Геннадий Прашкевич - Перстень на три желания

Сумасшедший, покачал головой следователь. Опять облом.

– Особенно ценятся на звездах чистые виды. Но чистых видов а природе становится все меньше и меньше. В дело идут симбионты. А с чистыми видами было, конечно, проще. В свое время хорошо шли трилобиты. – Летаев нагло ухмыльнулся, морщинистый, как дождевой червь. – Помните трилобитов?

Повитухин покачал головой. Не помнил он трилобитов.

– Ну, истинные красавцы! – закатил глаза Летаев и железное пенсне угрожающе блеснуло. – Не серые, как изображено в учебниках палеонтологии, а пестрые, светлые. Некоторые в полоску, как моряки. Ползали, плавали, зарывались в ил. Глаза фасеточные, на стебельках. Выбросят глаза наружу, а сами сидят в иле. Переживают. Полмира за такое отдашь, правда? Или цефалоподы, первые земные хищники! До появления цефалопод никто на Земле никого не трогал. Это они привнесли динамику в отношения. В звездном скоплении Плеяд цефалопод сейчас держат в искусственных водоемах. Напрочь вывезены все тем же нКва. А динозавров продали на Поллукс. Планеты огромные, жители огромные. Динозавры при них, как таксы. Престижно гулять с динозавром у ноги. Это лингулами до сих пор никто не интересуется. Серая раковина, невзрачная слизь. Как жили с низов палеозоя, так и живут. Эх, видел бы ты полный список видов, вывезенных с Земли! – энергично блеснул стеклами пенсне Летаев. – Полтора миллиарда! Закачаешься! С некоторых пор мы коллекционируем ваши гипотезы о причинах вымирания того или иного вида. Смешно. Отец меня предупреждал, чтобы я держался от землян подальше. А мне кажется, он преувеличивал, – Летаев любовно потер перстень, покрытый патиной времен. – Видишь? Перстень Высшего Существа. Выдается за удачную торговую операцию. Этот получен за Козловых. Как за вид. Рассчитан всего на одно желание, но начинать с малого не позор.

– …про ковчег не надо, – железное пенсне сверкнуло. – Землянам глаза замазывали. Мы ведь не сразу поняли, что человек разумен. Ну, в шкурах. Ну, галдят. Ну, махаются каменными топорами. В последние геологические эпохи мы всякие живые виды гребли с Земли как лопатой. В трюмах фотонных барж нКва вывозил ваши виды тысячами. В итоге пришлось пускать по воде ковчег – акцию отвлечения. Что везем? Да тараканов, клещей, птиц, клопов. Еще рыб везем, лягушек, насекомых, бактерий. А где чудесные трилобиты? Где сигиллярии, пухлые, как шерстяной столб? Где индрик-зверь, объедавший верхушки деревьев? Вот и устроили акцию отвлечения, списали все на стихию. Дескать, парниковый эффект. Там растаяло, там поплыло. А сами расторопились! Коацерваты – в систему Гончего Пса, там обожают кисель преджизни. Купаются в нем, напитывают студенистые тела силой. Процессы метаболизма в системе Гончего Пса – функция эстетическая. Для них коацерваты сильней, чем для вас «Фауст» Гете. А морского змея, толстого, как индейская пирога, сплавили в бездонные моря Альдея! С кораллами древних видов, с пленительными кубками археоциат, светящимися в морской мгле. Альдейцы слепые. Красоту мира они воспринимают сразу всеми бесчисленными клетками бесформенных тел, растворенных в придонных течениях. Так что, сами понимаете. На Земле сейчас около четырех миллионов видов, но это уже мелочь. Микробы никому не нужны, а вот живого милодонта в шкуре, выложенной блестящими роговыми бляшками, теперь можно видеть только на планетах Нетипичной зоны. Палочки Коха у всех вызывают неприязнь, а шерстистый носорог до сих пор разгуливает по снегам ледяных планеток, прихотливо разбросанных по созвездию Весов. Полярные сияния, электромагнитный фейерверк, и на его фоне шерстистые носороги. От этого забалдеешь! Ну, что-то, конечно, было потеряно. Попало в осадки, растворилось или окаменело. От нКва сбежал снежный человек, до сих пор прячется в Гималаях.

– Ладно, пусть, – следователь не хотел спорить с Летаевым. – Но Козловы-то из разумных! Не могли вы продать разумных. Как я понял, разумными торговать строго запрещено.

– Да вы послушайте! Поехал Козлов нарубить жердей. В лесу распряг кобыленку, привязал к деревцу. А весна, щепка на щепку лезет. И эти двое! Рогатые. В глазах – кровь, огонь. Будь Козлов разумным, догадался бы, что такая красота давно уже выставлена в очередной лот. А он рубит жерди, радуется. Потом слышит крик! Прислушался, кричит собственная кобыленка. Ну, выскочил. А на поляне сохатые толпятся, пытаются оприходовать казенную кобыленку. Это ж нестерпимо для Козлова, он за свою кобыленку отвечал, как за женщину. Вот и пошел махаться топором, щерить зубы. Сохатые ему самому чуть пистончик не поставили. Дали Козлову год условно, как бы за браконьерство. А высветка мировая уже накрыла всех на полянке – и кобыленку, и сохатых, и Козлова. Пошли по купчей как симбионты. Подсказали Высшему Существу, что речь идет о коллективном спаривании. Так и пошли одним номиналом: сохатые, кобыленка, Козлов. Теперь остались на Земле всякие Свиньины, Щегловы, Птицыны, но Козловых нет.

Ни одного.

Даже в Греции.

Короче, случилось то, что случилось.

Летаев любовно подышал на перстень и кривым пальцем провел по камню.

Маленькая жаба-повитуха испуганно прижалась к ровной запыленной поверхности стола. Приятную зеленоватую кожу покрывали нежные крапинки. Плоские лапки жаба красиво и печально выдвинула перед собой, загадочно посматривала снизу вверх на господина Нуса.

– Запрещено продавать разумных, ты прав, – заявил господин Нус. – Но я опираюсь на вашу науку. Опираюсь на труды вашего Народного академика. Вот, – распахнул он восьмой том Энциклопедии. – Статья «Вид». На Козловых я заработал перстень Высшего Сушества, рассчитанный на выполнение одного желания. За симбионтов больше не дают. Мне теперь нужен чистый вид. Хочу перстень на три желания! И чтоб никаких ошибок. Был в созвездии Волопас такой контрабандист Мимби. Спихнул с Земли на планету Антареса перепившееся до животного состояния племя Серого Кабана. И где теперь тот Мимби? Продан на ту же планету. Служит посыльным, всеми унижен. А почему? Да потому что недооценил разум землян. Я не такой. Чего надуваешь щеки?

Следователь, страдая, смотрел на господина Нуса.

Но шанс еще оставался.

Если господин Нус пользуется знаниями, почерпнутыми из Большой Советской Энциклопедии издания 1951 года, думал следователь Повитухин, то всякое еще может быть. Откуда знать господину Нусу, что Народный академик в своем неистовом стремлении к знаниям как бы перепутал порядок ходов? Даже ругался с трибуны: «Что это еще за ген, кто его видел? Кто его щупал? Кто его на зуб пробовал?»

– Странный ты у меня получился, – недовольно бормотал господин Нус, поблескивая железным пенсне. – Я на тебя использовал право одного единственного желания. Говорю: явись, жаба, а ты вопишь под руку – Повитухин я, Повитухин! Вот и появилась такая жаба… Странная вся…