Мак Рейнолдс - Фиеста отважных. Сборник научно-фантастических произведений

Елена пробежала по коридору и остановилась у стола смотрителя.

— Где дядя Дорн? — требовательно спросила она.

Тот вопросительно поглядел на нее:

— Кто, сеньорита?

— Дядя Дорн!

Незаметный человек, стоявший за соседней колонной, наклонился и прошептал смотритлю что-то на ухо.

— А, сеньор доктор. Он уединился в своем номере, маленькая синьорита.

— Что это за сеньоры и сеньориты, о которых вы все время говорите? — Елена взглянула на него так наивно, как могут смотреть только маленькие дети.

— Видишь ли, девочка, когда мы покинули Землю — а это было много, много лет назад — земной бейсик уже был в обращении, но в соответствии с традициями мы сохранили несколько слов нашего старого языка. Ты понимаешь?

— Нет, — капризно сказала Елена. — Где дядя Дорн?

Коридорный ответил с профессиональным апломбом:

— Он в своем номере. Но я не думаю, маленькая сеньорита, что ему понравится, что его потревожили.

— Он — мой дядя Дорн, — проинформировала его Елена и направилась к указанной двери.

Подойдя к ней, она постучала. Дверь открыл один из фалангистских ученых, встречавших знаменитость в космопорте. Елена проскользнула под его рукой и очутилась в комнате.

Дорн Хорстен сидел в низком кресле викторианского стиля и беседовал с двумя местными биохимиками.

— А, маленькая принцесса. Ты тоже остановилась в этом отеле, моя дорогая? Как чувствуют себя твои родители?

Елена невинно посмотрела на него своими голубыми глазами и сказала:

— Дядя Дорн, я хочу сказку перед сном.

— Сказку перед сном, — доктор растерянно посмотрел на своих коллег, а затем в окно. — Но ведь сейчас полдень, милочка.

— Мама и папа поехали в город и оставили меня одну. Я устала и хочу сказочку, — капризно заявила Елена.

Доктор Хорстен поднялся кресла.

— Сейчас, моя дорогая…

— Я не хочу здесь, — заявила она. — Я хочу домой.

— Сейчас, сейчас, Елена. Твои папа и мама…

— Я хочу сказку, — потребовала девочка.

Доктор растерянно посмотрел на фалангистов.

— Сеньоры должны извинить меня, я вынужден их покинуть. Может быть, мы продолжим нашу дискуссию завтра?

Его коллеги поднялись прежде, чем он сказал первые три слова. Через несколько секунд они удалились.

Хорстен взглянул на маленькую агентессу:

— В чем дело…

Она приложила палец к губам…

— Какую же сказочку ты хочешь, маленькая принцесса?

Ее голубые глаза внимательно оглядывали комнату. Наконец, она обнаружили «клопа» и показала на него Хорстену. Он находился в том же месте, что и в комнате Лорансов.

Хорстен одел пенсне и посмотрел вверх.

— Хочешь сказочку про Алле-Опа? — спросил он тоном человека, говорящего с восьмилетней девочкой.

— Нет-нет, дядя Дорн. Ты всегда ее рассказываешь. Я хочу что-нибудь другое. Мы пойдем в наше место и там ты мне расскажешь другую сказку.

Он последовал за ней и они опустились в холл напротив номера Лорансов.

— Здесь будет одно из наших мест, — сказала она. — Пьер разбил нашего «клопа». Не мешало бы сделать то же самое и в твоем номере.

Хорстен нахмурился:

— Мне это не нравится. Комнаты оборудованы «клопами»… Ты думаешь, нас уже подозревают?

Елена пожала плечами. Они сидели в холле, держась за руки и представляли собой замечательную картину: большой мужчина и маленькая девочка, слушающая сказку.

— Может быть, они следят за каждым инопланетником 24 часа в сутки. Тогда это сделано не специально для нас.

— Значит, у нас будет хвост, — резюмировал доктор. — Это ограничит наши действия.

Они открыли дверь в номер Лорансов и вошли внутрь. Елена рассказала ему, куда и с какой целью пошли Пьер и Марта. Хорстен задумчиво кивнул:

— Возможно это ничего и не даст, но сейчас я не могу придумать ничего лучшего.

Он встал и подошел к окну. Елена присоединилась к нему, и они вместе стали смотреть на расстилающийся под ними город.

— Это очень красивый город, Дорн. Как будто бы он взят из исторического фильма по Три-ди.

Дорн ответил:

— Он выглядит как Мадрид девятнадцатого века. Видишь ту площадь? Это почти точное воспроизведение Плаза Майор.

— Она прелестна, — сказала Елена неожиданно мягко.

— Да, возможно. Правда, мадридская Плаза Майор использовалась инквизицией для проведения аутодафе. Интересно, что служит эквивалентом этому здесь?

Елена взглянула на него.

— Ты думаешь, здесь есть эквивалент?

— Я боюсь этого. Местная культура не продвинулась ни на йоту. Если кто-то пытается подтолкнуть ее, он погибает. Они создали для этого надежную систему. Далеко не случайно Секретная Полиция схватила и уничтожила трех оперативников Секции «G». Они были эффективны на других планетах, но справиться с этим обществом, отступившим назад, они не смогли.

— И все-таки это красивый город — местами он похож на музей.

Доктор поднял голову и посмотрел на небо.

— Где-то там, — сказал он, — находятся Планеты Зари. Пугающе близко. Рано или поздно человек обязательно встретится с ними лицом к лицу. Но чем дальше мы будем оттягивать эту встречу, тем будет лучше.

— Знаю. И поэтому мы не можем позволить существовать таким анахронизмам, как Фаланга.

— Что мы будем делать, когда найдем протоколы суда над нашими предшественниками?

Елена опустилась в кресло и нахмурилась.

— Давай не будем заглядывать так далеко.

Пьер Лоранс сидел за столом в ресторане отеля, и недоуменно на тарелку супа, которую официант поставил перед ним.

— Что это такое? — спросил он.

— Это gazpacho, сеньор Лоранс. Повар ждет вашего вердикта, — почтительно сказал официант.

— Ну, — сказал Лоранс, — тогда он будет ждать, пока ртуть не замерзнет.

Елена хихикнула.

Марта сказала:

— Не надо, Пьер.

Пьер игнорировал ее замечание и продолжал промывать косточки официанту.

— Gazpacho, без сомнения, вершина холодных супов. В основе своей это масло или уксус, но это еще не gazpacho, пока вы не добавите помидоры, чеснок, хлебный мякиш, свежие огурцы, зеленый перец и лук.

Официант вздрагивал, его глаза нервно бегали по залу. Все ближайшие столы заинтересованно слушали. Лоранс не обращал внимания на то, как громко он говорил.

— Да, сеньор Лоранс, — пробормотал официант. И тут он снова допустил ошибку; — Шеф-повар ждет вашего мнения.

— Мое мнение, что он — идиот, — брюзгливо сказал Лоранс. — Где, во имя Святых Основ, огурцы?

— Огурцы? — официант прикрыл глаза. — Я не знаю, что такое огурцы.

Лоранс посидел с минуту в молчании, а потом взорвался:

— Я уверен, что ты не знаешь этого. Пожалуйста, убери эти помои с глаз долой. На этой богом забытой планете нет угрей, нет сушеной трески, а теперь еще выясняется что нет огурцов! Пойди с этим прочь!