Владимир Михановский - Зашвырнуть ключи

Последним ушел Имант Ардонис.

Артур бродил по пустынным лабораториям. Ровно гудели генераторы, по экранам осциллографов струились голубые ручейки, автоматы делали привычное дело, и Артур подумал, что присутствие человека здесь, пожалуй, ни к чему. Впрочем, будучи парнем неглупым, он понимал, что это – мнение профана, ничего не смыслящего в ядерной физике.

При входе в зал, где располагался ускоритель, дорогу Барку преградили две скрещенные штанги автоматической защиты.

– Сотрудники должны удалиться, – пророкотал низкий голос.

– У меня разрешение доктора Ленца, – сказал Артур и вынул жетон, по которому мгновенно скользнул луч фотоэлемента. Штанги втянулись в гнезда, и Артур вошел в зал.

Он оглядел рабочие места сотрудников, тщательно просмотрел записи, перерыл содержимое мусорной корзины, разглаживая каждую бумажку.

Затем направился в кабинет Иманта Ардониса. Осмотр не дал ничего. Артур смутно надеялся обнаружить какую-нибудь улику, вроде черновика анонимки, адресованной Гуго Ленцу, или что-то в этом роде. Однако Ардонис, видимо, уничтожал все, что могло бы скомпрометировать его.

Перекладывая содержимое письменного стола, принадлежащего Ардонису, Бар наткнулся на валик биозаписи – подобные стерженьки заменяли прежние записные книжки.

Недолго думая, Барк сунул валик в карман.

Во время длительной процедуры контроля на выходе и позже, по пути домой, Барк неотступно думал о Шелле. Было в ней что-то, привлекавшее Барка. Может быть, какая-то загадочность? Барк вздохнул. Для Шеллы, похоже, в целом свете существует только доктор Ленц. А тот, кажется, совсем не замечает свою секретаршу.

Барк выяснил, что Шелла прежде работала в «Уэстерне», а затем, по непонятным причинам, перешла в Ядерный центр. Быть может, чтобы быть поближе к Гуго Ленцу?…

Дома Артур вспомнил про валик Иманта Ардониса и сунул шестигранный стерженек в воспроизводитель.

Агент ожидал услышать нужные цифры, формулы, расчеты кривых, бесконечные иксы-игреки, успевшие уже навязнуть в ушах за четыре дня работы в Ядерном центре. Но первые же слова, слетевшие с мембраны, заставили его насторожиться.

«– Не могу понять поведение Гуго. Похоже, он решил остановиться на полпути, – громко звучал в комнате ненавистный голос Иманта Ардониса. – Прямо Гугенот об этом не говорит, но я привык расшифровывать его затаенные мысли».

Барк уменьшил громкость.

«– Остановиться на полпути? Свернуть, перечеркнуть опыты, когда до цели рукой подать? Чудовищно, – скороговоркой вещала мембрана. – Бомбардировка кварков, которую мы почти подготовили, должна разрушить последнюю цитадель, сооруженную природой на пути познания материи.

Человек, меньше чем я знающий Ленца, мог бы подумать, что Гугенот испугался последнего шага. Цепная реакция, которая может вспыхнуть? Сказки. А если даже не совсем сказки – все равно. Надо же чем-то заплатить за победу? Разве бывает битва без жертв?

Даром ничто не дается – доктор отлично понимает. Раньше он любил повторять эту мысль. Так что же заставило его изменить взгляды?

Только не трусость. Гуго всегда был бесстрашен. Как он прыгнул тогда, в Швеции, в водопад! У меня до сих пор перед глазами его распластанная фигура в смокинге.

Нет, дело здесь в другом. Но в чем же тогда? А, к черту Ленца. Кварки нужно расщепить, все остальное не имеет значения.

Я сам доведу дело до конца…»

Голос умолк. Затем послышалось пение – отчаянно фальшивя, Ардонис напевал песенку «Я пришлю тебе гвоздику».

– Так вот чем заняты его мысли, – подумал Артур Барк.

Пение смолкло.

«– …Кварки будут расщеплены. Меня ничто не остановит», – резко произнес голос Ардониса после короткой паузы, и биозапись закончилась.

– «Меня ничто не остановит», – процедил сквозь зубы Барк, тщательно пряча валик. – Остановим тебя, голубчик!

Теперь – срочно к шефу. Неважно, что скоро рассвет. Новости, связанные с делом о гвоздике, Арно Камп велел доносить агентам в любое время суток.

Барк надеялся на награду или поощрение по службе, и кажется, надежды его оправдались.

Прослушивание валика привело Кампа в хорошее настроение.

– Важная улика, – несколько раз повторил он, поглаживая стержень. – Тонко, тонко задумано…

Барк впервые видел грозного шефа в домашней пижаме и туфлях на босу ногу.

– Продолжать за Ардонисом наблюдение? – спросил Барк, деликатно отводя взгляд от волосатой груди Кампа.

Шеф подумал.

– Арестуем Ардониса. Так вернее, – решил он.

– Не рано ли? – осмелился возразить Барк.

– Его опасно оставлять на свободе. Но действовать нужно чрезвычайно деликатно.

– Возможно, у Ардониса есть сообщники…

– Не исключено. Поэтому наша акция не должна спугнуть их, – сказал Камп. – План действий для меня начинает проясняться. Заполучим Ардониса, а там уж он расколется, как миленький. И дело о гвоздике будет сдано в архив.

С некоторых пор Имант Ардонис заметил, что пользуется чьим-то неусыпным вниманием, причем не очень приятного свойства.

На улице какой-нибудь внешне вполне приличный тип вроде бы случайно толкал его плечом, а вместо извинения нахально улыбался.

В подземке Ардонису чаще, чем обычно, наступали на ноги.

Впрочем, Ардонис допускал, что это могло оказаться простой мнительностью, игрой расстроенного воображения: работал Имант в последнее время больше чем обычно. Он перестал доверять Ленцу, особенно после его скандальной лекции, и все рекомендации шефа проверял наново, на счетной машине, а то и с карандашом в руке.

Не нужно терять спокойствие. Имант Ардонис старался держать нервы в кулаке. Во всех мелких передрягах он оставался выдержанным, корректным и холодным.

Однажды в воскресенье, прогуливаясь в сквере, Ардонис стал в длинную очередь, тянущуюся к автомату с водой, – солнце палило немилосердно. Впереди внезапно вскрикнула женщина, произошло какое-то движение. Ардонис не успел даже сообразить, что случилось, как мимо прошмыгнул какой-то субъект, незаметно сунув ему в руки дамскую сумочку. Ардонис машинально придержал ее, и в ту же минуту плотная дама в шляпке вцепилась в Иманта.

– Вор! Вор! Моя сумочка! – заверещала она.

Вокруг них мгновенно сомкнулась толпа. В городе всегда найдутся праздношатающиеся, падкие до любого зрелища. Тем более в воскресенье.

Напрасно оторопевший Ардонис пытался доказать, что произошло недоразумение.

Неподкупный полицейский робот невозмутимо выслушал обе стороны, записал на пленку показания добровольных свидетелей, бегло осмотрел содержимое сумочки, убедившись, что она действительно принадлежит крикливой даме. Затем, вежливо козырнув, сдал Ардониса с рук на руки двум другим роботам, которые браво выпрыгнули из подъехавшей по его вызову машины.