Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– Мне показалось, или на самом деле этот шрам тебя меньше беспокоит?

– Ой, Володя, ты не поверишь …

– А зачем тебе звонили?

– Майор приказал сегодня ему на глаза не попадаться. И завтра – тоже.

– Ты представить себе не можешь, как мне хорошо с тобой … Маргарита …

– Не смей!!! Никогда не смей рассказывать про нее!!! Никому … И про меня тоже … никому…

Антипов прижался лицом к ее груди и тихонько заплакал.

– Ничего … Можно поплакать, я тебя пожалею … Ты мой милый, любимый, единственный …

Немолодой и полнеющий мужчина плакал на груди у молодой женщины, и она гладила и не утешала его, а просто гладила по спине, по волосам.

И постепенно рыдания стихли, он успокоился и задремал у нее на груди, а она продолжала тихонько гладить его.

Лена стояла у окна.

– Ну, вот, переселение совершилось. И мы дома …

Сзади к ней подошел Баранов.

– Леночка, мы с тобой дома, – он обнял ее. – Я даже представить себе не могу, что мы – у себя дома.

Лена прислонилась спиной к его груди и вздохнула.

– Не вздыхай, не надо. – он прижал ее к себе. – Давай будем думать, что мы все делаем заново, что мы проснулись от зимней спячки …

Баранов обнял Лену, положил руки на ее грудь, стал ее гладить, ловя соски пальцами. Лена прикрыла его руки своими, и даже прижала его руки к своей груди еще сильнее.

– Сашенька …

Баранов осторожно и медленно стал раздевать Лену, снимая с нее кофточку, юбку, колготки, лифчик, трусики. И целовал, целовал ее тело.

Лена улыбалась, но на глаза ей навертывались слезы.

Но Саша, казалось, не замечал ее располневшего тела, обвисающих грудей. Он уложил ее на кровать и стал раздеваться сам, и Лена смотрела на этого немолодого мужчину, самого дорогого и близкого.

И после того, как он расцеловал ее всю и когда Лена больше не могла выдерживать его ласки она притянула его к себе и они слились в единое целое …

Лена Долгополова на руках несла сына, а Потап их нехитрый багаж.

В квартире было тихо и чисто, что сразу отметила Лена.

– Ну-ка, Геночка, где тут будет твоя комната?

– Толя сказал, что пока три комнаты. Но если нам тесновато будет, то он изыщет квартиру побольше сразу.

– Тебе со мной тесно?

– А тебе? Дай, подержу. Смотри, а вся мебель уже стоит. И кроватка!

– Геночка, посмотри, это твоя кроватка! Смотри, какая уютная! И игрушки есть!

– Интересно, кто же это постарался?

– Угадай с трех раз? Конечно, Тоня. Причем старалась с любовью, видишь?

– У-у! Смотри, два компьютера! Какой шикарный кабинет!

– И диванчик для тебя, если мы с Геной тебя прогоним на ночь.

– А ты кухню видела?

– Ущипни меня, Потапчик! А посуда!

– Смотри, какие шкафы? И пустые.

– Не заводи, не выйдет. Завтра сходим, купим самое нужное. Лучше сбегай в магазин – холодильник-то пустой.

– Нет, смотри, там записка. Ну-ка, что там … «Ребята, не в жратве счастье! Будьте счастливы!»

– Это почерк Свиридова – никогда ни с кем не спутаю.

Лена открыла сумку и стала доставать детские вещи. И открыла шкафчик.

– Потап, смотри, тут нашему Геночке приданое припасли! И пеленки, и распашонки, и соски, и бутылочки! Надо пойти и поблагодарить Тоню за заботу!

– Я побежал в магазин!

На площадке Потап столкнулся с Тоней, обнял ее и расцеловал.

– Тонечка, милая, спасибо тебе большое от нас и от Геночки! Ты так … ну, я не знаю!

– Беги, беги! Там, за магазином есть детская кухня и там можно купить прокорм для самых маленьких. Купи Гене кефирчик и творис …

Потап исчез в кабине лифта, а женщины склонились над улыбающимся Геночкой и занялись своими проблемами …

Мальчик с именем Олег первым делом устроил мальчикам экскурсию по городу, показывал все достопримечательности, хотя их было не так уж и много. При этом мальчики общались то используя разговорную речь, а заодно и тренируясь в разговоре, то мысленную передачу, где объем передаваемой информации был намного больше.

И тут они все уловили какие-то сигналы в образной форме.

– Ребята, это Сандал! – воскликнул Боря, – Он здесь?

– Здесь! Бежим к нему!

И Мальчик повел их к Кузьмичу.

Сандал встретил их в воротах усадьбы и радости его не было предела. Он прыгал, вилял хвостом, легонько толкал мальчиков, вставал на задние лапы и легонько облизывал их. Затем он стремительно убежал и вернулся с пузатой собакой, которая тоже стала проявлять к мальчикам все возможные признаки дружбы.

#Сандал, у твоей суки будут щенки?

#Да, и скоро!

#Мы тебя поздравляем!

#Она у меня очень добрая, погладьте ее!

И мальчики погладили собаку. Та легла на бок и подставила толстое брюхо, и позволила погладить его.

– Интересно, а как ее зовут?

– Ее зовут Паллада или попросту Лада, – сказал паренек, с интересом наблюдавший все происходящее, – А меня зовут Геннадий, будем знакомы.

#Приходите почаще, я буду вас ждать! – передал им Сандал, когда мальчики стали прощаться.

Даша с сыном на руках обошла квартиру.

– Юрочка, прелесть-то какая! Даже кроватка для Егора есть, и даже застелена! – она положила сына на стол, развернула одеяльце и положила посапывающего малыша в его новую кровать.

И пошла дальше, открывая ящики и дверцы, заглянула на кухне в холодильник.

– Какой ты у меня умница! – она обняла Воложанина.

И они стали целоваться, как будто не виделись очень долго.

– Юрий Николаевич! – укоризненно начала Даша, переводя дыхание, – но так мы с вами … не дотерпим до вечера … а это просто … безнравственно …

– Но вечером я на тебе отыграюсь!

– Юрочка!

– Дашутка!

– Товарищ майор, что вы себе позволяете …

– Ровно столько, товарищ лейтенант, сколько позволяете вы …

Виктор Скворцов не стал пользоваться своим ключом и позвонил. Ему открыли дети.

– Папа, папа!

На шею ему бросились взрослая девочка по имени Маша и взрослый мальчик по имени Костя. Виктор обнимал и целовал их, и тут из кухни вышла Елена.

– Где тут наш блудный папка? – она сняла фартук и обняла Виктора тоже, и приложилась щекой к его щеке. – Как долетел? Все в порядке? А где твои вещи?

– Привет, Лена. Все нормально. А из вещей – вот, только дипломат с бумагами.

– И подарков не привез?

– Оттуда вывозить ничего нельзя, а промежуточных посадок у нас не было.

– Ну, иди, умывайся. Костя, Маша помогите мне накрыть на стол.

После обильного обеда с вином Виктора совсем разморило и он ушел в спальню.

Но даже засыпая он оставил как бы сторожевой глаз.

Через какое-то время вошла Лена, подошла к кровати, прислушалась к его дыханию и отошла к шкафу. Открыв дверцу и символически спрятавшись за ней Лена стала раздеваться. Виктор вполглаза наблюдал за ней и думал о том, сколько лет он прожил с этой женщиной и почему-то то, как она раздевается, не вызывает у него острого желания обладать ею.