Кира Артамова - Король Мертвой Страны

– Кардибар не любит чужаков, но если ты с ним подружишься – поймешь, что вы с ним похожи! – улыбнулся калиф, подъезжая к немного растерявшемуся воину на медно-красном жеребце с огненной гривой и белой отметиной на морде.

– Угу, – пробубнил Нартанг, озадаченно глядя на беспокойное животное, – Ну ладно… – он решил действовать по своему: отстранив подведших коня слуг, взял у них из рук поводья и пригнул гордую голову вниз, заглядывая в блестящие глаза. Но после такого обращения конь возмущенно и зло заржал и попытался вырваться из железной хватки воина, но Нартанг продолжал крепко держать зверя, пытаясь покорить своим пылающим тяжелым взглядом. Потом, покрепче взявшись за поводья одной рукой, он стал аккуратно гладить выгнутую мощную шею коня, приговаривая тихо что-то на незнакомом для всадников пустыни языке. Через некоторое время конь перестал приплясывать и храпеть, настороженно слушая человека. Понемногу ослабляя повод, Нартанг дал лошади распрямиться и, продолжая с ней разговаривать, зашел сбоку, примериваясь к седлу, чтобы сразу взлететь на спину беспокойному коню, не дав ему опомниться. Наконец, заняв нужное положение, воин стремительно вспрыгнул в седло, крепко перехватив повод. На какое-то мгновение конь замер, а потом взвился на задние ноги. Но Нартанг уже успел как следует утвердиться у него на спине, чтобы не дать сбросить себя. Он ездил на многих норовистых лошадях и знал, как с ними обходиться, но оказалось, что кони пустыни не привыкли к такому обращению – воспитанные на почитании и уважении, они сами позволяли людям садиться на себя, и, принадлежа одному человеку, были привязаны лишь к нему.

Кардибар был именно таким конем и никак не хотел нести незнакомца. У Нартанга же на этот счет были свои взгляды и он, не беспокоясь особо, посильнее натянул повод и поддал коню пятками в бока – медно-гнедая молния взвилась и помчалась вперед. Проскакав в бешеном галопе вокруг дворца, распугав и чуть ли не растоптав всех, кто встретился ему на пути, Нартанг вскоре подъехал к улыбающемуся калифу на всхрапывающем и мотающем головой коне – тот по-прежнему не покорился, но все же решил сохранить свои губы и бока целыми, немного присмирев под властным и жестоким седоком.

– Он бегает быстрее Гайрида Карифа, – оскалился Нартанг, заставляя коня встать чуть позади медно-красного красавца калифа.

– Конечно. Я люблю собирать только самое лучшее. Кардибар – сын Айтара, которого ты видел последним, – улыбнулся калиф, – Но я вижу, ты так и не сговорился с ним, – посмотрел он глазами знатока на косящегося коня телохранителя, – Жди от него того же, чего все ждут от тебя.

– Мне не нравится этот конь. Если бы был посмирнее, но не такой быстрый – он бы мне подошел больше, – тихо ответил воин, продолжая твердо держать понемногу вырываемый из рук повод.

– Ну что ж… Приведите Таймара! – властно распорядился калиф, – Видно Кардибара придется отпускать в табун или отдавать Кушбашу, – в раздумье произнес он.

И воин в который раз удивился сколько же внимания здесь уделяется лошадям – вместо того, чтобы думать сейчас о своем походе калиф волнуется что делать с норовистой клячей! В этот момент из-за угла рабы бегом вывели другую лошадь – почти такой же масти, как и непокорный Кардибар, Таймар был заметно спокойнее своего сородича. Он даже не обратил внимания, когда, покинув седло неприязненно фыркнувшего строптивца, Нартанг похлопал его по плечу. Через миг уже сев в седло подведенного коня, воин немного пожалел о своем выборе – в уводимом звере чувствовалась энергия, хлеставшая через край – теперешний же его конь был грустен и спокоен, было видно и несведущему, что так, как только что пронесся Кардибар – оставляя позади себя ветер – этому коню не скакать никогда…

– По твоему взгляду вижу, что ты понял различие между покорным и вольным, – вновь улыбнулся калиф.

Но Нартангу уже было все равно на чем ехать – главное побыстрее уже тронуться в путь, так как все это время к нему было приковано всеобщее внимание, и напряжение от ожидания промаха воина чувствовалось даже в раскаленном воздухе.

– Вольный ездит на покорном, – пожал плечами Нартанг, давая понять, что ему все равно.

– Вся мудрость всадников песков в том, что вольный ездит на вольном и поэтому они быстрее ветра, они сильны и непобедимы! – вдохновенно произнес калиф, с сожалением и тенью разочарования посмотрев на своего нового телохранителя, трогая своего коня вперед.

– Угу, – саркастично промычал воин и направил Таймара следом.

Караван правителя тронулся в путь.

– Для чего мы едем к каурам? – спросил воин калифа под негодующие взгляды приближенных.

– Я не воюю с ними, мои караваны ходят в разные города, но на один путь мы тратим очень много дней, если бы кауры дали слово пропускать мои караваны через свои земли – мои караваны ходили бы быстрее всех других и я обогатился бы еще больше.

Хочу договориться с двумя их племенами, чтобы за небольшую долю, они оберегали бы мои караваны, – просто ответил правитель.

– Много ли воинов в этих племенах?

– Достаточно.

– Больше, чем у тебя?

– Меньше… Но не буду скрывать, кауры – прирожденные воины. Лучше, чем наши всадники…

– Они стреляют из луков?

– Они владеют различным оружием, и почти всем – отменно, – спокойно рассказывал калиф, с интересом поглядывая на своего сурового собеседника.

– Хм. Давно ли ваши племена живут рядом?

– С того дня, как светит Солнце.

– И вы всегда враждуете?

– Много раз заключался мир между тем или иным племенем кауров и калифом того или иного города, но всегда это заканчивалось предательством неверных!

– Почему же ты думаешь, что так не случиться с тобой?

– У меня есть на то причина, – хитро улыбнулся калиф.

Разговор невольно оборвался. Остаток дневного перехода ехали молча.

На ночевке для всех были шатры, даже для рабов, которые тщательно почистив животных, со счастливыми лицами заползали под неброскую, но добротную ткань.

Помня слова Канхира, Нартанг не задумываясь вошел в шатер вслед за калифом. Тот отметил это легкой улыбкой, но так ничего и не сказал, указав воину рукой на отгороженный угол при входе. Тот также без слов расположился там, присев на толстый войлок пола. Поколебавшись немного, Нартанг все же снял с себя доспехи, оставшись в просторных шароварах и легкой рубашке. Он с блаженством стянул сапоги, и подложив под руку рукоять меча, прикрыл глаз. Однако в шатре было душновато, и он приоткрыл немного полог, ведущий наружу – солнце оставило раскаленные пески, и теперь жар сменялся приятной ночной прохладой – легкая струйка сладкого воздуха пощекотала его лицо.