Курт Воннегут - Фантастические изобретения (сборник)

Пит попытался удариться в объяснения, рассказывая о прелестных девушках и банановой кожуре, но полицейский никак не мог понять, что к чему. Он кричал хриплым голосом, в то, время как со стеклянной пластины спрыгнул еще один Артур, затем второй, третии, четвертый, пятый, шестой и седьмой появились на сцене.

Полицейский продолжал хрипло лаять на Пита, пока вопли почти всех Дейзи не заставили его обернуться, и он увидел, что лаборатория переполнена пятифутовыми Артурами, приятно удивленными и старающимися подружиться друг с другом и приступить к играм.

Артур был единственным существом, приветствующим такой ход событий. Раньше он был в основном предоставлен самому себе. Теперь же его общество стало весьма многочисленным. По сути дела, из одинокого кенгуру получилось целое стадо. Переполненные счастливым возбуждением, Артуры забыли о всех правилах приличия и начали гоняться друг за другом по всей лаборатории, затеяв стихийную, неорганизованную чехарду.

Полицейский упал и превратился в трамплин для веселящихся кенгуру. Дейзи отчаянно вопили. А Артуры — все до одного — выбирали новые и новые объекты для прыжков, пока один из них не выбрал мотор демонстратора. Из трудолюбивого механизма посыпались искры, ужалившие Артура. Тот в ужасе оттолкнулся и выпрыгнул в окно. За ним тут же последовало остальное стадо, решившее, что это продолжение игры.

Через несколько секунд Артуры исчезли из лаборатории. Стало слышно, как демонстратор издает странные жалобные звуки. Кейси по-прежнему оставался пленником тессеракта, он глазел на все это из-за прутьев модели; выражение его лица напоминало о пациентах психиатричегкой больницы. Только один из широкоплечих коротышекполицейских находился в лабораторитт. Он лежал на полу, едва переводя дыхание. А Дейзи были так рассержены, что не могли произнести ни звука — все шестеро. Один только Пит сохранял спокойствие.

— Ну что ж, — философски заметил он, — обстановка немного разрядилась. Но что-то случилось с демонстратором.

— Извините, сэр, — сказал все еще бледный Томас, — но я не разбираюсь в машинах.

Одна из Дейзи сердито проговорила, обращаясь к другой:

— Ты совсем обнаглела! Эти деньги на подносе — мои!

Они начали угрожающе сближаться. Еще трое, возмущенно протестуя, присоединились к свалке. Шестая — и Питу показалось, что это была первоначальная Дейзи, — начала поспешно перебрасывать деньги из куч, накопленных другими, в свою.

Тем временем демонстратор продолжал как-то странно гудеть. С отчаяния Пит решил выяснить, в чем дело. Он обнаружил, что прыжок Артура сдвинул с места рукоятку, но всей видимости, контролирующую количество оборотов мотора. Он сдвинул ее наугад. Демонстратор облегченно закудахтал. И затем Пит в ужасе заметил, что на стеклянной пластине стоят пять Дейзи. Он попытался выключить аппарат, но опоздал.

Пит закрыл глаза, пытаясь сохранить спокойствие, чувствуя, что его охватывает отчаяние. Дейзи ему очень нравилась. А вот шесть Дейзи было слишком много. Но перспектива иметь одиннадцать…

В его ушах раздался хриплый голос.

— Ага! Так вот где у вас печатный станок и… хм, зеркала, обманывающие зрение, так что все кажется двойным. Я сейчас пройду через этот люк за девушками. И если кто-нибудь за стеной выкинет фокус, ему будет плохо!

Лишний полицейский ступил на стеклянную пластину, которая по неизвестной причине опустела. Демонстратор закудахтал. Затем загудел. Пластина повернулась — в обратном направлении! И полицейский исчез в одно мгновение. Как он явился из прошлого, так и исчез — по воле случая. Оказалось, что один из Артуров передвинул рычаг в нейтральное положение, а затем Пит переставил его на реверс. Он видел, как исчез полицейский, теперь он знал, куда делись лишние Дейзи и куда денутся компрометирующие его банкноты. Пит вздохнул с облегчением.

Но Кейси, освобожденный наконец из тессеракта, не испытывал облегчения. Он вырвался из рук Томаса, пытавшегося ему помочь, и кинулся к автомобилю. Там он нашел своего компаньона, наблюдавшего за тем, как девятнадцать Артуров играли в чехарду, перепрыгивая через гараж. Получив объяснения, полицейские расстроились еще больше. Пит увидел, как отъезжает автомобиль, качаясь из стороны в сторону.

— Мне кажется, сэр, что они уже не вернутся, — проговорил Томас с надеждой в голосе.

— По-моему тоже, — согласился Пит, обретя, наконец, полное спокойствие. Он повернулся к оставшейся Дейзи, испуганной, но еще не отказавшейся от стяжательства. — Милая, — сказал он нежно, — как оказалось, все эти банкноты поддельные. Придется отправить их обратно и попытаться прожить на содержимое дровяного сарая и ящика для овощей.

Дейзи попробовала сделать вид, что не расслышала, но это ей не удалось.

— Ты совсем обнаглел! — воскликнула она негодующим тоном.

Перевод с японского З.Рахима

Говорят, молодость светла и прекрасна. Но у нее, как правило, пусто в кармане. Взять хотя бы меня: денег нет, а без денег не жизнь, а сплошной мрак. Так что с этим светлым эпитетом поспешили — очень уж он противоречит действительности.

Но порой и среди молодых попадаются денежные мешки. Беда, если один из таких станет твоим соперником в любви. А со мной так оно и получилось.

— Денег у меня, конечно, нет, — сказал я ей. — И положения в обществе — тоже. Но я тебя люблю, понимаешь? Потому прошу, не выходи замуж за этого типа. Ведь он же свинья! Ленивый боров! Сам бы ни за что не разбогател, а уж если наследство привалило, тут и дурак разбогатеет. Он бегемот! Кретин! Неужели ты выйдешь за него?! Да я с ума схожу только от одной мысли об этом!

— Умоляю, перестань! Уже поздно, поздно! — она продолжала плакать, пряча лицо на моей груди (между прочим, уже третий час подряд). — Нет, нет, не уговаривай меня! Самое ужасное, что ты прав — он свинья. И бегемот. И кретин. Но что мне делать? Я не могу выйти за тебя замуж, потому что ты не в состоянии содержать моих родителей, а он в состоянии…

— Ну подожди, потерпи немного! — заныл я. — Конечно, сейчас я ничто, так сказать, цыпленок от математики. Но скоро стану солидным математическим петушком, то есть доцентом. Да, да, я не вру, у меня есть свои соображения на этот счет. И тогда я смогу помогать твоим родителям. А потом, глядишь, и в профессора выбьюсь.

— Нет, ничего не выйдет! Слишком поздно ты спохватился.

Она заревела в голос. Ее прекрасные огромные глаза покраснели, опухли и стали совсем маленькими.

— О-о-о!.. — вне себя она заломила руки. — Если бы у меня было два тела!

— Что, что?.. Два тела?.. — я взял ее за плечи и заглянул в опухшие от слез глаза. — Два тела, говоришь… Гм… Да… А это мысль… Если… если бы ты удвоилась, все бы разрешилось как нельзя лучше. Да, да! Одна бы вышла замуж за меня, другая — за эту свинью…