Мишель Гримо - Люди моря

Надир снова вспомнил Хан, вцепившуюся слабеющими руками в узду Сукамы.

– Да! – горячо воскликнул он, – всех кочевников!!!

– Я также присоединяюсь, – отозвалась дрогнувшим голосом Цила, и по ее щеке скатилась слеза.

Пожилой человек продолжал:

– Теперь и мы овладели секретом вживления камня-сюнгера. Наши ученые научились получать его искусственным путем. Все дети, родившиеся в нашем городе, успешно прошли через операцию. Скоро мы вернемся на землю и сможет предложить каждому жителю пустыни все великолепие нашего нового мира, мира Обновления.

Надир мысленно вернулся к старой, по-матерински нежной и суровой кочевнице: «Будь терпелива, Хан! Подожди! Мы еще придем и возьмем тебя, Зорги и всех, кто остался в пустыне!»

– Архитектурные проекты города Освобождение, так сказать, близнеца Обновления, уже разработаны. Через месяц мы приступаем к строительству. Кажется, на данный момент у меня нет ничего, что требовалось бы сообщить вам сверх этого. Идите и отдохните от опасного путешествия, дети мои!

Советник удалился, сделав прощальный жест рукой.

– Что это тебе понадобилось в городе безымянных, девочка? – с понимающей хитрецой в глазах поинтересовался Нан.

– Мой брат Ксуан был захвачен роботами возле купола, вот я и подумала, что он находится там в плену…

– Я здесь, Цила!

– Ксуан!

Со смехом и слезами Цила повисла на шее у высокого молодого мужчины, который только что вошел в зал стремительным шагом. Надир остановился поодаль и с улыбкой поглядывал на пришедшего.

– Иди, познакомься с моим мужем, – сказала Цила, дергая брата за рукав, как только утихли первые восторги. – Когда я его увидела в первый раз в жизни, у него был довольно длинный номер вместо имени… Он спас мне жизнь. Кроме того, он утверждает, что у меня прекрасные глаза и грубые руки…

Надир смущенно переводил глаза с брата на сестру. Ксуан радостно улыбался, вслушиваясь в щебетание Цилы.

Не желая мешать встрече родственников, участники разговора незаметно покинули зал. Помещение опустело.

– Пойдемте, я отведу вас к себе домой! Там, надеюсь, вы мне все растолкуете: Надир… Безымянный… Муж моей сестры… Я что-то ничего не соображу!

Цила усмехнулась и начала рассказ, закончив его словами:

– А затем, некоторое время спустя, когда он едва не умер в пустыне, куда завело его собственное великодушие, я и решила его назвать Надиром… Помнишь нашего дядю, который…

– Цила! – возмущенно воскликнул новообретенный брат.

Девушка громко расхохоталась и под вопросительным взглядом Надира, озорно прибавила, махнув рукой к выходу:

– Пойдемте! Ничего особенно интересного, Надир. Как-нибудь я расскажу тебе кое-какие подробности из жизни нашего племени…

Конь уже обнаруживал явные признаки утомления. Всадник соскочил на землю и обнял животное.

– Ты – молодчина, мой Мейнор! День был тяжелый! Остановимся тут, дружище… Пора и передохнуть!

Человек вытащил из седельной сумки большой мешок с провизией и торбу для коня, которую тут же повесил ему на шею. Затем начал его расседлывать: снял громоздкое седло, разнуздал… Вынул из мешка ялку с охлажденным питьем, свернутый в рулон большой, запеченный на костре съедобный лишай и уселся прямо на землю, положив у ног ружье. Туловище коня было теперь укрыто красивым покрывалом.

Пустыня была наполнена тишиной. Песок переливался слабым светом в отблесках неярких лучей Луны.

С моря тянуло легким прохладным ветерком. В его дуновении ощущался аромат водорослей.

Прекрасная ночь вступала в свои владения.

Кочевник сосредоточенно вкушал прелесть этого мига.

И тогда в тишине послышались первые шорохи и металлический скрежет…