Анри Бертьен - Всего один год (или: Президент).

– Аминь…- Удивлённо промолвил Борен, как бы удивляясь неожиданности текста и краткости изложения. Все невольно встали и с бокалами в руках слушали перезвон колоколов новоапатьевского собора в Кайане. Наконец перезвон кончился и послышались равномерные удары большого колокола – в ночь на Рождество он отбивал столько ударов, сколько лет прошло с первого Рождества…

– С Рождеством!- Поднял бокал Борен. "С Рождеством!", "С Рождеством"! – послышалось со всех сторон. Ирен, потянувшись за лежащим на столе пультом, приглушила звук:

– Больше часа будет звонить,- шепнула мне она. Мы выпили. И сели, поставив бокалы.

– Мда… Это несколько не то, что Соновские тирады…- Усмехнулся Борен.- Там можно было уснуть… Ну, ладно. У них там – своя свадьба, а у нас – своя. С Богом…- Как бы решившись, произнёс он, широким жестом приглашая всех к столу. Девушка внесла большую миску с какой-то розовой водой, в которой плавал персик. Интересно – это тоже была часть ритуала? Или – просто подражание древним слухам или потакание чьим-то чудачествам? Борен омыл руки, вытер их полотенцем, висевшим на руке девушки, и принялся разламывать индейку. Расправился он с ней сравнительно быстро – вскоре на блюде уже была просто горка дымящихся кусков мяса. Вторично омыв конечности и вытерев их, он взглянул на девушку:

– Ты… одна там?

– Нет…- Улыбнувшись, покраснела она.

– Если скучно – приходите к нам…- Тихо предложил он.

– Я спрошу…- Кивнула хозяйка и скрылась за дверью.

– Прошу!- Борен широким жестом обвёл рукой стол и мы приступили к трапезе. Пировали недолго – примерно через полчаса от индейки остались одни кости, остатки прочих яств лишь отмечали тарелки, на которых яства сии ранее покоились. Яблочный сок пошёл вслед за индейкой очень хорошо. Виноградный казался немного терпким, но я придумал разбавлять его с яблочным – оказалось ещё лучше. Уговорив попробовать сего коктейля Лидочку и Ирен, я заслужил ревнивый упрёк соседа справа:

– У нас обычно каждый обслуживает даму слева от него…- Смеясь одними глазами, заметил он.

– Что делать – супружеские обязанности…- Вздохнул, разведя руками, я.

– Понимаю…- Кивнул тот.- Махнёмся?- Он имел в виду Ирен.

– Ну, нет!- Замотал головой я.- Уж как вышло – так и вышло…

– Ну, вот – первая семейная ссора…- Вздохнул он, отворачиваясь, чтоб не рассмеяться.

– Не ссорьтесь пожалуйста, горячие ункарские парни!- Встав в позу оракула, призвал Борен.- Во избежание обострения,- он взглянул на меня,- О! Даже – международной!… Обстановки… Предлагаю начать танцы!- Борен на мгновение задумался, разглядывая руки.- Дабы не пачкать дамам спины индюшатиной – рекомендую пользоваться душем у бассейна или умывальником у входа…- Попытался сострить он. Народ, ухмыляясь, не очень охотно потянулся к вышеозначенным местам. Выпорхнув ненадолго в раздевалку, Лидочка вернулась с кассетой, которую тут же вставила в магнитофон.

– Слышала, как Карой хвалился, будто на ней что-то неплохое…- потом расскажет мне она.

– Так ты что – у него её попросту вытащила?- Удивлюсь я.

– Нет…- Лидочка успокаивающе положит руки мне на плечи.- Просто он её именно для этого и принёс… Как я поняла.

…Пока же события развивались следующим образом: Лидочка колдовала с магнитофоном, пытаясь разобраться в назначении бесчисленных кнопок и рычажков устройства неизвестной ей конструкции, Джакус, вернувшись и вытирая руки простынёй, направился к ней – помогать; детвора схлынула в одну из дверей – ведущую, как я потом выяснил, в спортзал; я же, стряхнув остатки влаги с конечностей и, по примеру медвежонка, вытерев их о наброшенную на плечи простыню, прислушивался к "светским дискуссиям".

Один из ошпаренных что-то распространялся об автопарках, общественном транспорте, финансовых проблемах рокарного хозяйства и прочей чепухе.

– Да мозгов у них не хватает, а не денег…- Недовольно возразил ему Борен.- Возьми хотя бы проблему общественного транспорта: во времена Сонов, когда все бабки считались наверху и цену определял не баланс между спросом и предложением, а дядя сверху на основании "необходимых затрат на производство" – цена всех видов городского общественного транспорта была одна и та же. И – её хватало.

– А субсидии?- Исподлобья бросил прислушивавшийся к ним Карой.

– Субсидии были.- Не стал отрицать магнат.- Да только они покрывали не реальный недостаток кассового сбора, а расхлябанность и бесхозяйственность "руководителей". Уж смею тебя уверить…- Загадочно ухмыльнулся он.- Сегодня цена билета в реальном выражении – та же…

– Что значит "в реальном выражении"?- Несмело и тихо спросила супруга ошпаренного – та самая, что была причиной моего "конфуза". Борен оглядел её внимательно, с видимым удовольствием, с головы до ног, чем вогнал в некоторое смущение, но не в краску, и произнёс:

– Это – некоторая абстракция, целью введения которой является возможность хоть сколько-нибудь объективного сравнения цен разных периодов.- Внимательно прослушав сию тираду, его собеседница встряхнула головой так, как будто пыталась стряхнуть с неё что-то, чего было слишком много. Борен, с улыбкой разглядывая её, продолжил:

– Можно сравнивать цены разных периодов по ценам на хлеб, на золото, на нефть… Можно сравнивать цены, выраженные в какой-нибудь более стабильной валюте – но это всё будет весьма относительно, ибо всем этим ценам тоже свойственна некоторая конъюнктурность…- Собеседница, сквозь едва сдерживаемый смех, с трудом делала "умное лицо" и согласно кивала. Борен, видя, что смех уже начинает душить её, всё больше улыбался.- Но самая сносная оценка, хоть сколько-нибудь претендующая на объективность, получается, когда все эти оценки усредняют, чтобы избежать влияния конъюнктурных колебаний каждой из них. В результате получается нечто общее, более объективное, чем любая частность, и это общее обычно и используется для подобных сравнений. Грубый пример – используемый в прессе термин "потребительская корзинка". Если раньше она стоила 100, а теперь 200 – считаем, что усреднённый уровень инфляции – в два раза. Если же теперь стало 50 – значит, была двукратная дефляция… но так не бывает.- Быстро добавил он.- Кто ж такое допустит?

– То есть?- Не понял я.

– Инфляция есть величина, обратная уровню ума правительства, умноженному на его добропорядочность. Если инфляция большая – значит, правительство состоит в основном либо из безнадёжных тупиц, либо из негодяев и воров. Если инфляция очень большая – значит, из тех и других одновременно. Правительства ценятся по тому, как они умеют "сдерживать инфляцию", то есть – не воровать слишком много и не мешать работать – тем, кто создаёт национальный доход – слишком сильно.- Не выдержав, девушка, наконец, фыркнула – уж очень хорошо было сказано.- Дефляция же возможна, например, в случае, если правительство вдруг перестанет тратить деньги.- Невозмутимо продолжал Борен.- А налоги собирать будет. А поскольку такого правительства я себе представить не могу, то не будем говорить и о дефляции…- Он развёл руками, огляделся, и, кряхтя, устроился в углу на диванчике, приглашающим жестом призвав всех проследовать за ним. Собеседница его присела на край стола – так, чтобы он мог свободно любоваться линией её бедра, остальные расположились рядом – и беседа потекла дальше.- Да… так вот, мы говорили о том, что в реальном выражении цена билета не изменилась. Это значит, что, сравнивая её со всеми остальными ценами – на золото, хлеб, никель, ватрушки – и усредняя эту оценку, мы получим сегодня примерно то же самое, что и в добрые старые имперские времена.