Руслан Шабельник - Рип Винклер

— А что с ней случилось?

— Ну, с ней-то ничего, погрустила, конечно, ну а потом, дело-то молодое.

— В смысле?

— Да замуж она вышла, через год после смерти Рипа, и что интересно, вышла за друга этого его, Сэма Бруттаро. Как Рип пропал, так Сэм и начал к Наде бегать, а сердце-то девичье не камень, сейчас, говорят, в Империи живут. В столице.

— Где, где?

— Да на Адонисе же, в самой столице. У Сэма там вроде родственник какой-то, дядя или еще кто, вот после того как они поженились, дядя и забрал племянничка к себе на теплое место. Теперь вроде в люди выбился, в начальниках ходит.

— Спасибо, Дэнджилл. — Рил поднялся из-за стола.

— Да не за что, спасибо тебе, молодой человек, за то, что старика уважил, выпивкой угостил, послушал; знаешь, знакомо мне лицо твое, только не помню почему, ты, часом, не из местных будешь?

— Нет, я не отсюда. — И Рип торопливым шагом покинул бар.

Простая серая каменная плита, вкопанная в землю, а на ней такие же простые слова, написанные ровными печатными буквами с цифрами внизу:

— Ну вот мы и встретились, тетя, — пробормотал Рип, — мы снова встретились. Здравствуй, это я, немного повзрослевший и сильно изменившийся, но я по-прежнему твой Риппи.

Тетя, ну почему, почему ты ушла, почему не дождалась меня. Ждать оставалось совсем недолго. Теперь я один. Один во всем мире — ни жив ни мертв, человек без прошлого. И если я умру, то никто-никто этого даже не заметит, и какая разница, что там у меня в прошлом, кому это интересно, кроме меня самого. Чем больше я узнаю о нас, тем меньше оно мне нравится. Все пропало. Для чего жить? Ради чего? Ты, тетя, умерла, Надя — замужем, мне даже некуда лететь, некуда.

Рип задумался, ну, может, есть еще одно место, которое стоило посетить, может, оно и ничего не изменит, но тот паспорт, найденный среди прочих вещей на Силене, документ принадлежал ему, однако там стояла совершенно другая фамилия Штальм, и адрес… Кто знает? Но пробовать стоило.

Девушка в окошке кассы подняла глаза на стоявшего перед ней симпатичного парня со странно грустными тлазами.

— Ближайший лайнер на Прерию отправляется через два часа, мистер Фаттах.

— Давайте, один билет.

— Багаж?

— Нет.

Девушка удивленно посмотрела на необычного пассажира. Странно, в такую даль и без багажа, и эти глаза, у него, наверное, что-то случилось… Но уже второй клиент, краснокожий Алтуанец, протягивал одной из своих четырех клешней пластиковую книжечку паспорта.

Прерия относилась к так называемым колониальным планетам. Это совсем не означало, что мир был чьей-то колонией, нет. Как и тысячи других, она входила в состав Империи, а колониальными подобные планеты называли… Кто знает, почему их так звали.

Немногочисленное население не очень большого мира с прекрасным умеренным климатом на пятидесяти процентах поверхности жило в небольших (по меркам Прерии) ранчо, или их еще называли коттеджами. Впрочем, ни одно из названий не соответствовало своему первоначальному смыслу.

Дома располагались друг от друга на значительном расстоянии (если идти пешком, разумеется), это было идеальное место для тех, кто предпочитает одиночество, или не выносит слишком любопытных взглядов соседей, или стремится к так называемому единению с природой.

Всем необходимым местные жители обеспечивали себя сами. Рыбалка, охота, сбор ягод, фруктов были одновре-менно и работой, и хобби. Земля давала пропитание своим детям.

Один-единственный город на всей планете со странным названием Бизон выполнял функции административного и культурного центра.

Здесь суд, банк, несколько магазинов, гостиница для ке-многочисленных приезжих, школа для тех, кто решил отдать своих детей в нее, а не работать дома с электронным учителем; еще несколько необходимых учреждений, таких как почта, нотариальная контора, ремонтная мастерская, мэрия, больница… — вот, пожалуй, и все.

Рип слышал, что где-то за городом находится несколько небольших фабрик, относящихся к пищевой и текстильной промышленности. Вот теперь все — нехитрое устройство нехитрого мира.

Если родной город Рипа — Лаосу — был типичным провинциальным городишком, то здесь в такой город была превращена целая планета.

Рип единственный из пассажиров лайнера сошел на Прерии.

Чем больше он смотрел на эту планету или читал в путеводителе, тем больше понимал, что именно такой мир он выбрал бы сам, чтобы обосноваться. Не считая, конечно, родной Альмы, а впрочем, кто сказал, что он не выбрал его.

Прерианский паспорт, оставленный вместе с другими личными вещами у пиратов, ему сейчас не понадобился, он точно запомнил имя и фамилию, указанные там. Если это что-нибудь значило. И еще он помнил, что в графе «адрес» стояло всего два слова: «Прерия — Ункас». Странно, но попробовать стоило.

Заняв один из пустующих таксофлайеров на стоянке космопорта, он набрал на пульте автопилота «Ункас» и… двери закрылись, флайер легко взмыл в воздух.

С высоты полета Рип любовался открывающимся внизу пейзажем. Насколько хватало взор — планету покрывал ровный ковер зеленой растительности. Необъятные, тянущиеся на много миль луга, плавно переходящие в густой лес; широкие и узкие речки; горы, невысокие, старые, с зелеными склонами, и среди этого — удачно сочетающиеся с окружающим ландшафтом дома людей. Жителей планеты. Не захватчиков, а одного из звеньев экологической цепочки, гармонично вписавшегося в общий круговорот веществ.

Наконец вдали показалась красная крыша небольшого домика с широким двором, обнесенным светлым забором и «хозяйственными» постройками. Флайер вез Рипа к нему.

Совершив посадку перед воротами, автоматический голос сказал: «Ранчо Ункас, спасибо, что воспользовались нашими услугами». — И дверь отъехала в сторону.

Когда Винклер вышел, аппарат, плавно взлетел и поплыл в обратном направлении.

Рил вдохнул полной грудью. Замечательный воздух. От всего окружающего веяло тишиной и покоем, он действительно чувствовал себя, будто вернулся домой.

И дом, и двор были именно такими, как он представлял себе в детстве свое будущее жилище.

«Кто знает, — подумал Рип, — может, я наконец-то нашел его?» — И он широкими размашистыми шагами направился к строению.

Электронный замок открывался при соответствии рисунка линий руки хозяина. Рип положил на пластину-идентификатор свою правую руку и дверь, еле слышно щелкнув, отошла в сторону. Последние сомнения отпали — это был его дом.

Изнутри знакомо запахло, мозг, забывший все остальное, откликнулся на запахи.

Винклер медленно переступил порог и огляделся. Широкий холл с кожаным диваном и прозрачным журнальным столиком посередине, кадка с каким-то высоким древовидным с красноватыми кожистыми листьями растением. На стене картина полуобнаженный человек с колючим венком на голове висит прибитый к деревянному кресту. Справа от нее дверь, ведущая в… кухню. Он знал, что за этой дверью будет именно кухня. Напротив широкая лестница, поднимающаяся на второй этаж.