Чарльз Шеффилд - Объединенные разумом

Маркграф небрежно махнул рукой на выставку.

— Просто, чтобы вы имели об этом представление. Кинг говорит, что вы не интересуетесь обыкновенными произведениями искусства, каковыми являются большинство из показанных здесь. В таком случае, почему бы вам не обрисовать в общих чертах ваши пожелания? Тогда я, если сочту возможным, смогу помочь вам и определю стоимость услуг.

— У меня нет точного описания. Пока нет. Но я готов очень хорошо заплатить вам. А ему придется уйти. — Брейчис кивнул головой в сторону Бестера. — То, что я хочу сказать, предназначается только для ваших ушей.

Кинг Бестер выглядел сильно удивленным. Он начал было спорить, потом пожал плечами.

— Ладно, я получу плату другим путем.

Он угрюмо прошел в следующую комнату и смотрел, как Лютер Брейчис тщательно прикрыл за ним дверь. Через несколько секунд Бестер пересек комнату в обратном направлении и прижал ухо к двери. Но ничто не донеслось до его ушей. Он нетерпеливо прождал около пятнадцати минут; становился даже на стул, надеясь хоть что-нибудь увидеть над дверью. Это ему не удалось. Когда через некоторое время дверь снова отворилась, и собеседники вышли из комнаты, он пританцовывал на месте из-за неудовлетворенного любопытства.

— Я вышлю все инструкции, как только они у меня появятся, — сказал Брейчис.

Маркграф кивнул и распахнул наружную дверь.

— После того мне понадобится около трех недель. В конце срока я извещу вас, насколько близко я могу подобраться к интересующему вас предмету. И вам, конечно, нужно будет выбрать подходящего посредника. И, умоляю вас, не надо встречаться с кем попало.

— Понял. Договорились.

Тяжелую дверь закрыли. Свет исчез, и Брейчис с Бестером оказались вдвоем в безлунной и печальной ночи Земли.

— Почему Игольщики? — произнес Брейчис, когда они поднялись вверх по лестнице и стояли, ожидая, пока их глаза привыкнут к темноте. — Я осмотрел всю лабораторию маркграфа и не увидел ни одной иглы.

— Они не накалывают. Больше не накалывают. — Бестер вглядывался в темноту вокруг себя. — Так это делалось, когда система только начала функционировать, столетие назад. Как трактует ситуацию маркграф, вначале они все были биологами, манипулировавшими с самками животных и производившими потомство. Никаких папаш.

— Ты имеешь в виду партеногенез. Таким путем размножается множество организмов.

— Да. Парте… как там его. Знаете, это фантастически длинное слово. Биологи ненавидели яйцеклетки, погружали их в кислоту, делали им электрошок, протыкали их иглами. Иногда яйцеклетка развивалась, чаще — нет. Потом их воображение разыгралось и они начали играть другую игру. Если ты используешь полую иглу, действительно хорошую, ты можешь ввести какую-нибудь дрянь в центр клетки. Так ты вводишь в ядро новую ДНК.

— Кинг, когда они учили тебя стандартному языку солнечной системы, они упомянули о предлогах? Давай говорить на языке Земли. А то своей речью ты причиняешь мне головную боль.

Бестер усмехнулся и поднял брови.

— Я не против, красавчик. Не многие чужеземцы могут общаться на нашем языке, поэтому я стараюсь не использовать его в общении с ними. Ну, как бы там ни было, когда Игольщики научились впрыскивать ДНК и освоили технологию соединения генов, они уже не оглядывались назад. Они поняли, как соединить ДНК утки и орла, паука и москита, чего-нибудь с кем-нибудь. Конечно, это сложная технология, — если ты или я попытаемся сделать нечто подобное, яйцеклетка погибнет. Но некоторые из них сильно преуспели в этом, как старый маркграф, например. Если вам что-нибудь надо, он может это создать. — Бестер уставился на Лютера Брейчиса с любопытством. — А он сказал, что может сделать то, что вы хотите?

Брейчис не ответил. Он уже довольно хорошо мог видеть в темноте и внимательно смотрел вперед. Кинг Бестер дернул его за руку.

— Подожди еще минутку, красавчик. Никогда не торопись, особенно ночью на поверхности.

— Дикие животные?

— Можно сказать и так. Мусорщики. Они поднимаются наверх из перенаселенных районов и ищут посреди ночи, чем бы поживится. Если ты когда-нибудь, будучи на поверхности, встретишь мусорщиков Боззи, беги от них подальше и не оглядывайся. Они жестокие и подлые. Они могут изрезать тебя на мелкие кусочки, чтобы отобрать одежду, или просто, чтобы получить от этого удовольствие.

Лютер Брейчис прислушивался к Бестеру очень внимательно и отмечал все, что видел и слышал. Он собирался посетить это место снова, причем не один раз; и лучше, если он будет знать, как здесь себя вести.

Непрерывно дующий в лицо ветер уже не так беспокоил его, но запах гниения — должно быть, от погибших животных или растений, разлагавшихся на частицы по одним им известным законам — заставлял его нос морщиться от отвращения. Со всех сторон раздавался странный, похожий на шепот, звук. Это шелестели листья осоки. Он взглянул вверх. Слой облаков над их головами не был сплошным, и в окнах чистого неба он видел странно размытое и приглушенное свечение звезд. Казалось, что, когда он смотрел на них, они двигались и мерцали.

В тридцати шагах впереди Брейчис увидел пункт входа на нижние уровни.

— Работа, которую маркграф будет выполнять для меня, тебя не касается. — Это опять был удар, как и в лаборатории. Пришло время взбунтоваться. Если Кинг Бестер мог каким-то образом уловить нужный момент, то этим он был обязан своему носу — последний отличался большим любопытством.

— Конечно, Кинг, дела пошли бы совсем по-другому, если бы я мог быть уверен, что ты на моей стороне. Я мог бы тебе много чего порассказать, а ты, в свою очередь, мог бы поучаствовать во всех этих делах. Для тебя нашлось бы много работенки.

— Я не могу отправиться в космос, красавчик. Там, наверху, не так уж безопасно.

— Забудь о космосе. Я говорю о работе здесь, на Земле.

Бестер щелкнул пальцами. Они как раз начали медленно спускаться в лифте, который, казалось, будет двигаться вниз вечно.

— Испытай меня, красавчик, просто испытай меня.

— Я бы не прочь. Но мне кажется, что ты уже работаешь на Мондрайна. Любой, кто работает на него, не может работать на меня.

— Я не работаю на него, клянусь, не работаю.

— Ты ждал его, когда мы появились у выхода звена связи.

— Не правда, господин. Я не ждал его, это он подошел ко мне. Я поджидал кого-нибудь, кто войдет из внешнего мира, потому что так я зарабатываю деньги. Людям чего-то хочется, точно так же, как и тебе.

— Возможно. Но если ты работаешь на меня, нам следует начинать постепенно и осторожно. Тебе придется доказать, что ты не работаешь на Эсро Мондрайна. Он умен, но он так же и труслив.

— Он меня пугает, господин, честное слово. Мне даже не по себе становится, когда я смотрю в его глаза.