раньше обещал помочь, если земля под ногами загорится. Ему Талгат верил.

Хозяин призвал его часа через полтора. В комнате вместе с ним были Колун и еще один мужик, толстый и угрюмый. Талгата пригласили сесть за стол.

– Тебя сейчас в Алма-Ату отвезут, – сказал пахан. – Высадят, не доезжая до Медео, возле чебуречной. Из нее позвонишь по телефону.

– Не пустят ночью.

– Скажешь, от Колуна. Позвонишь Ботанику и объяснишь, где находишься. Попросишь, чтобы прислали за тобой машину. Пришлют. Ботанику скажешь, что тебя после мочиловки на дороге увезли в горы, допытывались насчет какого-то немца и груза из России. Если спросят, кто допытывался, опиши меня и Колуна. Усек?

– Не поверят.

– Поверят, не перебивай. Про немца и груз ты нам ничего не сказал, потому что ничего об этом не знал. Скажешь, что, когда я ушел от вас к зданию со шпилями, Колун заставил тебя долбить могилу. В рукаве у тебя был спрятан нож. Ты пырнул его и сиганул в кусты. Потом выбрался на дорогу, увидел чебуречную и из нее позвонил.

– Нож-то у него, – показал на Колуна Талгат.

– Твоя выкидушка в человеческой кровянке будет валяться там, откуда ты дал от нас деру. Тебе это место Колун покажет. Твоя задача, водила, встретиться с Викой.

– Ее все время в доме держат, а я на улице.

– Это твои проблемы. Передашь ей мою маляву и маленькую посылку.

– Меня же обыщут.

– Не сразу передашь. Потом, когда снова войдешь к Ботанику в доверие. Мой человек найдет тебя и передаст посылку.

– Ботаник и так не очень мне доверял, а тут…

– Разукрасить тебя придется, чтобы поверили. Ты не обижайся, на кону джек-пот: твоя жизнь с жигулем в придачу.

Не успел Талгат осмыслить джек-потовую перспективу, как сидевший рядом с ним угрюмый толстяк саданул его кулачищем по скуле. Он свалился со стулом на пол и тут же получил пинок ногой, затем второй и третий.