Майкл Крайтон - Конго. Научно-фантастический роман

В 1956 году, на закате эры стратегических бомбардировщиков, военные теоретики рассуждали о возможности обмена многократными ядерными ударами в течение двенадцати часов. К 1963 году появление межконтинентальных баллистических ракет позволило сократить расчетное время термоядерной войны до трех часов, а в 1974 году предсказывалось, что такая война продлится всего тридцать минут. „Получасовая“ война могла бы стать технически самой сложной из всех войн в истории человечества.

Если бы в пятидесятые годы американцы и русские одновременно запустили все свои ракеты и бомбардировщики, то в воздухе находилось бы не более десяти тысяч атакующих и контратакующих единиц военной техники. Во второй час такого сражения число столкновений достигло бы более внушительной величины: около пятнадцати тысяч в час, или в среднем около четырех столкновений в секунду.

Но если от самолетов и ракет перейти к более разнообразным стратегическим и тактическим средствам, то число единиц военной техники и „системных элементов“ возрастет до астрономических величин. Согласно последним оценкам, в мировой войне будут участвовать приблизительно четыреста миллионов компьютеров, а общее число „столкновений“ в первые тридцать минут войны превысит пятнадцать миллиардов. Иными словами, в ошеломляюще быстром военном конфликте с участием самолетов, ракет, танков и наземных войск ежесекундно будет происходить восемь миллионов „поединков“.

В таких условиях руководить военными действиями смогут только машины, поскольку человеческий мозг реагирует недопустимо медленно. В третьей мировой войне никто не будет нажимать на кнопки. Как сказал генерал Мартин, „…человек нажимает на кнопку слишком долго — по меньшей мере 1,8 секунды, а в современных войнах это целая вечность“.

Отсюда вытекало важное следствие, которое Мартин назвал „проблемой геологического масштаба. По сравнению с временем отклика быстродействующего компьютера реакция человека невероятно замедлена.

„Современный компьютер выполняет две тысячи операций за то время, за которое человек успевает в лучшем случае мигнуть. Следовательно, в будущей войне, с точки зрения участвующих в ней компьютеров, люди будут, в сущности, неизменными фиксированными элементами, такими же, как геологические структуры с точки зрения людей. До сих пор продолжительность войн никогда не была настолько большой, чтобы в них могли сыграть какую-либо роль геологические изменения. В будущем компьютерные войны будут протекать так быстро, что реакцией человека в них можно будет пренебречь“.

Медленная по своей природе реакция человека обусловливает необходимость передачи процесса принятия решений более быстрым компьютерам. „Мы должны оставить всякую надежду влиять на развитие событий в предстоящей войне.

Если мы решим „вести“ войну с быстротой реакции человека, мы почти наверняка проиграем. Мы должны будем доверить свою судьбу машинам.

Человеческие суждения, человеческие ценности, человеческое мышление станут излишними. Третья мировая война будет войной по доверенности: настоящей битвой машин, в которую мы не осмелимся вмешиваться, боясь настолько замедлить механизм принятия решений, что в конце концов это будет способно привести к поражению“. А для перехода к компьютерам нового поколения, работающим на три порядка быстрее, были необходимы алмазы типа IIb.

Перспектива передачи контроля над судьбой человечества от самого человека машинам ужаснула Эллиота. Росс лишь пожала плечами.

— Это неизбежно, — сказала она. — В ущелье Олдуваи, в Танзании, нашли остатки дома, построенного два миллиона лет назад. Уже тогда гоминиды перестали довольствоваться пещерами и другими естественными укрытиями; они строили дома на собственный вкус. Люди всегда изменяли природу в соответствии со своими потребностями и желаниями.

— Но нельзя же добровольно отказываться от контроля, — возразил Эллиот.

— Мы делаем это уже не одно столетие, — ответила Росс. — Что такое одомашненное животное или карманный калькулятор, как не попытка передать контроль? Нам не хочется самим вспахивать поле или извлекать квадратные корни, поэтому мы поручаем такую работу тому существу, которое мы выдрессировали или вывели, или тому устройству, которое мы создали.

— Но нельзя же позволить, чтобы наши создания заняли главенствующее положение?

— Мы отдаем им инициативу уже не одно столетие, — повторила Росс. Поймите, даже если мы откажемся от разработки быстродействующих компьютеров, это сделают русские. Если бы не китайцы, русские уже давно были бы в Заире и искали алмазы. Технический прогресс остановить невозможно. Как только мы узнаем, что теория позволяет сделать то-то и то-то, мы просто обязаны это сделать.

— Нет, — не согласился Эллиот. — Человек может сам принимать решения.

Во всяком случае, я в этом участвовать не буду.

— Тогда уходите, — спокойно сказала Росс. — В любом случае Конго — не место для кабинетных ученых.

Она развязала свой рюкзак, достала несколько белых керамических конусов и небольших коробочек с антеннами. Потом соединила коробочки с конусами и скрылась в первом тоннеле, укрепляя конусы основаниями на его стенах.

„Питер не рад Питер“.

„Не рад“, — не стал возражать Эллиот.

„Почему не рад?“.

„Это сложно объяснить, Эми“.

„Питер расскажи Эми хорошая горилла“.

„Я знаю, Эми“.

Карен Росс вышла из одного тоннеля и тут же исчезла во втором. Какое-то время Эллиот видел свет ее фонаря, потом и он скрылся в темноте.

Появился Мунро. Его карманы были битком набиты алмазами.

— Где Росс?

— В тоннеле.

— Что она там делает?

— Похоже, готовит какое-то сейсмическое испытание, — ответил Эллиот и показал на три оставшихся керамических конуса, лежавших рядом с рюкзаком Росс.

Мунро нагнулся, взял один из конусов, повертел его в руках.

— Вы знаете, что это такое? — спросил он.

Эллиот покачал головой.

— Это РЗ, — сказал Мунро. — Должно быть, Росс сошла с ума, если хочет пустить в ход эти игрушки. Она может взорвать все на свете.

Резонирующие заряды, или РЗ, — это система взрывающихся в определенном порядке зарядов, одно из самых мощных средств разрушения, впитавшее в себя последние достижения микроэлектроники и теории взрывов.

— Два года назад этими игрушками мы взрывали мосты в Анголе, — объяснил Мунро. — Если их правильно расположить и взорвать, то шестью унциями взрывчатого вещества можно снести сооружение из пятидесяти тонн упрочненной конструкционной стали. Нужен только вот такой приборчик, — он показал на блок управления, лежавший рядом с рюкзаком Росс, — который регистрирует взрывную волну первого заряда и взрывает второй точно в тот момент, когда вторая взрывная волна может вступить в резонанс с первой. А резонирующие взрывные волны разносят в клочья буквально все. Очень впечатляющее зрелище. — И Мунро перевел взгляд на дымящийся конус Мукенко.