Павел Парфин - «Полонез». Книга фантастики

Прощаясь, старик сказал совсем уж странное:

– Прощевай и помни: послушаешь меня, тогда, может быть, вернешь то, о чем горюешь и ищешь.

Откуда он знает про мое горе, удивился Михаил, но спичку взял. А за остальные деревца, которые принес в магазин, не взял ничего.

– Какие у вас интересные сорта, никогда таких не встречал, – удивился хозяин магазина. Потом, после того как незнакомый ему поставщик отказался брать деньги, спросил с еще большим изумлением: – Вы, видно, занимаетесь благотворительностью?

– Да, – только и мог ответить Михаил.

Приехав домой, он с головы до ног оглядел себя и остался крайне недоволен. Он здорово перепачкался, пока отвозил саженцы. Михаил снял с себя брюки и рубашку и прополоскал их в детской ванночке – во время пожара пластиковые водопроводные трубы поплавились, и Михаилу приходилось экономить каждую каплю воды.

В какой-то момент он вспомнил, что в кармане брюк осталась лежать спичка, которую дал ему старик. Одной спичкой больше, одной – меньше. Однако не успел Михаил об этом подумать, как увидел нечто, что несказанно поразило его. Прямо на его глазах тонкий острый прут, неведомо как взявшийся в детской ванночке, насквозь проткнул вначале его брюки, затем рубашку, а под конец опушился зелеными клейкими почками. И только тогда до Михаила дошло, что зеленый прут есть не что иное, как спичка, забытая им в кармане брюк.

Михаил сейчас и не вспомнит, какая сумасбродная мысль подвигла его покупать спички. Вначале он покупал целые, с серными головками на конце, но однажды перешел на горелые. Все в той же ванночке сына он превращал горелые спички в молодые здоровые деревца. А потом отвозил их в ботанический магазин.

Он покупал горелые спички у людей небогатых, нередко откровенно бедных, встречаясь с ними на перекрестках оживленных улиц, в городских трущобах, запущенных аллеях, у черных входов в супермаркеты и рестораны…

– Зачем тебе, чудак, это надо? – не скрывая своего превосходства, спрашивали Михаила нищие. Он на это неизменно отвечал: – Такая у меня миссия.

– Какая?

– Я возрождаю загубленные леса.

Глядя на него, люди крутили пальцем у виска и сносили ему мешки горелых спичек. А почему бы и не приносить, если собиратель спичек – так прозвали его в городе – платил за них пусть и не большие, но деньги.

Вскоре деньги у Михаила кончились. А он не хотел и не мог останавливаться на полпути. Да, он чувствовал все крепче, что путь к его мечте и надежде еще не завершен – его путь в самом разгаре.

Тогда он поначалу тайком и стыдясь, но совсем скоро в открытую и наплевав на свою гордость стал собирать спички где ни попадя: на тротуарах и мостовых, возле домов и магазинов, в мусорных баках и урнах… Однако так же быстро он убедился, что проку от этих спичек не было ровным счетом никакого. Как были горелые спички уличным мусором, таким же мусором они оставались даже в магической ванночке, не желавшей превращать их ни во что путное.

Вспомнил тогда Михаил напутствие чудаковатого старика: «Есть вещи, сынок, которые лучше купить, нежели получить задарма» – и, как одержимый, кинулся на поиски денег.

Он занял их у Чирра. Чирра был бандитом, держал несколько полулегальных бизнесов и не брезговал ссужать деньгами под грабительские проценты. Михаилу было все равно, какие были проценты по кредитам, которых он набрал у Чирра, потому как заранее твердо знал, что возвращать долг не станет.

Когда же все-таки этот день настал и Чирра приехал выбивать из него долг, Михаил с порога честно признался, что денег у него нет. Чирра с плеча ударил его бейсбольной битой, но вместо Мишкиной головы удар принял дверной косяк, отчего несокрушимая бандитская бита заметно треснула.

– Гляди-ка, промахнулся. Никогда со мной такого не было, – изумился по-детски Чирра. Теперь уже беззлобно встряхнув за плечи Михаила, он с наивной доверчивостью заглянул ему в глаза. – Говорят, ты колдуном заделался. Покажи, как ты шаманишь.

Ни слова не говоря, Михаил провел бандита в ванную комнату – она была столь крохотной, что двое мужчин в ней едва поместились. Михаил высыпал в детскую ванночку мешок горелых спичек, накануне купленных на бандитские деньги, и замер в ожидании.

– Хрень какая-то! – с минуту тупо поглядев на спички, плававшие в воде, выругался Чирра. Он плюнул в ванночку и, почти не размахиваясь, саданул Мишку битой по голове.

Ванная была такой тесной, а потолок – низким, что, чиркнув треснувшей битой о потолок, Чирра отбил у нее кончик.

Сраженный ударом, Михаил упал как подкошенный.

– Хренов колдун! – Чирра пнул его носком ботинка. – Через неделю снова приду. Попробуй только не собрать денег – убью!

Чирра швырнул биту в ванночку и ушел.

Придя в себя, разрываемый дикой головной болью, растирая по лицу потеки крови, Михаил открыл глаза – и первое, что увидел, был обломок биты, валявшийся под ванночкой, а возле него – засохший росток хуры. Михаил не удивился находке, лишь пожалел, что поздно отыскал любимое растение Мари.

Гораздо сильнее его воображение потряс необыкновенный предмет, погруженный в ванночку. Нечто громоздкое и не подлежащее простому определению плавало, точно броненосец, средь тонких изящных саженцев – горелые спички тотчас волшебно преобразились, стоило бандиту Чирра отвести от них свой мутный, нечистый взгляд.

Этим необычайным предметом было то, во что превратилась бита, – ни дерево и не камень. Без малейших признаков жизни. Михаил с опаской вытащил из ванночки объект ее таинственного превращения, а вместо него опустил в воду сухой росток хуры, а за ним, чуть помедлив, и обломок биты.

По обыкновению Михаил отвез странное творение в ботанический магазин, но там фантастического уродца не приняли, объяснив, что не занимаются геологическими скульптурами (так они назвали каменное дерево) и посоветовали обратиться в галерею современного искусства.

В галерее жуткое дерево произвело на ее владельцев сильное впечатление, они сразу же предложили Михаилу хорошие деньги – и он впервые не отказался от них.

На малую часть выручки от каменного дерева он купил несколько мешков горелых спичек. Он доставил их домой и все сразу высыпал в ванночку.

Михаилу нужно было отлучиться по каким-то делам, а когда он снова вошел в ванную комнату, то не обнаружил в ванночке ни спичек, ни деревцев. Необъяснимым образом исчез и росток хуры. Лишь обломок биты покоился в воде. Он заметно увеличился в размерах, округлился, покрылся колючками и стал похож на неведомый живой организм.

Казалось, таинственное создание проглотило в себя все, что до этого плавало вокруг него. Оно имело столь отвратительный, даже пугающий вид, что у Михаила не возникло ни малейшего желания везти жуткую метаморфозу ни в магазин, ни в галерею. Да у него и не было на это никакой возможности. Пока он, потрясенный, разглядывал колючий уродливый шар, люди Чирра вышибли входную дверь, а сам Чирра, влетев в его квартиру, даже не заговорив о деньгах, с ходу приставил пистолет ко лбу Михаила.