Пирс Энтони - Хтон

Она наклонилась к нему, опять соблазняя его. Что с ней? Пришлось признать, что она действует на него возбуждающе: желание возобновилось. С этой женщиной шутки плохи. Он никогда еще не попадал в подобную переделку, никогда не был так восприимчив. На этот раз он отказывается играть в ее игру; больше он ее не поцелует.

— Что это, — спросила она, — в твоих волосах?

В вопросе была короткая заминка, обеспокоившая его. Мойна хотела сказать что-то еще или, возможно, сказать по-иному. Ему казалось, что легкая деланность ее речи — следствие ее официального положения, но теперь-то она не играла роль Капитана, а искусственность осталась.

Он вынул из волос цветок.

— Это хвея. Для жизни ей нужны воздух и любовь — любовь к ее спутнику. Если отнять ее у меня, она умрет.

Мойна взяла цветок с ладони.

— Я слышала сказку о хвее, — пробормотала она, рассматривая растение. — Очаровательно.

Атон опять почувствовал беспричинное раздражение. До сего дня он и сам думал, что тафисы — выдумка. Неудивительно, что люди не верили в уникальные свойства хвеи.

— Сейчас покажу, — сказал он, забирая цветок. Он положил его на стол и отошел.

Какое-то мгновение хвея цвела, затем лепестки ее стали вянуть. Атон быстро подошел и взял цветок: к хвее вернулись силы, она вновь стала зеленой и свежей.

— Не сказка.

Глаза Капитана сияли.

— Какая обворожительная связь, — воскликнула она. — Ее дала тебе мать?

Челюсть Атона напряглась:

— Нет.

Мойна, улыбаясь, коснулась его руки:

— Я причинила тебе боль?

— Нет!

Но под ее понимающим взглядом он испытывал потребность оправдаться.

— Мой отец, — сказал он, — женился на девушке из Династии Десятых. Они прожили вместе два года, и хвеи цвели как никогда. Она была добрая, очень его любила и умерла при родах.

Мойна положила ладонь ему на руку.

— Мне незачем это знать, Атон.

Но сейчас ему надо было высказаться.

— После чего Аврелий отправился в космос. Его двоюродный брат Вениамин Пятый присматривал за хозяйством, так что хвеи не погибли. Аврелий путешествовал в дальних уголках галактики, стараясь забыться. Из-за неисправности его корабль причалил к неизвестной планете. Отец… полюбил местную девушку и взял ее с собой. Он привез ее на Хвею.

Мойна всматривалась в его беспокойные глаза:

— Нет необходимости…

— Она жила с ним всего один год… и бросила его. Скорее всего, вернулась на свою глухую лесистую планету. Аврелий больше не путешествовал; он выращивал в одиночестве хвеи и воспитывал меня.

— Но она дала ему силы продолжать…

— Она не любила его! — закричал Атон, отбросив руку Мойны. — Она его бросила. Ни одна дочь Хвеи так бы не поступила. У меня не быломатери — ни родной, ни мачехи.

— Возможно, она бросила его потому,что любила, — сказала Мойна. — Ты способен это понять?

— Нет, — Атон поднял руку, словно собираясь ее ударить. — Если я когда-нибудь встречу эту женщину, я ее убью. Я подтверждаю свое происхождение от Династии Десятых. От достойной женщины. Десятой!

— Какие страстные слова! — Капитан постаралась сменить тему. — Через тридцать шесть часов я покажу тебе, куда везут тафисов. А теперь быстро уходи.

И Атон ушел.

Через четыре смены в грузовом отсеке Атон и Капитан перетаскивали ящики с тафисами в планетарный челнок.

— Кто-нибудь еще летит? — спросил он.

— Никого.

Атон завершал работу молча. Эта удивительная женщина скоро раскроет ему свои карты. По-видимому, она сама вымыла за это время отсек. Поврежденные ящики были переупакованы.

Маленький челнок вылетел в тень материнского судна. В иллюминаторе появились немигающие далекие звезды. Пока Капитан занималась управлением, Атон рассеянно рассматривал их, пытаясь догадаться, в какой части галактики они находятся.

— Когда я был космогардом, — сказал он, подразумевая годы, проведенные на Военном Флоте, — я научился не смотреть на звезды. Если глядеть на них слишком долго, они могут прожечь дырки в сетчатке.

Мойна фыркнула:

— Когда я оказалась в космосе, прежде всего я научилась отличать факты от фикции.

Атон засмеялся. Челнок, обогнув корабль, оказался на солнце. На иллюминатор опустился чехол, защищающий от жесткой радиации, ориентироваться приходилось теперь по экрану. Капитан направила маленький челнок с орбиты в атмосферу.

— Это застава Ксеста, — сказала она.

— Я до сих пор не научился отличать факты от фикции. Разве естьтакие существа, как ксестиане?

— Ксесты. Все в космосе существует, если путешествовать достаточно далеко, — сказала она. — Ксесты редко общаются с человеческими мирами, но они, вероятно, самый сильный нечеловеческий фактор в нашей области галактики. Оказывается, они верят в формулу «живи сам и давай жить другим», и мы им не нужны. Но эта застава гораздо ближе к человеческим торговым путям, чем к их собственным, и поэтому они согласились иметь с нами дело. «Иокаста» — один из кораблей, выполняющих их заказы.

— Это они едяттафисов?

— Возможно. Или выращивают их в качестве домашних животных. Трудно сказать. Во всяком случае, товар заказали они. Они хорошо платят, а их репутация превосходна.

Атон покачал головой:

— Каждый раз, когда я думаю, что привык к космосу, он вновь меня удивляет. Если так много мифов оказываются правдой… — Он не докончил фразу, задумавшись о миньонетке.

Мойна бросила на него беглый взгляд:

— Но есть одна сложность…

— Естественно. Поэтому-то и позвали машиниста Пятого.

— У ксестов нет понятия пола. Они с большим трудом воспринимают человеческий организм. Торговцы преуспели в частных вопросах, но недоразумения остаются. Ксесты считают, что два тела, мужское и женское, составляют одно сложное человеческое существо.

— Неужели?

— Разум ксестов не улавливает оттенки, — она помрачнела. — Протокол требует, чтобы в качестве Капитана присутствовала я лично. Но для них…

— Вы всего-навсего полкапитана! — Атон хлопнул себя по колену. — Прискорбное нарушение этикета.

— Совершенно верно.

По человеческим меркам ксесты были невелики и, исходя из земной силы тяжести, весили меньше сорока килограммов. Здесь, однако, их вес составлял лишь четверть земного. Восемь тонких отростков, разделенных на фаланги, отходило от их шарообразных тел. Общаться с ними приходилось посредством галактических знаков; для ксестов звуков не существует.

По прошествии деловой части протокол предполагал развлечение гостей в течение строго определенного времени и обмен подарками. Ксесты были полутелепатами, способными реагировать непосредственно на чувства, а не на смысл, и считали, что честь, оказываемая гостю, автоматически оценивается всеми людьми. Капитан Мойна подарила им несколько баллонов с кислородом — веществом, необходимым для них так же, как и для человека, а они в свою очередь пригласили художника — сделать портрет Человека.