Айзек Азимов - Немезида (пер. А. Андреева)

Юджиния вдруг почувствовала усталость. Ей никогда не удастся обмануть Марлену, лучше и не пытаться.

— Хорошо, дорогая, давай ближе к делу. Чего ты хочешь?

— Вот теперь я вижу, что тебя это действительно интересует. Я скажу. Я не хочу жить на Роторе.

— Не хочешь жить на Роторе? — До Юджинии не сразу дошел смысл ее слов. — А где же ты хотела бы жить?

— Мама, Ротор — еще не вся Вселенная.

— Конечно, не вся. Но ближе двух световых лет других пригодных для жизни миров просто нет.

— Это не совсем так, мама. Есть Эритро, и до него меньше двух тысяч километров.

— Ну, Эритро не в счет. Там жить нельзя.

— Но ведь люди живут.

— Да, но только под куполом станции. Несколько ученых и инженеров живут там, потому что они выполняют важную научную работу. Станция намного меньше Ротора. Если тебе мало места здесь, то как ты будешь себя чувствовать на станции?

— А вокруг станции? Ведь Эритро — это большой мир. Когда-нибудь люди выйдут из станции и расселятся по всей планете.

— Не исключено. Но можно ли сказать с уверенностью?

— А я уверена, что так и будет.

— Даже если ты права, на это уйдут сотни лет.

— Но кто-то должен начать. Почему я не могу быть одной из первых?

— Ну это же просто смешно. Здесь у тебя вполне комфортный дом. Когда тебе впервые пришла такая мысль?

Марлена крепко сжала губы, подумала, потом ответила:

— Точно не знаю. Наверно, несколько месяцев назад, но мне становится все хуже. Я просто не могу оставаться на Роторе. Юджиния посмотрела на дочь, пожала плечами и подумала, что, конечно же, всему виной Оринель. Марлена понимает, что потеряла Оринеля. Убита горем. Ей кажется, что, улетев на Эритро, она тем самым накажет его. Отправится в добровольную ссылку на бесплодную планету, и тогда он почувствует свою вину.

Конечно, так оно и есть. Юджиния вспомнила себя в пятнадцать лет.

Ранимый возраст, даже булавочный укол может показаться тяжелой раной. Правда, такие раны быстро заживают, но ни один подросток не может и не хочет в это поверить. Пятнадцать лет! Вот когда взрослеешь… Впрочем, что думать об этом.

— Так чем же привлекает тебя Эритро, Марлена?

— Не могу объяснить. Это большой мир. Разве не естественно хотеть жить в большом мире, — она заколебалась, не зная, стоит ли ей уточнять, насколько большим должен быть этот мир, потом решилась:

— Большом, как Земля.

— Как Земля? Ты никогда не была на Земле и ничего не знаешь о ней! — горячо возразила Юджиния.

— О Земле я знаю очень много, мама. В библиотеках полно фильмов о Земле.

(Действительно, полно. Еще раньше Питт подумывал о том, чтобы изъять такие фильмы из библиотек или даже вообще уничтожить. Он придерживался той точки зрения, что разрыв с Солнечной системой должен быть полным. Не следует поддерживать романтические воспоминания, считал он. Она резко возражала Питту, а теперь вдруг подумала, что стоит согласиться с его доводами.) — Нельзя судить по этим фильмам, — сказала Юджиния. — В них все идеализируется. Большей частью они о прошлом, когда дела на Земле шли намного лучше, но и тогда на Земле не было так хорошо.

— В любом случае…

— Нет, не в любом случае! Ты знаешь, что такое Земля? Это совершенно непригодная для жизни огромная трущоба. Именно поэтому люди покидали Землю и создавали поселения. Люди бежали из гигантской земной трущобы на небольшие цивилизованные поселения. И никто из поселенцев не захотел снова возвратиться на Землю.

— Но на Земле еще живут миллиарды людей.

— Вот они-то и превращают Землю в непригодную для жизни огромную трущобу и при первой возможности покидают ее навсегда. Поэтому и построено столько поселений, и все они уже переполнены. Поэтому, дорогая, и мы улетели из Солнечной системы.

— Мой отец был землянином. Он не улетел, хотя и мог бы, — тихо заметила девочка.

— Да, не улетел. Он остался, — Юджиния старалась говорить спокойно.

— Почему он остался, мама?

— Перестань, Марлена. Мы уже не раз говорили об этом. Многие остались в Солнечной системе. Не захотели расставаться с родными местами. Почти в каждой семье на Роторе есть кто-то, кто предпочел остаться на Земле. Ты сама знаешь. Ты хочешь на Землю? Да?

— Нет, мама, совсем не хочу.

— Но если бы и захотела, тебе не добраться туда. До Земли больше двух световых лет. Ты, конечно, понимаешь это.

— Конечно, понимаю. Вот я и говорю, что у нас здесь есть своя Земля — Эритро. Вот туда я хочу полететь, очень хочу.

Юджиния не могла сдержаться и ужаснулась собственным словам:

— Значит, ты хочешь сбежать от меня, как и твой отец? Марлена вздрогнула.

— Он действительно сам ушел от тебя, мама? Может быть, все было бы по-другому, если бы ты вела себя иначе, — проговорила она. А потом добавила — спокойно, словно речь шла о том, что она уже поняла:

— Это ты его выгнала, да, мама?

Конечно, это странно или даже глупо, но и сейчас, четырнадцать лет спустя, Юджиния не могла вспоминать о муже без боли. Крайл был высоким мужчиной, по меньшей мере на десять сантиметров выше среднего роторианина. Уже одно это давало ему (как и Питту) определенные преимущества, окружало ореолом силы. Хотя позднее Юджиния решила — впрочем, не признаваясь в этом самой себе, — что ей не следует особенно полагаться на силу Крайла, все-таки в ее памяти он так и остался прежде всего сильным мужчиной. К тому же у Крайла было выразительное лицо: крупный нос, широкие скулы, немного выступающий тяжелый подбородок. В целом внешне он производил впечатление целеустремленного и независимого человека. Все в нем говорило о мужественности, что сразу же покорило Юджинию. В то время Юджиния была еще аспиранткой. Она специализировалась на Земле в астрономии и по возвращении на Ротор рассчитывала принять участие в работах над Дальним Зондом. Мечтала о новых открытиях, которые можно будет сделать с его помощью. Впрочем, ей тогда и в голову не могло прийти, что она сама станет автором наиболее удивительного открытия.

Именно тогда она встретила Крайла и вдруг со смятением обнаружила, что безумно влюблена в землянина. Оказалось, и Дальний Зонд ее уже не интересует, она готова была остаться на Земле, только бы быть вместе с любимым.

Она до сих пор хорошо помнит, как Крайл, удивленно посмотрев на нее, сказал:

— Остаться со мной на Земле? Лучше я переселюсь к тебе на Ротор.

Юджиния и представить себе не могла, что он захочет оставить свою Землю ради нее.

Она не знала, каким образом Крайлу удалось, получить разрешение прилететь на Ротор. Для нее это так и осталось тайной. Правила иммиграции были очень строгими. Такие правила вводились на каждом поселении, как только численность поселенцев достигала определенного предела. На то были две причины: во-первых, таким образом жителям поселения гарантировались более или менее комфортабельные условия, во-вторых, прекращение иммиграции было отчаянной попыткой сохранить экологический баланс поселения. Все, кто прилетал с Земли или даже с других поселений по какому-либо важному делу, были обязаны пройти утомительную процедуру обеззараживания, а свобода их передвижения по поселению и контактов с местными жителями ограничивалась. В конце концов от таких посетителей всегда старались поскорее избавиться. И тем не менее Крайл прилетел на Ротор. Позднее он не раз сетовал на долгие недели изоляции, которая была обязательной частью процедуры обеззараживания. Юджиния втайне была рада, что это его не остановило. Уж если он пошел на это, значит, она ему очень, нужна. А иногда Крайл был невнимателен, замыкался в себе. Тогда она недоумевала: что же в таком случае заставило его покинуть Землю? Может быть, она тут вовсе ни при чем, и на самом деле ему просто нужно было скрыться от землян? А вдруг он совершил преступление? Или у него есть смертельно опасный враг? Или он сбежал от женщины, которая ему надоела? Спросить она не осмеливалась, а сам Крайл никогда ничего не объяснял.