Ханлатов Иван - Морильское время

Эксперт по разработкам методик контроля массового сознания, Иванов, прилетел на следующий день после спецгрупп и работал в отделе „Т“ как обычный специалист. Ожидалось, что вот-вот будет и сам Лев Самуилович.

Второй зам постоянно помнил, что эта операция — его звёздный час. Конечно, не всё ему нравилось в организации работы: многие оперативные решения принимали начальники отделов, а он только фиксировал их в отчётах и доводил информацию до прочих членов команды. Отдел „Д“, как и раньше, вообще никому не отчитывался, и Андрей даже смутно представлял, чем он в данный момент занимается. Немного смущало и то, что формально под его руководством оказались такие зубры как Геннадий Иванович или тот же Иванов.

Впрочем, всё шло отлично. Андрей контролировал процесс развития операции, и при необходимости вносил коррективы. После первых удачных шагов ситуация планомерно начала развиваться по „вязкому“ сценарию. Вместо того чтобы обработать всех подозреваемых по полной программе и быстро вычислить всю банду, диортамовцы собирали информацию вот уже вторую неделю, никого не трогая. Скрытое наблюдение тоже было по-своему опасно — его могли заметить. Поэтому главной задачей было правильно определить достаточную степень негласного вмешательства в банду и момент разворачивания активной фазы операции. Но руководство считало, что никуда подозреваемые не денутся, а кардинальные меры способны встревожить сообщников и спровоцировать ответную реакцию.

Оперативная обстановка к концу августа складывалась следующая: кроме пятерых уже обнаруженных членов банды было зафиксировано и проверено около сотни их контактов. Все они оказались нормальными, „серыми“. По некоторым из контактов были проведены дополнительные проверки — на случай, если бы через них удалось выйти на других членов банды.

Основным поставщиком информации являлся единственный закодированный член банды, он же, „Альфа“. Его регулярно раз в три дня допрашивали на собственной квартире, уточняя моменты, которые при скрытом наблюдении вызывали вопросы. У „Альфы“ была масса знакомых, к сожалению, тоже „серых“. Он постоянно, пока не был на работе, перемещался, постоянно с кем-то общался, так что задал всем немало работы.

Подозреваемый „Бета“ почти ни с кем не общался, вёл себя подозрительно, но аналитики филиала считали, что ни о чём догадываться он не может.

Андрею очень хотелось поскорее добраться до „Беты“. Он был уверен, что допросив его, можно было бы вычислить всех членов банды. Но согласно плану его же операции приходилось выжидать. Кто-кто, а он знал причины этой задержки. Они заключались не только в необходимости скрытого выявления связей группы, но и в изучении её функционирования в естественной обстановке. Вставляя в ежедневные отчёты скупые абзацы от отдела „Т“, он хорошо видел важность этой исследовательской работы — Диортам учился бороться с организованным сопротивлением.

В последние дни лета ребята начали интенсивно готовиться к акции. Косик, как и обещал, договорился с Олесей. Боря не присутствовал при их разговорах, но, к его удивлению, девушка согласилась помочь, даже зная, насколько это рискованно. Конечно, акцию спланировали так, чтобы её участников не вычислили. Но все прекрасно понимали, что надежда эта довольно зыбка.

Вечерами после работы Борис готовил сценарий видеоролика. Предполагалось, что смысловую основу в нём будет составлять устное сообщение, зачитанное на фоне имеющихся слайдов диортамовских объектов и спецгрупп отдела „Н“. Кроме того, для убедительности решили снять процесс кодирования — в расчете на то, что, после очистки организма от триколитрона, характерные звуки, издаваемые кодером, вспомнят многие. В качестве „бонуса“ Кос настойчиво рекомендовал включить сведения по истории создания препарата, Диортама и Системы.

— Но при этом сообщение должно быть коротким и легко восприниматься разными людьми разных социальных слоёв, — неизменно добавлял он.

Боря понимал, что такие условия совершенно противоречивы, но старался изо всех сил.

Второго сентября, как и обещал, Кос провёл „экскурсию“ на модуль системы безопасности объекта?11. Боре, конечно, было интересно посмотреть на это, как сказал его товарищ, „чудо враждебной техники“. Нужно было обязательно убедиться в том, что его партнёр по операции действительно может обращаться с этим хитрым устройством, хотя он и опасался, что ошибка может стоить им жизни. Тем более что после того случая на Модуле могли установить какие-то новые устройства, о которых Косик не знал. Но тот успокоил друга, сказав, что знает обо всех работах, выполнявшихся на Модуле:

— До завершения следствия постановили ничего не менять, а оно ещё не закончено, так что тут проблем быть не должно.

Наконец наступил день вылазки. Косик пришёл на полчаса позже оговоренных десяти вечера, взволнованный и озабоченный, на вопросы Бориса отвечать не стал. Погода стояла омерзительная, дул порывистый ветер, иногда накрапывал мелкий как пыль дождь, температура была немногим выше нуля. Прохожих на улицах было не много, да и сколько их должно быть в воскресенье вечером?

От мыслей о том, что они по доброй воле собираются прогуляться по преисподней, у Бориса по спине пробегал ещё больший озноб, чем от ветра. Он пытался себя успокаивать тем, что трусам не место в их деле и что если предположения друга не верны, в любом случае — им конец.

Ребята прошли по притихшим дворам, прячась под капюшонами курток от неуютного ветра. Машину свою Косик не взял, чтобы во дворе не привлекать внимание охраны, периодически проверяющей ситуацию на мониторах. С этой же целью не стали пользоваться такси. Зато взяли экипировку: Кос нёс пакет с торчащими из него бутафорскими горлышками бутылок, его товарищ тоже нёс в руках двухлитровую бутылку пива. На дне пакета и под одеждой у них были спрятаны различные инструменты и приборы, о назначении большинства из которых Борис только догадывался.

В этом дворе наш герой бывал не раз. Проходя мимо, он никогда не задерживался взглядом на этом умеренно запущенном шестиэтажном доме сталинской постройки: ни на первом подъезде, под которым располагался Объект-11, ни на третьем, где находился Модуль. Проинструктированный Косиком, он шёл спокойно и уверенно, стараясь не вертеть головой по сторонам. Войдя в подъезд, они ненадолго задержались возле ржавых железных дверей с решеткой, за которыми скрывалась подстанция. Кос достал какой-то прибор и два баллончика. После чего предложил Боре „постоять на стрёме“.

Сигнал тревоги у них был оговорен заранее: шипение открываемой бутылки и звуки а-ля „алкаш, проливший пиво себе на штаны“. Но никто в подъезде так и не появился. Было тихо, сыро и темно, пахло жильём и кошками. Из угла, в котором были двери, не слышалось ровным счётом ничего. Но минуты через три раздался голос Косика: