Анатолий Днепров - Голубое зарево (в сокращении)

Френк слез со стола. Немного помолчав, он сказал:

- Около месяца назад.

- И что он сделал?

- Многое.

- Что конкретно он предлагает? Нам не нужны теории, нам нужны камеры.

- Пока ни один из рассмотренных случаев не дает желаемого результата. Хранилища получаются неустойчивыми.

- Н-да... Может быть, он действительно не знает, как это сделать, или... Впрочем, сейчас все станет ясно.

Он протянул Френку большой желтый листок бумаги, перегнув его пополам.

- Читайте то, что внизу. Остальное вас не касается. Френк взглянул, и на его лице изобразилось крайнее изумление.

- А теперь рассказывайте, что значит вся эта тарабарщина, - потребовал Семвол повеселевшим голосом.

Френк громко присвистнул.

- Здорово! А какого дьявола здесь такая огромная магнитная проницаемость? Стоп. Да ведь такая, проницаемость у железа! Причем тут железо!

- Причем, Френк, тут железо? - наклонившись через стол, спросил его Семвол.

- Одну секунду. Это уравнение описывает динамическое состояние ферромагнитного вещества в периодическом магнитном поле с учетом силы тяжести...

- Ну и что? - спросил Семвол, не сводя глаз с удивленного лица Френка.

- Где продолжение расчета?

- Это все, Френк, - сказал Семвол. - Это все, что нам пока удалось выудить. Вам это что-нибудь говорит?

- Будь я проклят, если в этих двух строчках не заложена здравая мысль! Ведь хранение может быть обеспечено не статическими, а динамическими полями! Разновесные орбиты в циклических ускорителях, устойчивые колебания под действием периодических сил...

- Значит, есть люди поумнее вашего Мюллера, - с издевкой заметил Семвол.

Френк очнулся от изумления и резко спросил:

- Где вы это взяли?

- Это вам подарок от наших русских соперников, - ответил Семвол.

- Подарок? - растерялся Френк.

- Ну-ну, не совсем. Во всяком случае, именно эти две строчки были написаны на черной доске в большой физической аудитории одного института. Их написал доктор Котонаев! Эти строки были написаны в связи с обсуждением задачи хранения антивещества.

Френк вытаращил глаза.

- Значит, там, у Котонаева, ваши шпионы!..

- О, не кричите так громко! Причем тут шпионы? Ведь мы же не украли доклад доктора Котонаева. Это просто невозможно. Нам достались всего две строки какой-то тарабарщины. И, как я сейчас вижу, их оказывается вполне достаточно, чтобы сдвинуть вас и вашего Мюллера с мертвой точки. Не так ли?

- Вы украли у русских идею! - запальчиво воскликнул Френк. - Это нечестная игра! Вы держите там, в институте, шпиона. Вы...

- Садитесь, Френк, и успокойтесь. - Этот человек, так сказать, шпион, сидит и собирает крохи. Он выбирает только самое важное. Для этого он должен быть специалистом. Он передает эти крохи сюда, к нам. И вот здесь-то и начинается настоящая работа. Это, Френк, исследовательская, я бы сказал, научно-исследовательская работа.

- И все равно...

- Пример с этими уравнениями, - продолжал Семвол, не обращая внимания на Френка. - Простому смертному они ничего не говорят. Но стоило их показать специалисту, вам, и сразу раскрылась их огромная ценность. К счастью, в науке во всем мире применяются одни н те же обозначения. Это облегчает работу нашей разведке...

- Послушайте, Семвол, вы говорите "наша разведка". Неужели вы действительно дошли до того, что стали шпионить даже за наукой? Неужели вам мало пакостить в военных делах, в промышленности, в политике?

- Боже, я никогда не подозревал, что вы такой младенец! Да разве вы не понимаете, что военное дело, промышленность, наконец, политика - все это результат научного прогресса! Шпионаж в науке - это дальняя разведка. Зная науку противника сегодня, мы можем предсказать его экономику, промышленность и военный потенциал на годы вперед.

Френк внезапно ощутил реальность того, о чем говорил Семвол. "Научная теория - это модель будущей жизни, выраженная в символах", - вспомнил он слова профессора Фейта. Как он был глубоко прав! Имея в руках такую модель, легко воссоздать настоящую и будущую действительность. Так вот в чем смысл этой "разведки Семвола"!

Френк еще раз глянул на две строки дифференциальных уравнений и на магнитную восприимчивость, обведенную красным кружком. Ему стало не по себе.

Он встал и хотел было покинуть кабинет. Семвол преградил ему путь.

- Так мы не выяснили вопрос. Почему Мюллер не додумался до всего этого? он потряс листком бумаги.

- Потому что он - Мюллер, а тот, кто до этого додумался, умнее Мюллера.

- Вы уверены?

- Абсолютно, - подтвердил Френк.

- Хорошо, если это так. В таком случае изложите Мюллеру новые соображения насчет хранилища. Конечно, не говорите ему, что это из России. Пусть идея как бы исходит от нас, вернее, от вас, Френк.

3.

Он сидел в кафе и крупными глотками пил холодный кофе. Было уже за полночь, но Френк забыл о времени, потому что его голова была занята мыслями, которые так неожиданно нахлынули после разговора с Семволом.

Он всегда думал, что расчеты, сведения, цифры и факты, систематизированные и аккуратно занесенные на карточки, - результат тщательной обработки научных журналов, монографий и докладов. И вдруг оказалось, что среди всего этого богатства имеются ворованные мысли.

Теперь он мучительно вспоминал все свои собственные или казавшиеся ему собственными открытия и удачи и с ужасом заметил, что они свершались после того, как он добрый час-полтора покопается в картотеке. Где-то есть прямое решение, где-то лишь намек, кто-то обронил неоформившуюся догадку, кто-то исправил ошибку в чужих вычислениях...

Он поежился от мысли, что, может быть, им самим ничего и не придумано, ничего не открыто и что он всего лишь компилятор, а настоящего научного мышления у него нет и никогда не будет..

Френк не заметил, как в кафе вошла Герда Кьюз. С этой певицей из местного мюзик-холла он встречался раз или два в компании подвыпивших друзей-физиков. Она была чертовски красива, но даже по стандартам "атомного века" слишком вульгарна...

- Добрый вечер, Долори, - произнесла она, садясь за столик. На ней было изрядно помятое вечернее платье и от нее пахло вином. - Мне тоже чашку холодного кофе, - приказала она официанту, - с коньяком. Да перестаньте смотреть сквозь меня, - тряхнула она Френка за плечо - Неужели я вам не нравлюсь?

- Вы? Как сказать... Временами.

- Замечательно! Вы знаете, молодые женщины бесятся, если на них не обращают внимания. Неужели я хуже Лиз?

- Вы красивее Лиз, но вы хуже нее.

Герда закурила.

- Я это знаю, Френк. И мне это очень неприятно...

- Все зависит от вас.

- От меня? О нет, от меня уже ничего не зависит. Все зависит теперь от вас, как вы там называетесь, от физиков, от ученых, будьте вы прокляты.

Френк улыбнулся.