Наталья Иртенина - Аут

– Извини, братан. У нас приказ никого не пускать.

– Как тебе удалось от симов уйти?

– Они всем подряд мозги скручивают.

– Ты что, ничего не знаешь?

– Этот новый реал…

– Паскудство какое-то…

– Начальству виднее…

– Как там вообще, в городе?

– Они уже пытались через крышу…

– Пятерых наших погасили. Пришлось пристрелить…

– А куда все здешние симы делись?

– А хрен знает. И хорошо, что делись. А то был бы полный…

Кубику наконец удалось удрать. Он проскочил к лифтам, поднялся на пятый этаж и побежал к медблоку. Если все симы, приписанные к Центру, куда-то внезапно подевались, то… Кто лечит раненых?

Он влетел в дверь медблока, пронесся по боксам.

Пусто. Ни одна койка не занята. Больные и раненые отсутствуют.

Спустился на третий этаж. Приемная президент-генерала на запоре. Две минуты дубасил в дверь – без толку. Если там и читали его послание, то теперь это не имеет никакого значения. Теперь нужно защищаться – нападать поздно.

Без всякой надежды Кубик добрел до триста двадцать первой комнаты, штаб-квартиры секретного отдела, и посигналил. Пусто.

Он сполз по стене на корточки и сжал голову кулаками. Пусто. Теперь он один. Против всех. Раф мертв.

Нужно что-то делать.

Что?

Во-первых, прекратить себя жалеть. Могло быть по-другому, да. Но вышло так, как вышло. Значит, забыть.

Нет, не забыть. Теперь забывать он как раз не имеет права. Теперь все должно быть по-другому.

Если будет чему быть.

Во-вторых, достать оружие.

Кубик заставил себя встать и идти на склад.

Склад располагался на нулевом этаже. Спустившись и найдя нужную дверь, Кубик наткнулся на охранника – щуплого сержанта с щенячьей отвагой в глазах и стволом в руках. Сунул ему под нос жетон секретного агента.

– Мне нужно оружие.

– Но… – Парень попробовал было засомневаться в целесообразности оного.

– Здесь ясно сказано, – свирепо перебил его Кубик, – обладателю сего оказывать всемерное содействие.

Парень смущенно притих и молча, даже не проверив его личный номер, показал стволом на секцию, где хранилось оружие.

Кубик повесил на себя пару автоматов, за пояс пристроил «бонни», потом немного походил между кронштейнами, гнездами и полками, примеряясь к незнакомым моделям и предметам вооружения. Где-то здесь должны быть и плазменные ружья, но с ними-то он точно не умел обращаться. Только слышал, что это сильная и опасная штука, с которой нужно быть постоянно начеку. Иначе запросто уничтожит все живое и неживое в радиусе километра. Ну и стрелка заодно.

Уходя, положил в карман куртки еще пару гранат поувесистее. Сержант проводил его взглядом, в котором была жадность. Молодая щенячья жадность до настоящей, не компьютерной или виртуальной, боевки, стрельбы или, на худой конец, хорошей потасовки. Почувствовав себя опытным воякой – все же одна перестрелка за плечами уже имелась, – Кубик одарил парня скупой мужской улыбкой.

Знал бы ты, салага… Что в игрушках – опыт и удачливость, то в настоящем бою – ничто. Что в виртуалке – уверенность в себе, в том самом настоящем бою легко подставит тебя под пулю. Компьютерные стрелялки воспитывают лохов. А откуда берутся настоящие солдаты, никто не знает. Вернее всего, это просто фантастика. Или история.

Слово «история» выскочило в голове внезапно. Пару дней назад его произнесло Божество, а затем повторил детеныш Божества. Кубик догадывался, что оно означает прошлое. Истинную реальность, подевавшуюся куда-то двадцать лет назад.

Ее можно вернуть, внезапно сказал он себе. Для этого нужно стать настоящим солдатом.

Обвешанный оружием, он вернулся на первый этаж за новостями. Вояки, сторожившие вход, что-то оживленно обсуждали, прилипнув к дисплею наружного визора и к окнам.

– Стягиваются, гады…

– Нужно подкрепление…

– Уже доложили…

– Сколько их теперь?

– На этой стороне штук пятнадцать…

– Чего они лыбятся?

– Да они нас окружают, мужики…

– У них нет оружия…

– В осаде…

Кубик протолкался к окну с толстым непробиваемым стеклом. Симы в самом деле подтягивались к зданию. Они приходили пешком и прилетали на «тарелках». Машины перегородили всю улицу перед входом в Центр. Растягивая рты в неправдоподобных улыбках, симы брали здание в кольцо. Кубик с ужасом подумал, что в городе, наверное, не осталось ни одного человека – только человекообразные, и прожорливые симы подбираются теперь к остаткам. Они чуют добычу за стенами Центра. Никто не знает, как они будут выцарапывать эту добычу – не голыми же руками ломать двери, – но симы были явно уверены в исходе дела. Это действовало на нервы.

– Резиновые вонючки, – пробормотал кто-то позади него. – Ошибка природы.

Кубик так резко развернулся, что клацнули друг о дружку висящие на плече автоматы.

– Природы?! – переспросил холодно-презрительно, уставясь в упор на бритоголового с белыми усами и серьгой в ухе. Вспомнил его имя – Тайд по прозвищу Альбинос и невольно скосил глаза на правую руку, к которой, как уверял Раф, был приращен биопротез. Правильно Оракул закусил им. – А сценарий тоже природа писала?

Альбинос, недоумевая по поводу его возмущения, пожал плечами.

– В сценарии такого нет. Там обыкновенная революция. Ты что, правила не читал? Откуда ты вообще вылез?

– А это не революция? – усмехнулся Кубик, ткнув пальцем в стекло. – Верней сказать, революционная эволюция. Итог развития человечества.

– Вредно смотреть столько фантастики, – ответил Тайд, шевельнув белыми усами.

Эволюция была популярной темой сюжетов фантастических виэров. Будущее, в отличие от прошлого, имело право хотя бы на такое существование – в виде виртуального кино. Но черпать из подобного кино убеждения считалось тупоумием.

– Произошел какой-то сбой, – продолжал Альбинос. – Природа иногда может ошибаться. К сожалению.

– А может быть, кто-то ошибся за нее? – спросил Кубик и так же резко отвернулся к окну.

– Из-за этой ошибки мы все теперь передохнем, – проворчал кто-то рядом.

– А они знают, – Кубик снова повернулся к Альбиносу и кивнул на горлов, кучковавшихся отдельно, у другого окна, – что сценарий был подменен?

– Они считают, что их дорогое и любимое Божество вошло во вкус и продолжает гневаться, – с сарказмом ответил Тайд.

– А если бы они узнали… – Кубик не докончил фразу.

– А ты скажи им, – сузив глаза, посоветовал Тайд. – Они тебя первого вытолкнут за дверь к этим резиновым куклам.

Кубик ответил ему проникновенным, от души, взглядом.

– Смотрите! – вдруг раздался взволнованный крик.

Все снова приникли к окну.

Снаружи была бойня. Какой-то человек, стоя на крыше «тарелки», лупил из автомата по оцеплению симов. Выглядело это как замедленные кадры кино, когда зритель должен увидеть и прочувствовать малейшие подробности и динамику происходящего. Кубику даже казалось, что он видит, как разлетаются из ствола пули и входят в неповоротливые тела симов, медленно, в эффектных кувырках падающих на землю. Лицо человека, незнакомое, было ровным и спокойным. И в этом тоже было что-то от кино. Что-то ненатуральное. Кубик никак не мог поймать это ощущение и беспокойно следил за событиями.