Генри Олди - Последнее допущение господа

…Джошуа не помнил, как он оказался на берегу. В мозгу мелькали неясные обрывки: дорога к подземелью, запутанные темные переходы, фигуры в бесформенных балахонах, дымное пламя факелов — и ужасное, зловещее, но необъяснимо притягательное лицо Лучезарного, с горящими углями зрачков!..

И тут до Джошуа дошло — отныне он Посвященный!

— С прибытием, Посвященный! — прохрипели сзади него. Джошуа обернулся, и мир, взорвавшись, разлетелся на множество мелких осколков, ничем не связанных друг с другом.

Волосатый детина в кожаных штанах и твидовой жилетке, надетой прямо на голое тело, удовлетворенно потер правый кулак. Его приятель, ухмыляясь в нечесаную бороду, подошел к неподвижно лежащему Джошуа.

— Ты, падаль, знал, на что идешь, — тихо сказал он, — теперь молись своему Сатане!..

Над головой Джошуа взлетел лом…

— Боб, он, кажется, влип…

— Сам вижу. Вводи первое допущение.

…Над головой Джошуа взлетел лом, но рука его уже скользнула в задний карман. Дуло «магнума» ринулось навстречу ребристому железу, полетели искры, и нападающий с воплем схватился за запястье. Еще два выстрела разорвали ночную тишину, и Джошуа кинулся к стоящему в камышах мотоциклу. «Судзуки» взревел и вылетел на укатанную дорогу, переехав ноги покойного верзилы. Его агрессивный напарник лежал чуть поодаль.

На втором повороте мотоцикл неожиданно занесло, и Джошуа ободрал бок о щебенку. Проклятая машина навалилась ему на бедро, и, пытаясь выбраться, Джошуа увидел выросшую над ним закутанную до глаз черную тень с силуэтом короткого меча за спиной.

— Боб, его сейчас убьют. Пошли обедать.

— Заткнись, Фрэнки. Вводи второе допущение. Коэффициент достоверности пока выше критического.

…выросшую над ним черную тень с силуэтом короткого меча за спиной и в памяти Джошуа сразу всплыли годы на побережье Окинавы, узкие холодные глаза Акиро Куросавы, последнего учителя ниндзюцу из древней школы "Сумасшедшая сакура"…

Джошуа опустился в привычный лотос, скручивая пальцы рук в замысловатую фигуру. Прыгнувший ниндзя налетел на выставленный большой палец и с криком боли покатился по щебенке. За это время Джошуа снял с багажника старенький чемодан и успел переодеться в наследие покойного мастера.

Бежавшие к нему напарники погибшего, размахивавшие тандзе, кусаригма и тонфа, были встречены потоком сюрикенов и незамедлительно отправлены в нирвану. Джошуа вскочил, издав боевой клич южного Хоккайдо — и автоматная очередь заставила его снова залечь за мотоцикл. По полю, рассыпавшись цепью, к нему бежали солдаты, на ходу вставляя новые обоймы — не менее трехсот человек…

— Боб, пошли обедать. Жрать охота.

— Ну не менять же сценарий… Давай, дорогой, вводи третье допущение.

— А коэффициент достоверности?

— Черт с ним! Доведем этого камикадзе до финала — получим премиальные! Давай, Фрэнки…

…не менее трехсот человек. Джошуа откатился за ближайший валун, лихорадочно разгребая землю под крайним левым выступом. Где-то здесь…

Нижняя часть камня послушно отъехала в сторону, обнажив провал тайника. Джошуа засунул руку по локоть в черную дыру, пошарил там с полминуты, и выволок на свет божий свой любимый импульсный седиментатор, подаренный Трехглазым еще во времена Первого нашествия альтаирцев.

Огненный смерч пронесся над замершим полем, и второй гвардейский батальон коммандос серым пеплом лег на обугленную равнину. Зеленые береты кружились в потемневшем небе. Джошуа вытер мокрый лоб, глянул на встроенный в рукоять радиолокатор — и обессиленно сполз на спекшуюся землю. На экране четко просматривались тридцать семь объектов, со сверхзвуковой скоростью идущих к Джошуа. Это могли быть только ядерные баллистические ракеты со спутниковых баз, и означали они только одно конец!

— Бобби, я не могу питаться одним святым духом…

— Плевать, Фрэнки, вводи четвертое… Этот парень меня разозлил!

— Предохранители сгорят!

— Соединяй напрямую. Погоди, я сам сяду. Ну-ка…

…Конец? Черта с два! Посвящение окружило Джошуа своим непроницаемым кольцом. Инициация свершилась, и горящие глаза Лучезарного вопрошали: "Помнишь ли ты, прах земли? Мир твой — не есть мир изначальный, но мир сотворенный; есть высшие реальности, где Посвященный сможет сам творить свою судьбу. Восстань и иди!.."

Толстый Фрэнк выругался, наклонился за упавшим предохранителем и застыл с согнутой спиной, обалдело воззрившись на возникшего в пульт-операторской закопченного Джошуа. Роберт попытался было воззвать к небесам, но был грубо схвачен за шиворот и выброшен из помещения. За ним вылетел Фрэнки, и дверь захлопнулась. Джошуа подошел к компьютеру и сел за терминал. Он уверенно набрал нужный оператор и стал вводить новую программу. Теперь-то он начнет с самого начала!..

"Вначале сотворил ДЖОШУА небо и землю…"

Замигали лампы под потолком, взвыли силовые трансформаторы, включилась аварийная сирена — но Джошуа упрямо продолжал…

"И сказал ДЖОШУА: да будут светила на тверди небесной, для отделения дня и ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов…"

Летели искры, горела изоляция, между вздыбленными волосами Джошуа проскальзывали разряды — но ничто уже не могло его остановить…

"…И сказал ДЖОШУА: да произведет земля душу живую по роду ее, и скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так…"

Ураганы и вихри, цунами и землетрясения, катаклизмы и катастрофы конец света не мог бы помешать ему, оборвать последнюю фразу…

"…И увидел ДЖОШУА все, что Он создал, и вот, хорошо весьма…"

Грохот взрыва, сорвавшего дверь с петель, потряс комнату и отшвырнул Джошуа к стене. В дверном проеме возникло нестерпимое ослепительно-белое сияние с едва различимыми в ореоле пушистыми кончиками крыльев. Сияние угрюмо прошлось по комнате, остановилось у пульта и склонилось над дисплеем.

— Высшие Реальности, — недовольно пробурчало сияние. — Нехорошо, Джошуа, нехорошо… Весьма.