Рэй Бредбери - Марсианские хроники

Сэмюэль Тис все еще не мог поверить.

- Да кто им даст транспорт, черт возьми? Как они думают попасть на Марс?

- Ракеты, - сказал дед Квортэрмэйн.

- У этих болванов и остолопов? Откуда они их взяли, ракеты-то?

- Скопили денег и построили.

- Первый раз слышу.

- Видно, черномазые держали все в секрете. Построили ракеты сами, а где - не знаю. Может, в Африке.

- Как же так? - не унимался Сэмюэль Тис, мечась по веранде. - А законы на что?

- Они как будто войны никому не объявляли, - мирно ответил дед.

- Откуда же они полетят, черт бы их побрал со всеми их секретами и заговорами? - крикнул Тис.

- По расписанию все негры этого города собираются возле Лун-Лейк. В час туда прилетят ракеты и заберут их на Марс.

- Надо звонить губернатору, вызвать полицию! - бесновался Тис. - Они обязаны были предупредить заранее!

- Твоя благоверная идет, Тис.

Мужчины повернулись.

По раскаленной улице в слепящем безветрии шли белые женщины. Одна, вторая, еще и еще, и у всех ошеломленные лица, и все порывисто шуршат юбками. Одни плакали, другие хмурились Они шли за своими мужьями. Они исчезали за вращающимися дверьми баров. Они входили в тихие бакалейные лавки. Заходили в аптеки и гаражи Одна из них, миссис Клара Тис, остановилась в пыли возле скобяной лавки, щурясь на своего разгневанного, надутого супруга, а за ее спиной набухал черный поток.

- Отец, пошли домой, я никак не могу уломать Люсинду!

- Чтобы я шел домой из-за какой-то черномазой дряни?!

- Она уходит. Что я буду делать без нее?

- Попробуй сама управляться. Я на коленях перед ней ползать не буду.

- Но она все равно что член семьи, - причитала миссис Тис.

- Не вопи! Не хватало еще, чтобы ты у всех на глазах хныкала из-за всякой…

Всхлипывания жены остановили его. Она утирала глаза.

- Я ей говорю: "Люсинда, останься, - говорю, - я прибавлю тебе жалованье, будешь свободна два вечера в неделю, если хочешь", - а она словно каменная. Никогда ее такой не видела. "Неужто ты меня не любишь, - говорю, - Люсинда?" "Люблю, - говорит, - и все равно должна уйти, так уж получилось". Убрала всюду, навела порядок, поставила на стол завтрак и… и пошла. Дошла до дверей, а там уже два узла приготовлены. Стала, у каждой ноги по узлу, пожала мне руку и говорит: "Прощайте, миссис Тис". И ушла. Завтрак на столе, а нам кусок в горло не лезет. И сейчас там стоит, наверно, совсем остыл, как я уходила…

Тис едва не ударил ее.

- К черту, слышишь, марш домой! Нашла место представление устраивать!

- Но, отец…

Сэмюэль исчез в душной тьме лавки. Несколько секунд спустя он появился снова, с серебряным пистолетом в руке.

Его жены уже не было.

Черная река текла между строениями, скрипя, шурша и шаркая. Поток был спокойный, полный великой решимости; ни смеха, ни бесчинств, только ровное, целеустремленное, нескончаемое течение.

Тис сидел на самом краешке своего тяжелого дубового кресла.

- Клянусь богом, если кто-нибудь из них хотя бы улыбнется, я его прикончу.

Мужчины ждали.

Река мирно катила мимо сквозь дремотный полдень.

- Что, Сэм, - усмехнулся дед Квортэрмэйн, - видать, придется тебе самому черную работу делать.

- Я и по белому не промахнусь. - Тис не глядел на деда.

Дед отвернулся и замолчал.

- Эй, ты, постой-ка! - Сэмюэль Тис спрыгнул с веранды, протиснулся и схватил под уздцы лошадь, на которой сидел высокий негр. - Все, Белтер, слезай, приехали!

- Да, сэр. - Белтер соскользнул на землю.

Тис смерил его взглядом.

- Ну, как же это называется?

- Понимаете, мистер Тис…

- В путь собрался, да? Как в той песне… сейчас вспомню… "Высоко в небеса" - так, что ли?

- Да, сэр.

Негр ждал, что последует дальше.

- А ты не забыл, Белтер, что должен мне пятьдесят долларов?

- Нет, сэр.

- И задумал с ними улизнуть? А хлыста отведать не хочешь?

- Сэр, тут такой переполох, я совсем запамятовал.

- Он запамятовал… - Тис злобно подмигнул своим зрителям на веранде. - Черт возьми, мистер, ты знаешь, что ты будешь делать?

- Нет, сэр.

- Ты останешься здесь и отработаешь мне эти пятьдесят зелененьких, не будь я Сэмюэль В. Тис.

Он повернулся и торжествующе улыбнулся мужчинам под навесом.

Белтер смотрел на поток, до краев заполняющий улицу, на черный поток, неудержимо струящийся между лавками, черный поток на колесах, верхом, в пыльных башмаках, черный поток, из которого его так внезапно вырвали. Он задрожал.

- Отпустите меня, мистер Тис. Я пришлю оттуда ваши деньги, честное слово!

- Послушай-ка, Белтер. - Тис ухватил негра за подтяжки, потягивая то одну, то другую, словно струны арфы, посмотрел на небо и, пренебрежительно фыркнув, прицелился костистым пальцем в самого господа бога. - А ты знаешь, Белтер, что тебя там ждет?

Знаю то, что мне рассказывали.

- Ему рассказывали! Иисусе Христе! Нет, вы слышали? Ему рассказывали! - Он небрежно так, словно играя, мотал Белтера за подтяжки и тыкал пальцем ему в лицо. - Помяни мое слово, Белтер, вы взлетите вверх, как шутиха в день четвертого июля, и - бам! Готово, один пепел от вас, да и тот разнесет по всему космосу. Эти болваны ученые не смыслят ни черта, они вас всех укокошат!

- Мне все равно.

- И очень хорошо! Потому что там, на этом вашем Марсе, знаешь, что вас поджидает? Чудовища кровожадные, глазища - во! Как мухоморы! Небось, видал картинки в журналах про будущее, в закусочной у нас продают по десяти центов штука? Ну так вот, как налетят они на вас - весь мозг из костей высосут!

- Мне все равно, все равно, все равно. - Белтер, не отрываясь, смотрел на скользящий мимо поток. На темном лбу выступил пот. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

- А холодина там! И воздуха нет, упадешь там и задрыгаешься, как рыба. Разинешь пасть и помрешь. Покорчишься, задохнешься и помрешь! Как это - по душе тебе?

- Мало ли что мне не по душе, сэр… Пожалуйста, сэр, отпустите меня. Я опоздаю.

- Отпущу, когда захочу. Мы будем мило толковать с тобой здесь, пока я не позволю тебе уйти, и ты это отлично знаешь. Значит, путешествовать собрался? Ну, так вот что, мистер "Высоко в небеса", возвращайся домой, черт дери, и отрабатывай пятьдесят зелененьких! Срок тебе - два месяца.

- Но, сэр, если я останусь отрабатывать, я опоздаю на ракету!

- Ах, горе-то какое! - Тис попытался изобразить печаль.

- Возьмите мою лошадь, сэр.

- Лошадь не может быть признана законным платежным средством. Ты не двинешься с места, пока я не получу своих денег.

Тис ликовал. Настроение у него было чудесное. У лавки собралась небольшая толпа темнокожих людей. Они стояли и слушали. Белтер дрожал всем телом, понурив голову.

Вдруг от толпы отделился старик.

- Мистер?

Тис глянул на него.

- Ну?

- Сколько должен вам этот человек, мистер?

- Не твое собачье дело!