Сергей Вольнов - Рабы свободы

– Я спешил на важную встречу, от которой, возможно, зависит моя судьба…

Макс высказался настолько умирающим тоном, что по результатам наблюдения за лицом таксиста, из предельно восторженного сделавшимся крайне озабоченным, сделал вывод: переиграл.

Не стоит пугать человека, «банде» которого только что пел дифирамбы.

Он убавил степень скорбности и произнёс ностальгически-грустно:

В вашем замечательном такси я намеревался отправиться на остров Ту…

Но этот пункт не указан в маршрутном листе… Я полагал, Оу – конечная остановка…

Нет. Мне необходимо попасть на Ту.

Но ведь… – таксист даже растерялся; он явно не ожидал, что придётся растолковывать клиенту настолько очевидные вещи. Ведь все знают, что…

Остров Ту закрыт для посещений. Частная собственность. Такси не может вас туда доставить. При всём желании. – Менеджер развёл руками. – Это превышает уровень даже нашего высочайшего сервиса, а вы по себе знаете, насколько тщательно мы стараемся выполнить пожелания.

Значит, вы не примете заказ?

Извините, я не… – лицо у менеджера вмиг сделалось таким унылым, что Макс заопасался, что парень вот-вот расплачется. – Даже сам господин Покровски, президент корпорации, вряд ли сумел бы выполнить этот заказ. Бывали, знаете ли, прецеден…

Не знаю, к кому стремились эти прецеденты, но мне нужно встретиться с Ли Флопером. Знаете такого?

Ли Флопера? Вас ждёт хозяин Ту?! – менеджер чуть не подпрыгнул; выглядел он теперь так перепуганно, словно на стол перед ним свалилась огромная змея.

Да, да, меня ждёт мистер Флопер, – мягко, терпеливо, как слабоумному, продолжал втолковывать Макс. – Но он, к сожалению, не знает о том, что я прибыл. Он меня примет, я в этом уверен, но… вначале ему необходимо каким-то образом сообщить, что я поблизости. Видите ли… я не с пустыми руками прибыл. Я должен доставить ему посылку от… господина Форда Гонзалеса. Слыхали о таком?

Судя по его явственно проявившемуся паническому состоянию, таксист слышал. Прекрасно. Более чем. Не так уж много в сети миров мультитриллиардеров обретается, к тому же у местных жителей как минимум один из них под боком недвижимостью обзавёлся, остров приобрёл…

– Если бы вы мне посоветовали, каким способом мистеру Флоперу можно сообщить информацию… Мне кажется, что у людей, живущих по соседству, неизбежно устанавливаются какие-то… э-э, добрососедские контакты, неофициальные, я имею в виду, широко не афишируемые. Я много не прошу. Просто сообщить мистеру Флоперу, что у меня рекомендательное письмо от мистера Гонзалеса. Примет он меня либо нет, это уже другой вопрос… Ваше содействие будет щедро вознаграждено. Я вижу, в вашем кабинете, – Макс развернулся вместе с креслом для посетителей, на которое присел, и пристально вгляделся в один из углов, – достойное место занимает кофейный прибор. Истинный шедевр, – лицемерно похвалил он довольно посредственный «туркунэш», – кофе-творения. Как истинному ценителю, я могу вам предложить… – он сделал паузу, призванную повысить драматический эффект от сказанного, – килограмм смеси этилаина номер четыре, о существовании которой вы наверняка слыхали… – он выдержал вторую паузу, достойную (парню нужно время, чтобы заглотнуть наживку) великой лицедейки третьего века Алги Вбокк-Забриски, до сих пор считавшейся эталоном актёрского искусства, и выдал шёпотом: – С девяностодевятипроцентной скидкой. Фактически даром.

Парень услышал. И не устоял, сожрал наживку вместе с крюком. Неудивительно. Соблазн-то какой. Настоящая эти-лаина, да ещё четвёртый номер – это уже не мечтания провинциального кофемана, это полный их предел.

Килограмм овеществлённой грёзы. УБЕДИТЕЛЬНО.

Кофе – это ведь неизлечимо. Кто хоть раз попробовал по-настоящему хороший кофе, «пропал» раз и навсегда…

Кто любит кофе, тот поймёт. Противиться такому соблазну – выше человеческих сил.

– Я… я… подумаю, что могу для вас сделать. Это займёт, конечно, некоторое время…

«Видимо, прецеденты, которые БЫЛИ здесь до меня, – подумал Макс, – не сумели выглядеть столь убедительными».

Впрочем, он не был уверен, что единственный из всех людей во Вселенной обладает даром убеждения. После него могут заявиться и другие… другая. Не менее убедительная.

Времени понадобилось много.

Максу достаточно было побродить по городку полчаса, чтобы уразуметь: в этом граде смотреть не на что при всём желании – типичный захолустный посёлок, каковых мириады. Он решил сделать привал в единственном отеле, доисторическом каменном строении, торчавшем на самом краю береговой скалы. Поужинал в номере – пища оказалась простой, но неожиданно вкусной, – и завалился спать. Ночь прошла спокойно – его никто не потревожил, даже местные проститутки не являлись предлагать услуги.

Утром он нанял местного темнокожего парнишку, посадил его в своё такси, и абориген устроил ему экскурсию по окрестным горным весям. Макс видел птероподов, узнал историю эволюции охоты на них. Он даже вознамерился посетить ферму, где приручали полуящеров-полуптиц, но вызов менеджера-таксиста застал его на полпути к ней.

– Вас примут, – сообщил он Максу, откидываясь там, у себя в офисе, на спинку кресла. При парнишке говорить открытым текстом он не желал, естественно, а отсекать голограф-проекцию от бокового просмотра клиент не стал.

Устроитель рандеву был до того доволен собой, что прямо сиял.

Когда я могу вылететь?

Хоть сейчас. Точнее, после того, как… – Он тоже умел делать достойную великой лицедейки паузу.

Я понимаю. Ждите меня у отеля. Лечу.

ЖДУ.

В голосе таксиста было столько надежды на обретение счастья, что Максу стало стыдно. Менеджеру не суждено в этой жизни попробовать предел мечтаний. В упаковке – очень хорошая смесь рикутпанж, но этилаиной и не пахнет. Впрочем, особой разницы неискушённый парень не ощутит.

Он будет доволен, как никогда в жизни. Разоблачения Макс не опасался. Чтобы ощутить разницу, необходимо воспитывать вкус к нюансам всю жизнь. Иметь такую возможность.

Уже развернулся, – заверил он.

Мы не летим на ферму? – спросил парнишка, внимательно прислушивавшийся к разговору.

Уже нет.

А мои деньги…

Считай, что слетали. Получишь сполна.

«Какие они корыстные, эти провинциалы! – подумал он. – Только о деньгах и думают. Впрочем, бедность порождает жадность. Когда кушать хочется, волей-неволей ни о чём другом не думается…»

Этот неутешительный вывод он сделал на основании обильных предпосылок, накопившихся в течение прошедшего года жизни. … Такси высадило его на пустынном пляже километрах в десяти от города и тотчас улетело. Макс огляделся. М-да-а.

Кроме дикой природы, вокруг ничего другого не наблюдалось.