Курт Воннегут - Библиотека современной фантастики. Том 12

Вздымайся к звездам,

Гордый символ

Наааааш.

Затем наступила благоговейная пауза, которую тут же прервало восклицание: «Господи!» Это был голос Беррингера и любимое его словечко.

— …случилось?

— Посмотрите на дерево — вокруг комля.

— Боже мой!

— Кто-то снял полосу коры вокруг всего ствола, — глухо сказал Беррингер.

— Кто же?

— А кто вы думаете? — заявил Беррингер. — Этот вонючий саботажник. Где он?

«Дух Лужка» с грохотом включил свои машины и вышел на открытую воду.

— Эй! — закричал одинокий перепуганный голос в ночи. — Эй! Кто-то убил Дуб.

— Убил Дуб, — эхом отдалось на берегу.

Громкоговорители снова щелкнули, и пронзительный боевой клич заполнил воздух.

— Берегись Заколдованной Рубашки! — завопил страшный голос.

— Заколдованной Рубашки, — отозвался берег, и все опять замерло.

Отправляясь воздушным путем из Майами Бич в Итаку, штат Нью-Йорк, резиденцию Корнгллиевского университета, шах Братпура изрядно простыл. Когда семь прахул сумклиша (прахула — это мера жидкости, помещающейся в мех, сделанный из шкуры братпурского сурка) здорово подняли дух шаха, но никоим образом не повлияли на его дыхательные пути, было решено, что самолет сделает посадку в Гаррисбурге, штат Пенсильвания, где шах отдохнет и испытает на себе магическое действие американской медицины.

Пропустив за воротник семь прахул сумклиша, шах по пути к врачебному кабинету принялся выкрикивать игривые предложения привлекательным такару женского пола.

— Питти фит-фит, сиби такару? Ники фит-фит. Акка Сахн нибо фит-фит, сиби такару?

Хашдрахр, который не испытал на себе благотворного действия сумклиша, был очень озабочен.

— Шах говорит, что сейчас отличный день, — горестно объяснил он.

— Фит-фит, пу сиби бонанза? — выкрикнул шах маленькой блондинке, руки которой были сунуты в уличный маникюрный автомат.

Она вспыхнула, выдернула руки из машины и, гордо выпрямившись, зашагала прочь. Автомат продолжал тем временем обрабатывать пустоту. Уличный мальчишка, воспользовавшись незавершенной операцией, сунул свои грязные лапы в машину и вытащил их оттуда с сияющими, покрытыми красным лаком ногтями.

— Я рад, что он доволен погодой, — мрачно отозвался Холъярд.

Уже много недель они путешествовали, так и не затрагивая этой темы, и Холъярд уже с надеждой говорил себе, что шах и в самом деле отличается в этом отношении от остальных гостей, от французов, боливийцев, чехов, японцев, панамцев и… Так нет же. Шах тоже начал проявлять интерес к американскому типу женщин. Холъярд со страшным ущербом для своего достоинства вынужден был опять готовиться к роли исключительного во всех отношениях хозяина — другими словами, сводника.

— Фит-фит? — выкрикнул шах, когда они подкатили к светофору.

— Послушайте, — огорченно сказал Холъярд Хашдрахру, — скажите ему, что он не может просто подойти к первой попавшейся американской девушке и пригласить ее с ним переспать. Я подумаю, что можно сделать в этом смысле, но это вещь нелегкая.

Хашдрахр перевел все это шаху, но тот в ответ просто отстранил его. Прежде чем кто-нибудь успел его остановить, шах выбрался на тротуар, самоуверенно преграждая путь изумительно красивой смуглокожей брюнетке.

— Фит-фит, сиби такару?

— Прошу вас, — сказал ей Холъярд, — прошу вас извинить моего друга. Он немножечко под газом.

Она ухватила шаха под руку, и они вместе протиснулись обратно в лимузин.

— Боюсь, что здесь произошло ужасное недоразумение, юная леди, — сказал Холъярд. — Я просто не знаю, как вам все это объяснить. Я, кхм, кхм, дело в том… Я хочу сказать, что он, пожалуй, не просто предлагает вам прокатиться.

— Он меня попросил кое о чем, не так ли?

— Да.

— Значит, здесь нет никакого недоразумения.

— Фит-фит, — сказал шах.

— Вот именно, — сказал Холъярд.

Хашдрахр с усиленным интересом принялся рассматривать улицу за окном — дикарь, что с него спрашивать, — а Холъярд с трудом держал себя в рамках.

— Вот мы и приехали, — объявил шофер. — Здесь находится кабинет доктора Пепковитца.

— Ну что ж, юная леди, вам придется подождать нас в машине, сказал Холъярд, — пока шах войдет в здание, где его будут лечить от простуды.

Шах улыбался, быстро вдыхая и выдыхая воздух.

— У него прошел насморк, — изумленно сказал Хашдрахр.

— Поехали дальше, — распорядился Холъярд.

У него уже был случай наблюдать столь же чудесное исцеление эквадорского бригадного генерала от ангины.

Девушка выглядела очень озабоченной и довольно несчастной. «Она совершенно не подходит к своей роли», — подумал Холъярд. Она постоянно улыбалась, причем очень неуверенно, и явно стремилась, чтобы все уже оказалось позади. Холъярд никак не мог поверить, что она в самом деле понимает что к чему.

— Куда мы сейчас едем? — спросила она с мрачной бодростью. — Я полагаю, в отель?

— Да, — безразлично ответил Холъярд.

— Хорошо. — Она похлопала шаха по плечу и вдруг разразилась слезами.

Шах был огорчен и неловко попытался ее успокоить.

— Ох, нибо соури, сиби такару. Акка сахн соури? Оххх. Типи такару. Аххх.

— Ну вот, — сказал Холъярд. — Ну, что же вы?

— Не каждый день я делаю это, — сказала она, сморкаясь. Простите меня, пожалуйста. Я попытаюсь исправиться.

— Конечно. Мы понимаем, — сказал Холъярд. — Вся эта история ужасная ошибка. Где вы желаете, чтобы вас высадили?

— О нет, я собираюсь пойти на это, — печально возразила она.

— Прошу вас… — сказал Холъярд. — Но, возможно, будет лучше для всех заинтересованных сторон, если…

— Если я погублю своего мужа? Будет лучше, если он застрелится или заморит себя голодом?

— Конечно же, нет! С какой стати должны произойти все эти ужасные вещи, если вы откажетесь… Я хочу сказать…

— Это очень длинная история. — Она вытерла слезы. — Мой муж, Эд, — писатель.

— Какой его классификационный номер? — осведомился Холъярд.

— Вот в том-то и дело. У него нет никакого номера.

— Тогда как же вы можете называть его писателем? — спросил Холъярд.

— Потому что он пишет, — сказала она.

— Дорогая моя девочка, — отечески пожурил ее Холъярд, — если судить только по этому, тогда мы все писатели.

— Два дня назад у него был номер — У-441.

— Фантастические рассказы, начинающий, — пояснил Холъярд Хашдрахру.

— Да, — сказала она, — и этот номер должен был сохраняться за ним, пока он не закончит своей повести. После этого он должен был получить либо У-440…

— Квалифицированный работник в фантастике, — сказал Холъярд.

— Или У-225.

— Общественная информация, — сказал Холъярд.

— Простите, что такое «общественная информация»? — спросил Хашдрахр.