Газета Завтра - Газета Завтра 788 (52 2008)

А.Б. Информация через него, безусловно, проходила огромная. Другое дело, что я не могу сказать, сколько и как он делал, потому что работа Леонида Ильича была табу для семьи, это не обсуждалось. Те, кто с ним работал, — те могут подробнее рассказать, сколько и чего было. Но объём работы был огромный, усталость накапливалась, что не замедлило сказаться на его самочувствии.

Хотя он был очень работоспособным человеком, без этого достичь того, чего он достиг, было бы просто невозможно. Дед ведь прошёл очень хорошую школу жизни: в партии, в государственных органах, в мировой политике. Была и война от звонка до звонка, и возрождение заводов, и целину он поднимал в Казахстане, и в "оборонке" всерьёз работал — это ракетные войска прежде всего. И все отмечали, что он не сидел болванчиком на совещаниях, знал прекрасно все ТТХ ракет, параметры наведения, и всё прочее… Ведь он создавал всё это, Байконур при нём в Казахстане строили, без его участия это не могло сложиться… Да и на "Буран", который полетел в 1988 году, на эту программу он добро дал еще в 70-х…

Говорят еще, что он был пешкой в игре неких людей, решивших снять Хрущёва… Это ерунда, конечно, — дед уже был тогда ключевой политической и государственной фигурой, председателем Президиума Верховного Совета СССР, то есть номинальным главой советского государства, и если бы он не пошёл на это, никто бы другой с Хрущёвым не справился.

"ЗАВТРА". Было ли принято, чтобы к вам домой приезжали люди из партийной или государственной верхушки, просто для общения?

А.Б. Разве что на праздники или на дни рождения. Но это были такие домашние посиделки. Без всяких обсуждений политики и прочей серьёзности. А так, по рабочим вопросам — нет. Это, скорее всего, Завидово и Кремль. И вообще, в дни рожденья он старался, чтобы семья была.

"ЗАВТРА". То есть все эти вещи выдерживались строго — и нельзя сказать, какие личные отношения с кем были: получше. похуже? Это никак не проявлялось?

А.Б. Да, ровные отношения были со всеми. На моей памяти, бывали за нашим столом Устинов, Андропов, ну, естественно, Щёлоков. Громыко — вот он, кстати, в меньшей степени. Гришин, может быть, ещё…

"ЗАВТРА". А в Завидово Леонид Ильич когда успевал? Вообще, как строился его рабочий день, неделя, год?

А.Б. Конечно, сейчас говорят: вот там, охота в Завидово. Да, он ездил туда почти каждую неделю, в субботу или воскресенье, и стрелял, а помоложе — и на рыбалку выбирался, но ведь там тоже шла работа, обсуждались какие-то вопросы, которые лучше было обсудить в такой неформальной обстановке. Летом он вместе со всей семьёй отдыхал в Крыму, два-три месяца, но для деда это был тоже условный такой отдых: без его мнения серьёзные вопросы не решались.

А по распорядку дня: обычно в начале девятого Леонид Ильич спускался завтракать — в костюме уже или потом переодевался — и где-то в полдевятого уезжал, чтобы к девяти быть на работе. На обед он практически не приезжал, а возвращался домой вечером, часов в шесть-семь. Но дома — это тоже условно: он поднимался наверх, там в кабинете какое-то время проводил. Его сопровождал адьютант с чемоданом, с документами. Потом он вечером спускался поужинать, немножко отдохнуть, и посмотреть телевизор. "Время" для него — это была обязательная программа. В субботу-воскресенье ему привозили кино. Кинофильмы он смотрел только военные, иногда комедии, иногда — детективы. И хроника дня, новости, которые были, — документалистика такая…

"ЗАВТРА". Каким вы его запомнили для себя?

А.Б. Прежде всего, это был бесконечно добрый человек. И весёлый. Он и шутил, и смеялся. Я не застал, но мать рассказывала: когда он ещё не был генеральным секретарём, то и песни под баян пел, и на природу они выезжали. Глупости, что он был необразованным. Очень любил читать. Под конец, к старости, читал уже в основном журналы: "Вокруг света", "Охота и Природа" — такие, можно сказать, тематические. Но много помнил стихов Мережковского, что, в общем-то, достаточно странно звучит, но показательно для него. Есенина почти всего знал наизусть…

Но вы должны понимать — для меня это был прежде всего родной дедушка, а жил я своей жизнью, не старался за ним как-то следить, что-то специально запоминать…

"ЗАВТРА". А что всё-таки вам запомнилось? Вот это семейное табу на его работу?

А.Б. Ну, табу — наверное, чересчур сильно сказано, но между семьёй и работой у деда была граница, через которую переходить никто не имел права. Даже его супруга, Виктория Петровна, не то что там давать какие-то указания — даже издалека спросить о чём-то не могла, если он сам не выходил на этот разговор. В семье он был главой семьи А дома он был главой семьи в полном смысле — вокруг него все собирались. Вот это внук — значит, надо спросить: как там учёба, чего хорошего? Пятёрку получили? Молодцы! Такие какие-то, чисто жизненные, застольные беседы велись в семье: когда день рожденья? да что на Новый год, а ты нам что подаришь? поедете в этом году со мной на Юг?.. Или там у старшего брата моего спрашивал: когда жениться будешь?

Но в любом случае, что бы он ни делал, всё равно у него сидела одна работа в голове. Если там шумели, мешали, он мог сказать: "Не мешайте! Тихо! Идите, а то вон сейчас бабушке скажу, она вас накажет!"

"ЗАВТРА". Бабушка была главной в этом деле?

А.Б. Да, бабушка держала дом. Что Леониду Ильичу надеть сегодня, поглажены ли рубашки, что приготовить на обед, на ужин — это всё было на ней.

"ЗАВТРА". Они сколько вместе прошли по жизни?

А.Б. При мне они праздновали 50 лет, "золотую свадьбу".

"ЗАВТРА". А было ли какое-то понимание, что вы — ближайшие родственники первого лица в государстве, говорили ли у вас в семье об этом?

А.Б. Ответственность чувствовалась, конечно, — мы ведь жили абсолютно в другой стране, чем нынешняя Россия. Когда я был ещё маленьким, на даче у нас был комендант, и он иногда гонял нас: меня, брата и старшую сестру, — за яблоки, которые мы рвали с деревьев. Он говорил: это всё Леониду Ильичу государством предоставлено, а вы — его семья. Вот если Виктория Петровна скажет дать вам яблок, я хоть все соберу и отдам. А сами — пальцем не смейте ничего тронуть. Такой был комендант, в хорошем смысле этого слова. Мы все знали, что да, Леонид Ильич — такой человек, которого мы не можем подвести, не можем ударить лицом в грязь. Поэтому надо и слушаться старших, и аккуратно одеваться, и быть вежливыми, и учиться хорошо, и всё прочее.

"ЗАВТРА". Получается, что вас растили не как наследников великого вождя, не для какой-то сверхцели, а как обычных советских людей, для обычной советской жизни?

А.Б. Да. И растила, в основном, бабушка. Леонид Ильич в этом практически не принимал участия — ну не получалось у него не быть генсеком даже дома. А мы знали, что надо получить образование, потом работать — все дороги открыты, вот и всё.