Павел Парфин - «Полонез». Книга фантастики

– Юти, дай перчатки! И принеси какие-нибудь ненужные тряпки.

– Боже, что еще стряслось?

– Не поверишь. У нас под ванной дыра в стене, а мы и не знали. Не представляешь, как из нее дует.

– Погоди, какая еще дыра?

– Тебе нужно объяснять, какие бывают дыры? – разозлился я. Мне предстояло отбивать жуткие сталактиты, и я заранее начал нервничать.

Наша квартира была угловой; комната поменьше и ванная с туалетом находились в той части квартиры, которая выходила на улицу. Но не просто выходила, а буквально упиралась в стену соседнего дома: зазор между двумя домами был сантиметров 15—20, не больше. Поэтому разглядеть с улицы, какие дефекты есть на нашей стене – дыры или еще что-нибудь – не предоставлялось никакой возможности. А дом хоть и не был особенно старым, но, видно, построен был спустя рукава.

– Ты меня не разыгрываешь? Там точно дыра? – недоверчиво спросила Юти.

– Мне что, больше делать нечего? Не веришь, сама загляни. Обыкновенная дыра. А в ней растут ужасные сосульки.

– Слушай, тебя никто не ударил по голове? Какие еще сосульки? Что ты несешь?

– Вот дай мне резиновые перчатки, в которых ты моешь посуду. Я попробую выломать сосульки, и тогда ты сама увидишь.

Я выломал сосульки, их оказалось четыре, и бросил их в мойку на кухне.

– Ты что делаешь?! – завопила, как сумасшедшая, Юти. – Зачем ты сюда принес эту гадость?!

– А куда мне их, по-твоему, девать? В мусорном ведре они растают и, не дай бог, еще затопят кухню. В унитаз тоже рискованно их бросать, кто знает, из чего они… Ничего, пусть полежат здесь. Рано или поздно сосульки растают. А я пока пойду заткну дырку.

Я вернулся в ванную и, четверть часа сидя на карачках, пыхтел, затыкая тряпками дыру в стене. Наконец с горем пополам мне удалось это сделать.

Из кухни донесся озабоченный, расстроенный голос Юти:

– Керуак, это никуда не годится!

Я тут же, не моя рук, влетел на кухню. Юти стояла возле мойки и, гневно жестикулируя, показывала на сосульки. Они даже не думали таять.

– Ну не тают, тоже мне проблема, – с нарочитым равнодушием пожал я плечами. – Наверное, слой грязи на них толстый, как термос, удерживает в них холод.

– Что за чушь ты несешь?! – окончательно взорвалась Юти. – Немедленно их выкинь!

– Ладно. Сделаю еще одну попытку их разморозить и выкину.

Во мне вдруг проснулся дух исследователя и следопыта. Наверное, Юти была права: тот волосатый бугай здорово долбанул меня по башке.

Я открыл кран и направил струю воды на мрачные сталактиты – грязь немедленно сошла, обнажив под собой прозрачные, как и положено быть льду, с голубоватым отливом морковки. Однако это были не сосульки – ведь они не таяли.

– Красивые, – восхищенно заметила Юти.

– Теперь нравятся?

– Да. А почему они не тают? Может быть, это хрусталь?

– Хрустальные сосульки выросли у нас под ванной?

– Почему бы и нет. Мы каждый день сталкиваемся с такими заурядными глупостями, что уже невмоготу от них. Но ведь жизнь состоит не только из разочарований, в ней должны случаться и чудеса. Разве не так?

В ответ я пожал плечами и непроизвольно зевнул: было уже довольно поздно.

*2*

Когда пришло время идти спать, мне вдруг до смерти захотелось чаю.

– Иди ложись, я сам сделаю, – сказал я Юти, у которой уже слипались глаза. Она ушла в спальню, а я еще минут сорок просидел на кухне, безуспешно пытаясь разгадать тайну подванных сталактитов. Допив чай, я вымыл чашку, с сомнением поглядел на странные сосульки, лежавшие в мойке, переложил их в ведро, которым Юти пользуется для мытья пола, и тоже отправился спать.

Сон не шел. Я ворочался сбоку набок, вдобавок, будь она не ладна, ногу начала сводить судорога. Я уже хотел разбудить Юти, чтобы она помогла мне найти снотворное, но тут со стороны ванной донеслись какие-то звуки. Они показались мне подозрительными; чуть помешкав, я поднялся и отчего-то на носочках, затаив дыхание, двинулся в коридор, а оттуда украдкой подобрался в ванной. В ней горел свет, но внутри – никого. Странно, я точно выключал свет, удивился я, может, Юти вставала. И тут же сам отмел это предположение: ведь мы лежали в одной кровати бок о бок, и я не мог не заметить, если б она вставала.

Внезапно кто-то положил мне сзади руку на плечо.

– Черт!! – непроизвольно вырвалось у меня. Я мигом накрыл своей рукой руку, лежавшую у меня на плече, почувствовал что-то чужое и враждебное, тут же обернулся – и едва не наложил в штаны от страха. Вперившись в меня синющими, как у сиамской кошки, глазищами, буквально буравя меня ими насквозь, за мной стоял незнакомец. Вид у него был запредельный! Лохматый, косматый, не то альбинос, не то седой старик с громадной, как у Деда Мороза, бородой, одетый в какую-то нелепую темно-бордовую мантию или кафтан (попробуй-ка разберись, когда мне до смерти было страшно), из-под полы которого выглядывали голенища и носки вполне приличных сапог – таков был незнакомец, посреди ночи вдруг возникший в моем доме.

Наверное, целую вечность он молча рассматривал меня, а я ни слова не говоря пялился на него. Мою волю, будто треску или минтай, заморозили… Но вот этот домовой (отчего-то я сразу решил, что это домовой) отступил назад и, как мне показалось, шагнул в сторону спальни; я немедленно всполошился, разморозился, пришел в себя, в голове пронеслась беспокойная мысль – и я словно сорвался с цепи.

– Куда это вы?! Туда нельзя!.. Там Юти, она спит…

Я выкрикнул это все одним залпом и вновь обмер от страха, но теперь не за себя, а за Юти. Мой крик совершенно не вывел из себя старика: его лицо оставалось невозмутимым, а осанка – исполненной решимости и внутренней силы.

Старик несколько секунд испытующе разглядывал меня, затем, пригладив широкой ладонью бороду, улыбнулся – так же естественно и просто, как улыбается Дик или Михаил.

– Ваше беспокойство о жене несомненно делает вам чести. Но то, что вы до сих пор не пригласили меня отпить чаю, знаете ли, изумляет меня несказанно, – низковатым, проникнутым едва уловимой иронией голосом произнес незнакомец. И снова улыбнулся.

– Простите… Вы так незаметно попали в мой дом… – начал я что-то бессвязно лепетать, но старик с мягким укором перебил меня: – Вы, юноша, позвали меня в свой дом, а теперича не желаете этого признавать?

– Я – вас звал?!

Ухмыльнувшись в усы, чудный дед протянул мне четыре сосульки, найденные мною под ванной. Выходит, он уже побывал на кухне, раз отыскал мою находку, смекнул я.

– Милостивый государь, вы знаете, что это?

– Сосульки. Точнее сталактиты. Они каким-то образом умудрились вырасти под ванной, – я махнул в сторону ванной. – Даже не знаю, как… Наверно, из-за того, что в стене дыра, в нее вечно дуло, вот и…

– Это – крижали, – твердым, суровым голосом перебил меня незнакомец. Затем тут же смягчился – мне даже показалось, что он улыбнулся – в уголках его небесных глаз разбежались лучиками морщинки. – Неужто я так и не попробую вдосталь вашего хлебосольства, неужто у вас не отыщется чашки чаю для старика?